Нора Робертс - Ключ доблести
— Я хотела сказать, что обыщу твой дом, как свой собственный, как «Каприз». Сверху донизу, заглядывая во все уголки. — Она слила рис, переложила его в миску и добавила немного масла. — Думаю, ключ где-то в доме, Брэдли. Нет, не так. Я знаю, что он здесь. Чувствую.
Во вторую миску Зоя положила мясо и овощи.
— Я поняла это, когда сегодня возвращалась из города. Где ключ и как его найти, не знаю… Просто поняла, что он тут.
Брэд переводил взгляд с Зои на миски. Меньше чем за полчаса она рассказала ему о следующем этапе своих поисков, разозлила его, удивила и приготовила чрезвычайно аппетитный обед.
Неудивительно, что он очарован ею.
— Когда начнешь?
Уложив Саймона спать, они час подождали, затем начали поиски с первого этажа. Зоя проверила каждый дюйм большой гостиной, передвигая мебель, скатывая ковры, обыскивая ящики столов, заглядывая в шкафы. Вооружившись фонариком, она осмотрела камин, пробуя каждый камень, ощупала каминную доску.
Такому же обследованию подверглась столовая. Потом Зоя остановилась и бросила на Брэда виноватый взгляд.
— Ты не возражаешь, если я продолжу без тебя? Думаю, мне нужно делать это самой.
— А я думаю, что ты слишком многое хочешь делать сама. Ладно… Я буду наверху.
Зоя напомнила себе, что нужно сосредоточиться на главном. Просто не знала, что еще можно сделать. Или как.
Она рассчитывала — возможно, слишком — на терпение Брэда. Ее и его желания подождут до того момента, когда она выполнит свою миссию и тем, кого она любит, перестанет угрожать опасность.
Зоя подошла к комоду, погладила его.
«Вишня», — подумала она.
Плавные линии делали комод необыкновенно изящным. Брэд поставил на него разные мелочи: вазу из непрозрачного зеленого стекла, яркий поднос, вероятно французский или итальянский, пару массивных подсвечников и медную чашу с крышкой — на ней было выгравировано женское лицо. Милые, искусно сделанные вещи. Такие, как у Мэ-лори в галерее.
Зоя подняла крышку чаши и увидела внутри несколько монет. Иностранные, поняла она, с любопытством разглядывая металлические кружочки. Ирландские фунты, французские франки, итальянские лиры, японские иены. Здорово, когда у тебя дома есть всякие мелочи, напоминающие о чудесных местах, где довелось побывать.
Возможно, Брэд даже не помнит о монетах, и это еще более удивительно.
Она закрыла крышку и, стараясь не обращать внимания на чувство вины, выдвинула первый ящик.
Это было отделение для столового серебра, обитое бордовым бархатом. Зоя взяла ложку, повернула к свету. Ложка была старой, видно, ею пользовалось не одно поколение Уэйнов, но была начищена до блеска. Остальные приборы оказались ей под стать.
Прекрасно подойдет для Дня благодарения, решила Зоя и тут же забыла о ложках и вилках. Она выдвинула второй ящик.
Внизу обнаружился изящный фарфоровый сервиз, серый рисунок на белом. Не прерывая поисков, Зоя мысленно сервировала праздничный стол: блюда, салатницы, тарелки. Бокалы тоже нашлись — в третьем ящике.
Скатерти, салфетки и набор колец для них из слоновой кости вызвали у Зои вздох восхищения. Но ключа не было.
Она перебирала книги на каминной полке, когда часы пробили один раз.
«Остановись! — приказала себе Зоя. — На сегодня достаточно».
Она не хотела испытывать разочарования.
На самом деле, выключая свет, Зоя поняла, что никакого разочарования нет. Наоборот — это больше похоже на предвкушение. Словно она свернула с дороги или поднялась на вершину холма. Зоя подумала, что это, может быть, еще не последний отрезок пути, но сейчас нужно предельно сосредоточиться на цели.
Она заглянула к Саймону, автоматически поправила одеяло. Мо, спавший у него в ногах, поднял голову, вяло вильнул хвостом и снова захрапел.
Щенок спал, положив голову на подушку рядом с Саймоном. Наверное, такие вольности позволять не следует, но Зоя пока не могла понять, почему. Они так уютно устроились.
Если Саймон — часть головоломки, как считала Мэлори, то ключ может быть здесь, в комнате, где спит сын.
Зоя присела на кровать, ласково погладила Саймона по спине.
В окно заглядывал серп убывающей луны, освещая лицо мальчика. Пока не погас этот свет, надежда есть. Нужно верить.
Зоя встала и, стараясь не шуметь, выскользнула из спальни.
Выйдя в коридор, она посмотрела на дверь комнаты Брэда и улыбнулась пока ей.
Зоя прошла к себе, выбрала крем для тела и духи. Если она не в состоянии дать Брэдли все, что он хочет — или думает, что хочет, — такого рода удовольствия она ему даст.
Ей доставляло истинное наслаждение втирать ароматный крем в кожу. Так приятно снова ощущать себя женщиной! Не просто личностью или матерью, а женщиной, способной дарить счастье мужчине и получать его самой.
Раньше такого Зоя не испытывала — столь страстное желание и уверенность в себе она не чувствовала ни с кем другим.
Она надела халатик и взяла в руки белую свечу с запахом жасмина.
Стучать в дверь не стала — беззвучно проскользнула в спальню Брэда. Шторы на окнах были не задернуты, и пол перечеркивала серебристая полоска лунного света.
Босые ноги ступили на мягкий ковер. Она еще не была в этой комнате. Интересно, понимает ли Брэд, что это для нее еще один шаг?
Зоя сбросила с плеч халат, и он упал к ее ногам. Она осторожно поставила свечу на тумбочку около кровати с резной деревянной спинки, приподняла край одеяла и легла рядом с Брэдом.
Зоя подумала, что никогда не видела его спящим, и стала ждать, чтобы глаза привыкли к темноте.
Она любовалась прядью волос, упавшей ему на лоб. Теперь пробудиться от сна предстоит прекрасному принцу.
Надо полагать, ее ждут удивительные ощущения и возможность — по крайней мере, в первые минуты — полного контроля. Зоя провела пальцем по его плечу.
Как все произойдет? Стремительно и страстно или медленно и романтично? Сладко или терпко? Ей решать, ей создавать. Это ее дар.
Отбросив одеяло, Зоя наклонилась над Брэдом и на секунду замерла, а затем в дело вступили ее губы. И руки.
«Медленно, — сказала она сама себе. — Медленно вытащить его из объятий сна и продлить эту пленительную прелюдию».
Брэду снилась Зоя, выходящая из леса, — стройное обнаженное тело. Он слышал во сне ее грудной смех. Потом она повернулась к нему и провела пальцами по щеке. Звала за собой в лес, где лунный свет на лужайке посеребрил ковер из цветов.
Зоя опустилась на этот ковер и протянула к нему руки, блестевшие в рассеянном свете ночного светила.
Ее губы коснулись его губ, затем снова отдалились, оставив дразнящий вкус.
