Контракт с подонком (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Софья Алексеевна поднимает на меня озадаченный взгляд.

- Вам, конечно, кажутся эти расходы копейками. Но в реальности , у обычных девочек таких денег и близко нет.

- "Ищи того, кому выгодно", - стекленеет взгляд Софьи Алексеевны.

- А кому выгодно? - переводим взгляды на Зою.

Снимаю трость со стола, и задумчиво иду к ней , стуча тростью.

- Сама расскажешь? - целюсь в нее тростью.

- Я не знаю... Я клянусь, что не знаю! Как бы я прошла полиграф, если бы знала о чем-то таком?! Я ничего не знала! Деньги откуда-то брала Надя!

Возвращаю на место трость, поднимаю Зоин контракт со стола, читаю.

Зоя ничего не нарушила. Надя - да. Нарушила все. Но Надя этот договор и не подписывала.

Хитро.

- Так что? - с вызовом дёргает бровью Софья Алексеевна.

- Не отпускаем, пусть сидит. Надо ещё подумать.

- Мелания Алексе-е-евна... - рыдает вслед Зоя.

Моё сердце не отзывается.

- И на полиграф ее... еще раз! - бросаю охраннику. - Хочу знать есть ли искренняя симпатия к Алексу.

- Это пустое! - устало вздыхает Софья Алексеевна.

- Нет. Это важное. Это "Третий путь"!

Уходим с Софьей Алексеевной.

- Я могу решить эту проблему легко. Но будет не этично, моя дорогая, не этично... Зато тихо. Без скандала. И быстро. М?

- Знаете, Софья Алексеевна. У нас девочки... В детском доме... Бывало такое, что кто-то оказывался изнасилованной. Но они все молчали. Им не хотелось позориться, попадать под эти все страшные процедуры ментов... врачей... С освидетельствованием. Выносить все эти допросы, доказательства, суд потом, а потом подвергаться травле от друзей этих уродов. И те уроды, которые насиловали их, делали это снова и снова... Это даже было нормально, можно сказать. Не сопротивление злу делает его нормой. Все шито-крыто. Воспитатели делали вид, что ничего не происходит.

- И с тобой это было?

- Нет. Я же убогая и болезненная. Страшненькая бесцветная моль в старушечьих аквариумах. Кто позарится? Меня просто буллили…

- Вот уж воистину - не знаешь, где добро, где зло.

- Но я не про это. Я про то, что лучше раз опозориться, и пройти все это дерьмо, но чтобы это закончилось, - гневно цежу я. - А вот "тихо и не этично" - значит, будут пробовать и другие. Если бы со мной тогда это случилось, я бы не промолчала! "А la guerre comme а la guerre!", надо вытерпеть!

- Вот поэтому ты и преемница. И поэтому - тоже. Суды с нами им не выиграть. Этим я хотела тебе показать изнанку.

- Я увидела.

- Марта! Принеси мне... - убито. - Двойную дозу. Что-то не помогает.

- Софья Алексеевна, простите меня, я вызвала врача, - идёт тенью за нами Марта.

- Я что велела вызвать врача?! - рычит на нее императрица. - Отошли его. Подавай обед. Пусть все спустятся.

Марта отступает.

Я оборачиваюсь на нее, и извиняясь за гнев Софьи Алексеевны, прижимаю руку к груди, делая брови домиком.

Ей просто плохо. Вот она и рычит.

- Софья Алексеевна, примите врача.

- Я тебя, Мелания, обязательно спрошу кого мне принять, когда сочту это необходимым.

- А я все думаю, в кого Максим такой хам и грубиян, - вздыхаю я.

Она переводит на меня возмущенный взгляд.

- Я на вас не сержусь.

- Я - сержусь на тебя! Я!! И единственное, что тебя спасает сейчас от моего гнева - это... Ой, - вздыхает тяжело, заходя в столовую. - Что я говорила?

- "Ищи того, кому выгодно".

- Да. Как же тяжело переносить эти бесконечные предательства от родни. Нет ни одного верного человека в этой семье! Одна путняя и та - приплод от любовницы мужа. За что?..

Садится на террасе на скамью, напротив Алекса.

- Мне надо... подышать.

- Хотите, я наберу Максима?

- Зачем?

- Вам нужен верный человек. Так позвоните внуку. Вы скажете, что Вам нужна его поддержка, и он будет здесь. Я вам гарантирую.

