Джейми Макгвайр - Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник)
Я нахмурилась:
– Хейзел, это перебор. Тебе явно нужен секс. В последнее время ты ведешь себя слишком уж грубо.
Хейзел выпятила губу:
– Кто бы говорил!
– Но она права, куколка. – Трентон игриво улыбнулся. – Я намного больше шестнадцатимиллиметрового туннеля.
– Я пошла отсюда, – с усмешкой заявила я.
Вернувшись к стойке, я выбросила остаток своего сэндвича и разложила бланки, проверяя, какие копии еще нужно доделать.
Затем направилась к принтеру. Нудной работой заниматься долго не пришлось: к обеду салон заполнили студенты, желающие сделать татуировку в честь погибших одноклассников, приятелей из «братства», подруг из «сестричества». Явился даже некий отец, который захотел сделать татуировку в память о дочери.
Знал ли кто-либо из пришедших девушку с симпатичным педикюром? Я крепко зажмурилась, пытаясь настроиться на хорошие мысли. К закрытию мы все вымотались, но Трентон и Бишоп работали до тех пор, пока все желающие не сделали памятные татуировки.
Когда последний клиент покинул салон, я размяла ноющую поясницу, подвигав бедрами из стороны в сторону, и выключила компьютер. Напольное покрытие тонким слоем лежало поверх бетона, и было пыткой стоять на нем весь день.
Хейзел уже ушла, а Кэлвин умчался со стоянки через пять минут после последнего клиента. Бишоп и Трентон навели порядок у себя в залах и пришли в приемную подождать меня.
Бишоп откровенно пялился на меня, что я, конечно же, не оставила без внимания.
– В чем дело? – довольно грубо спросила я, не в силах терпеть его причуды.
– Я видел тебя сегодня.
– И?
– Я видел тебя сегодня, – выразительно повторил он.
Я посмотрела на него, как на сумасшедшего, Трентон тоже.
– Да слышала я!
– И Ти-Джея видел. Это ведь был Ти-Джей, так? – сказал он, отчеканивая каждый слог.
Он знал.
Боже мой…
– Ти-Джей? – Трентон тут же повернул голову ко мне. – Он в городе?
Я пожала плечами, стараясь изо всех сил не выдать эмоций, будто от этого зависела моя жизнь:
– Он приехал проверить, все ли в порядке с родными.
Трентон сощурился и стиснул зубы.
– Я выключу свет, – сказала я, направляясь по коридору к панели с главным рубильником.
Выключила свет и вернулась в вестибюль. Парни все еще были там, Трентон сверлил Бишопа взглядом.
– И что ты видел? – спросил Трентон.
– Я расскажу, – сказала я. – Но пообещай, что сначала подумаешь, прежде чем что-либо предпринять. Обещай, что дашь мне все объяснить.
Я знала, что, конечно же, не могу объяснить всего. Мне просто нужно было выиграть время.
– Кэми…
– Обещай!
– Я обещаю! – прорычал он. – О чем говорит Бишоп?
– Ти-Джей стоял возле моего джипа, когда я возвращалась с занятий. Мы перекинулись парой слов. Ничего особенного.
Бишоп покачал головой:
– Совершенно точно я видел нечто другое.
– Да что с тобой такое? – прошипела я.
Он пожал плечами:
– Просто подумал, что Трент должен все знать.
– Знать что? – прокричала я. – Ничего не было! Он попытался поцеловать меня, но я не позволила! Если ты еще что-то якобы видел, тогда ты брешешь!
– Он пытался поцеловать тебя? – сказал Трентон тихим, полным угрозы голосом.
– Она правда не позволила, – сказал Бишоп. – Ладно, я побежал. Увидимся.
– Да пошел ты! – крикнула я, кидая в него свой ежедневник, полный скрепок.
Я схватила куртку и кинулась наружу, но Бишоп уже отъезжал со стоянки. Трентон тоже вышел на улицу. Я заперла дверь на несколько оборотов.
Трентон покачал головой:
– Кэми, с меня хватит. С меня хватит, черт побери!
Я оцепенела:
– Значит, с тебя хватит…
– Да, хватит. Ты ожидаешь, что я и дальше буду с этим мириться?
На мои глаза навернулись горячие слезы и заструились по щекам.
– Я ведь его даже не целовала! Ничего не было!
– Почему ты плачешь? Ты плачешь из-за него? Проклятье, Кэми!
– Нет, я плачу не из-за него! Просто не хочу, чтобы все закончилось! Я люблю тебя!
Трентон покачал головой:
– Я имел в виду не тебя, детка. – Его голос вновь стал тихим и пугающим. – Мне пора покончить с ним. А ему – с тобой.
– Прошу тебя! – Я потянулась к Трентону. – Я все ему объяснила. Теперь он знает. Думаю, это была последняя встреча.
– Думаешь?
Я быстро кивнула и жалобно посмотрела на него.
Трентон достал ключи от машины:
– Он все еще в городе?
Я ничего не ответила.
– Где он остановился?
– Трентон, ты сегодня очень устал. – Я соединила пальцы рук и поднесла их к губам. – Последние несколько дней прошли как в кошмаре. Ты слишком остро на все реагируешь.
– Где остановился этот негодяй? – закричал Трентон.
На его шее и лбу надулись вены, а сам он задрожал.
– Не могу тебе сказать.
– Скорее не хочешь, – проговорил он, тяжело дыша. – И ты просто… позволишь ему и дальше морочить нам голову?
Я молчала. Правду открыть я не могла, поэтому не было никакого смысла что-либо говорить.
– Ты меня любишь? – спросил он.
– Да! – выкрикнула я и потянулась к нему.
– Кэми, почему ты не скажешь ему? – Трентон отстранился. – Почему не скажешь, что ты со мной?
– Он знает.
– Тогда все решено. – Трентон потер нос ладонью и кивнул. – Единственный способ дать ему понять, чтобы он держался от тебя подальше, – это надрать ему зад.
Я знала, что все так и будет. Знала – и все равно пошла на это.
– Ты же обещал.
– Хочешь воспользоваться козырем? Почему ты его защищаешь? Я не понимаю!
– Я защищаю не его! А тебя!
– Кэми, я его найду. Выслежу его, а когда мы встретимся…
В кармане у меня зажужжал телефон, потом еще раз. Я вытащила его и посмотрела на экран.
Наверное, Трентон заметил выражение моего лица, поскольку выхватил мобильник у меня из рук.
– «Нам нужно поговорить», – прочитал он сообщение. От Ти-Джея.
– Ты же обещал!
– Ты тоже обещала!
Его голос прогремел среди ночной тишины, отдаваясь эхом на пустой стоянке. Он был прав. Я пообещала сохранить секрет Ти-Джея, а также пообещала любить Трентона. Я не могла сдержать оба обещания. Я встречусь с Ти-Джеем. Пора убедить его, чтобы он освободил меня от этой ноши, но нельзя допустить, чтобы Трентон проследил за мной. Если я увижусь с Ти-Джеем, Трентон возненавидит меня. Насколько я знала, Ти-Джей улетал завтра. Тогда я и поеду к нему.
– Кэми, я тебя не понимаю. Ты еще не разлюбила его? В этом все дело?
– Дело совсем не в этом. – Я сжала губы, терзаемая угрызениями совести.
Грудь Трентона вздымалась в бешеном ритме. Он горячился все сильнее. Он швырнул мой телефон через улицу и принялся расхаживать взад-вперед, уперев руки в бока.
Телефон приземлился в траву, прямо под фонарем через дорогу.
