Алина Знаменская - Свидетельница
В тот день он не вспомнил про телефон, а только сел на кровати, надел носки и остался так сидеть, пока за ним не вернулась Анжела. Увидев мужа, неподвижно сидящего в носках на разобранной постели, она запаниковала. Стала звонить свекру. Тот, конечно, приехал, но сделать ничего не смог. Ничего не смогли сделать и врачи, по которым всю весну, а потом и все лето таскали Петра Сергеевича. Его показывали разным светилам, возили в Москву. Но доктора разводили руками и говорили, что медицина здесь бессильна. Скорее всего Петр таким теперь и останется.
Верить в это никто не хотел, но время шло, а в поведении мужа Анжелы ничего не менялось. Теперь он жил у родителей, а жене и дочке его привозили по выходным. Свекор привозил Петю на машине в субботу, приводил в квартиру и оставлял на сутки. В воскресенье вечером они вместе с супругой приезжали, заваливали внучку подарками, забирали безучастного, бессловесного Петю и уезжали.
Свекор и прежде не очень-то считался со снохой, а теперь уж и подавно ни во что ее не ставил. Родители мужа именно ее обвинили в случившемся. Они считали, что она скрывает, что произошло между ней и Петей в тот злополучный вечер.
Еще в самом начале болезни сына свекор подготовил и сделал так, что Петя подписал все документы фирмы, из которых следовало, что его часть бизнеса переходит к отцу. Трехкомнатная квартира, где теперь жили Анжела с Дашей, была тоже оформлена на имя свекра.
Анжела осталась ни с чем. Раз в месяц родители мужа привозили ей «помощь» на ребенка – три тысячи рублей. Она осталась без денег, без мужа, без работы и без поддержки.
Правда, один раз за нее вступился друг семьи, однокурсник Пети, – Николай.
Друг мужа был военным, тоже финансистом, кое в чем разбирался. Узнав о том, что произошло, несказанно возмутился. И на кухне, упорно глядя на безучастного, отсутствующего Петю, долго втолковывал бедолаге о том, как подло и безжалостно поступили родители с его семьей.
Петя ничего не сказал. Казалось, Коле не удалось пробить броню его стойкого аутизма.
Но выходит, Коля все же проковырял маленькую дырочку в этой броне, поскольку свекор на другой же день позвонил Анжеле и долго кричал в трубку примерно те же слова, что я услышала нечаянно, став невольной свидетельницей воскресного свидания родственников. Получается, что Петя передал содержание разговора с другом и потребовал у родителей объяснений.
– Понимаешь, мне иногда кажется, что он не безнадежен, – горячо проговорила Анжела, доставая новую сигарету. – Ведь понимает же он! Понимает, только не чувствует. Словно загородился от всего мира.
– А как же ты? Как ты с этим всем живешь?
Я была поражена. Ведь на работе мы все привыкли видеть успешную, уверенную в себе Анжелу-психолога, которая всех выслушивала, старалась разобраться в проблеме, проводила с нами разные тренинги и тесты. Учила позитиву! А сама несла такой груз…
Анжела помолчала, покуривая. Потом призналась:
– Поначалу трудно приходилось. На работу без стажа никуда не брали. Устраивалась, куда возьмут, без разбора. Ребенок внимания требует, а я на трех работах. В торговом центре полы мыла и несколько дней в неделю няней подрабатывала. Потом вот в интернате место освободилось, спасибо – взяли.
– А я не могла понять, зачем тебе, жене бизнесмена, подрабатывать дежурным воспитателем по сменам? Да еще ребенка таскать с собой…
Анжела на мое замечание лишь усмехнулась невесело:
– Дашке это на пользу. Она у меня – человек. Однажды на Новый год свекор со свекровью притащили ей мешок игрушек. Ну, не знаю, зачем так много. Наверное, хотели внучку уверить в своей любви. А она, когда они ушли, грустно так говорит мне: «Зачем, мам, мне столько игрушек? Давай их девочкам в интернат отнесем, им ведь никто не подарит». Представляешь?
– Отнесли?
– Да. В следующее мое дежурство собрали мы этот мешок и отвезли в интернат. Она сама всех первоклашек одарила.
– Все понимает…
– Да, она у меня рано повзрослела. Иногда так скажет, совсем как большая. Ну вот, ты теперь все про нас знаешь, – грустно улыбнулась Анжела. – А ведь у тебя какое-то дело ко мне? Ты чего хотела-то, Свет?
– Я к тебе завтра на большой перемене приду, – пообещала я.
Глава 17
После разговора с Анжелой я долго размышляла о нас обо всех. Странно устроена жизнь. Вот мы все объединены в коллективы, в семьи, в пары, но, по сути, человек все равно безнадежно одинок.
Человек всегда одинок и гол перед этой жизнью, какие бы ярлыки он на себя ни вешал. Жизнь играет с нами, посмеиваясь над неуклюжими попытками уцепиться за других людей, возвести вокруг себя материальную крепость, надуть гелием воздушные шарики наших амбиций. Но дунет ветер посильнее – и разрушены ненадежные крепости, улетели легкие шарики, а люди, что рядом с тобой, – всего лишь люди, не волшебники…
Похоже, не я одна в ту весну философствовала и искала выход.
Его искали все, но, как всегда, активнее других проявляла себя Кира. Моя бабушка решила во что бы то ни стало вернуть в нашу семью Божью милость.
Первый поход в церковь стал для нее настоящим испытанием. Она тщательно просмотрела свой гардероб и остановилась на орехового цвета костюме, в котором обычно ходила на заседания кафедры в университете, когда ей предстояло выступать с докладом. Кира долго перебирала шарфики и платки. Поскольку ей приходилось носить их не на голове, а только на шее, она так и не сумела приспособиться и найти нужный вариант. Остановилась на шляпке с небольшими полями, и когда вышла в гостиную и предстала пред очами домашних, мой папа заметил:
– Кира Георгиевна, вы сегодня похожи на английскую королеву. У вас, случайно, не свидание с президентом?
– Бери выше, дорогой зять, – невозмутимо ответила Кира. – У меня свидание с Господом Богом.
Взяла сумочку и вышла из дома. Но как бы ни хорохорилась внешне, внутренне Кира чувствовала себя весьма неуютно. Как в том случае, когда предстоит идти в дом к людям, о которых ты когда-то за глаза очень плохо отзывался.
Было время, Кира даже читала в своем университете курс научного атеизма. А теперь вот идет в церковь. Не комедия ли это?
Такие мысли крутились у моей бабушки всю дорогу. Она даже порывалась повернуть вспять, когда увидела голубые купола с золотыми звездами, плывущие в молодой зелени деревьев. Ей стало отчего-то стыдно и неловко.
Она действительно повернула назад, но в это время на ее пути, на перекрестке, для пешеходов загорелся красный, хлынул безудержный поток машин. Кира остановилась и сразу вспомнила, как твердо она пообещала своей младшей дочери Лене занять пустующую вахту покойной молитвенницы Зины. В эту же секунду позади нее раздался призывный звук колокола. Ему вторил другой, более звонкий. И вот уже звон соединился в мелодию. Что-то в душе Киры вздрогнуло и радостно отозвалось на эти звуки. Она поторопилась к храму.