Открыв его контакт, протягиваю ей телефон.

Он здесь хорошенький и улыбчивый. Я сама делала это фото.

- Что это за безобразие? Возьми нормальный телефон у Марты.

Я всё ещё живу со своим. Просто теперь у меня есть ещё и планшет для занятий.

- Наберите. Скажите. Он приедет.

Она смотрит на его фото. Долго. Пока экран не гаснет.

- С чего ты это взяла?

- Он заботится о тех, кто его любит. Обо мне, например... Он не такой как ваш муж.

- Может быть. Мой за меня перед матерью не заступался.

Набираю.

- Будете говорить?

Сжимает синие губы. Отрицательно качает головой.

Пьет свое лекарство.

Я пишу Максиму сообщение с просьбой не сердиться и приехать. Может быть он уговорит ее лечь под капельницу?

Включаю телефон, опять протягиваю ей.

- Ну просто скажите ему, что он ваш внук и вы его любите.

Опять берет в руку. И... снова экран гаснет.

Сердится.

- Ему всё сказано. Документами. Я предпочла его своим родным детям.

Сует телефон мне в руки обратно.

- А вы скажите словами как бабушка...

- Как от бабушки от меня отреклись.

- Как маленькие... - закатываю я удручённо глаза. - Кто на кого сильнее переобижается! Два осла... - бормочу расстроенно. - У вас тоже есть ошибки, которые стоит исправить. Вы же в отличие от меня - умная!

- Прекрати льстить.

- Да если бы у меня была бабушка! Или внук!... Хоть кто-то родной!..

- У тебя есть сестра! И что же? Где твоя всепрощающая любовь?

Юлия.

- Юлия! - подскакиваю я. - "Ищи кому выгодно". Только ей! Ведь цепочка наследования обошла ее и Алекса. И всё уходит чужому мальчику и чужой девочке. От единственной официальной наследницы. Обидно! А тут - внук. Настоящий Данилевский! И она опекун.

- Если бы Юлия была способна на такие сложные интриги, я бы серьезно подумала о том, чтобы наследницей стала она. Но увы. Юлия не способна. Ее истерики живут в области ее талии, цены драгоценностей и предстоящей пластики.

- Алекс, - подсаживаюсь к нему. - А мама говорила с тобой когда-нибудь про Зою?

- Зоя больше не приходит... - поднимает взгляд, смотрит перед собой.

Вижу, что он очень нервничает. Его пальцы слишком быстро начинают скользить по экрану.

Как грустно, боже мой...

Он бросает непроницаемый взгляд на Софью Алексеевну.

"Уходите" - говорю ей без звука, безапелляционно стреляя взглядом на дом.

Мы без вас поговорим более откровенно!

Недовольно встаёт.

- Указывает мне... в моем же доме.

Но послушно уходит.

- Алекс... Я знаю, ты все осознаешь. Все понимаешь. И многое знаешь из того, что здесь происходит.

Его все держат за "ветошь", считая безмолвной тенью. Легко говорят при нем об интимных вещах и тайнах. Прямо как мы сейчас. Но он все прекрасно слышит...

- Их две, ты знаешь? Зоя и Надя. Они "близнецы". Я не сразу научилась их различать... Возможно, ты тоже. Так, вот. Одна из них беременна от тебя. Ты должен участвовать в решении этой проблемы. Как мужчина, как отец... А кроме меня никто тебе не расскажет. Поговоришь со мной?

- Да.

Глава 67 - Гордыня

Вечером сегодня Виктор Иванович меня отпустил пораньше. Мелания недоступна.

Я маюсь...

В особняк дал слово не являться. И вроде бы нарушать некомильфо.

Катаюсь по городу. И приезжаю к нашему дому. Нет. Дому Данилевских.

Открываю ежедневник. Аккуратно вырываю страницу.

Задумчиво зависнув, ловлю нужную волну. Пишу на французском. Охрана не прочитает.

"Ты жестокая, ужасная девчонка, Мелания! Ты мне совсем не пишешь, ты не любишь своего мужа. Чем Вы занимаетесь этим вечером, сударыня? Какие неотложные дела отнимают у Вас время, мешают Вам написать своему любимому мужу? Весь мир радуется возможности доставлять тебе удовольствие, и лишь твой муж очень, очень несчастлив.

P.S.: Молю, включи телефон, жестокая девочка!

Твой влюбленный подонок"