Лора Гурк - Как избавиться от герцога за 10 дней
– Стюарт!..
Это был сигнал – никаких других слов не требовалось.
Он едва слышал, как она выдохнула его имя: мешал гул в висках, – но знал, что будет помнить этот шепот до конца своих дней. И это ощущение больше никогда не повторится.
– Я понял, дорогая, – прошептал он возле ее губ. – Я понял.
Он хотел снова довести ее до пика, чтобы услышать нежные торопливые вздохи, увидеть судорожные движения, но знал, что надо подождать, дать ей прийти в себя. Его собственное тело горело от желания, и теперь это желание руководило им.
Он хотел ее так сильно, что дрожала рука, пока расстегивал пуговицы на брюках. Лихорадочно пытаясь избавиться от них, он шептал ее имя и целовал рот, щеки, глаза, чувствуя себя при этом похотливым и нетерпеливым, как четырнадцатилетний мальчишка.
В минуту просветления он осознал, что не может взять ее вот так, сразу, поэтому повернул на бок, лицом к себе, привлек ближе. Глядя ей в глаза, широко открытые, он прижался бедрами к пушистому холмику у нее между бедер, и она, почувствовав давление его пениса, шумно втянула воздух.
– Все будет хорошо, милая, – пообещал он, задыхаясь. – Я не сделаю тебе больно.
Ее глаза распахнулись еще шире в тревоге, ноздри затрепетали от страха, дрожащие губы приоткрылись. И тогда он вновь потребовал:
– Произнеси мое имя!
– Стюарт.
И больше он уже не сдерживался. Где-то на периферии сознания возникла мысль, что надо бы спросить, должен ли он остановиться, но не спросил. Желание разгорелось в нем с такой силой, что было не до вопросов. Он сжал рукой ее ягодицы и придвинулся еще ближе.
Она задышала часто, прерывисто, и он убеждал себя, что не слышал «нет». Он напряженно ждал, но она не произнесла ни звука – только нетерпеливо двинула бедрами, стараясь впустить его глубже.
Он задыхался.
– О господи, Эди… Господи боже мой!
Другие слова были забыты, он просто больше не мог ждать. Перевернув на спину, не выпуская из рук, он принялся лихорадочно покрывать поцелуями ее лицо и шею, волосы и щеки – все, до чего мог достать. И хоть кровь клокотала в ушах, Стюарт слышал, как она произнесла его имя, и едва не вскрикнул от радости: она не сказала «стоп»! Она не сказала «нет»!
И тогда он рванулся вперед, полностью раскрывая ее. Она вскрикнула, повторяя его имя, и он вторил ей. И снова вперед, сильнее, глубже, предельно глубоко, но и этого ему было мало… Обхватив за спину, он зарылся лицом в нежную шею и продолжил ритмичные движения, с каждым ударом все быстрее и быстрее, поднимаясь все выше и выше, пока не достиг самого пика, и тогда погрузился в волны чистого наслаждения. Завершение было столь мощным, что наполнило каждую клеточку его тела истинным блаженством. Это было так потрясающе сладостно, что он, стараясь продлить это состояние, снова и снова вонзался в нее, пока наконец не затих, лежа на ней и обдавая жарким тяжелым дыханием шею.
Едва сознание вернулось к нему, он прошептал ее имя, и оно отозвалось эхом в безмолвии дня. Странная тишина. Он нахмурился, чувствуя: что-то не так…
Ощущение опасности, которого он не испытывал уже полгода, внезапно вдруг ожило, заставляя шевелиться волосы на затылке. С неприятным предчувствием он приподнял голову, чтобы посмотреть на ее лицо, и то, что увидел, подтвердило его худшие опасения. Ее глаза были крепко закрыты, по лицу струились слезы. Они вытекали из-под закрытых век и катились по щекам… И все его нутро загорелось, словно кто-то бросил горящую головешку ему в вырез рубашки.
– Это все? – услышал он ее шепот, но глаза она так и не открыла.
Вопрос пронзил его до глубины души, и он, почувствовав себя последним негодяем, поцеловал ее в мокрую щеку.
– Эди…
Она вздрогнула, уклоняясь от поцелуя, не резко, но достаточно ощутимо для того, чтобы он тоже отодвинулся. Руки, лежавшие у него на плечах, попытались оттолкнуть его, но он не двинулся.
– Эди, открой глаза, посмотри на меня.
Она послушалась, но ее заплаканное лицо представляло собой застывшую маску полнейшего безразличия, и это еще сильнее подействовало на него, чем слезы. Она смотрела прямо на него и… не видела.
– Пожалуйста, отпустите меня. – Она снова попыталась вывернуться. – Пожалуйста, я задыхаюсь…
В ее голосе слышалась паника, и еще беспомощность, и боль, смешанная с ужасом… Отодвинувшись от нее, он перевернулся на спину и уставился в дощатый потолок. Всего несколько минут назад они оба смеялись, а сейчас… О господи!.. Он провел рукой по лицу, чувствуя полное крушение.
Он думал: может, она сказала «нет», а он не услышал? Может, она крикнула «стоп», а ему послышалось его имя?
Руки отказывались слушаться его, пока застегивал пуговицы на брюках. Вина обрушилась на него, вдавливая в эти белые перья, и он готов был провалиться на этом самом месте.
Проклиная себя, он закрыл глаза, и прислушивался к шороху ее шелковых юбок, пока она приводила себя в порядок. Затем она отодвинулась от него как можно дальше, насколько позволял отсек, и он понял, что теперь так будет всегда. Он сел и тихо попросил:
– Эди, подожди, не уходи.
Все те муки, которые он ощущал, видимо, присутствовали в его голосе, потому что она замерла и, прежде чем спуститься вниз, откликнулась, оглянувшись через плечо.
– Ты ни в чем не виноват, Стюарт. Это я не попросила тебя остановиться.
Вряд ли это могло утешить его, особенно когда он видел следы слез на ее щеках. Эди отвернулась и спустилась вниз, неловко подобрав юбки, подняла шляпу, но он не проронил ни звука, пока она не оказалась у дверей.
– Эди, подожди, посмотри на меня.
Она расправила плечи, словно ей было трудно выполнить его просьбу, подняла голову и, повернувшись, посмотрела ему в глаза.
– Со мной все в порядке, Стюарт. Со мной все будет в порядке.
Это было твердое обещание, а неуловимая перемена, просквозившая в ее втором заверении, пронзила его как стрела, и ему лишь оставалось наблюдать, как женщина, которую он хотел больше жизни, повернулась к нему спиной и ушла.
Глава 19
Стюарт еще долго лежал на перьях, закинув руки за голову и уставившись в потолок. Что он сделал не так? Если бы можно было вернуть все назад, он сделал бы все по-другому, но, увы, это невозможно. Он спустился вниз, отряхнулся и вышел из сарая.
Эди уже давно ушла, прихватив Нюхлика, поэтому Стюарт проделал обратный путь в одиночестве. Он шел не спеша, но не из-за боли в ноге, а из-за боли в сердце. И чувства вины, отягощавшей его душу.
Войдя в дом, он остановился у лестницы, глядя вверх, на мраморные ступени и кованые узоры перил, и понимая, что должен подняться, найти Эди и поговорить с ней. Они должны все обсудить, но, честно говоря, он не очень хорошо представлял себе это. Удержать ее? Вряд ли она позволит. Утешить? Он не знал как. И сейчас, в эту минуту его экспедиция в Конго, как и встреча с разъяренной львицей, казались куда менее проблематичными, чем предстоящий разговор с женой. Если она снова заплачет, господи, он просто не выдержит!
