Джейн Уэнхем-Джонс - Квартирный вопрос
– Откройте! Полиция!
Гэри остановился и бросил на меня подозрительный взгляд.
– Ты с ними?
– Нет! – срывающимся голосом закричала я. – Нет! Нет! Нет! Я… я с вами.
И я попыталась изобразить на лице улыбку.
Гэри кивнул. Я надеялась, что он не станет убивать меня. Усевшись на ворох одежды, он закурил и жестом велел мне тоже сесть. Я огляделась вокруг. Грязный пол был явно опасен для здоровья. Но все предметы мебели были уже использованы для строительства баррикады. Поколебавшись, я присела на корточки, прислонившись спиной к стене.
– Мы можем вылезти из окна, – предложила я.
Гэри покачал головой.
– Эти суки повсюду, – заявил он. – Они повсюду следят за мной.
Я хотела поговорить с Гэри так, как это делают героини фильмов, когда попадают в заложники к психопатам. То есть дать ему понять, что я вовсе не испугана и действую на его стороне. Или обратиться к нему с проникновенной речью в духе тех, которые обычно ведут социальные работники, и постараться растрогать его, укротить его злость расспросами о его трудном детстве. Но мои слова все равно заглушил бы страшный шум за дверью.
Полицейские теперь штурмовали дверь с помощью какого-то тарана. Слышался треск, но доски оказались надежным засовом. «Меня обязательно спасут», – подумала я и отважилась глубоко вздохнуть (среди стоявшей в квартире вони мне очень не хватало лавандового масла). Гэри подозрительно смотрел на меня, затягиваясь сигаретой. В этом изможденном призраке было трудно узнать того жизнерадостного длинноволосого Гэри, с которым я познакомилась несколько недель назад.
За дверью внезапно установилась полная тишина. Должно быть, полицейские обдумывали новую тактику, которую собирались применить, чтобы окончательно разнести мой дом в щепки. Я попыталась сесть удобнее, и тут у меня по спине забегали мурашки от ужаса.
Краем глаза я заметила, что неподалеку от меня что-то шевелится. Повернув голову, я увидела в нескольких дюймах от себя большого паука.
Я завизжала и, вскочив с места, хотела броситься в комнату. Однако по дороге я зацепилась ногой за грязное тряпье, на котором сидел Гэри, и упала на него. Он взвыл и задергался подо мной, стараясь выбраться.
Бросив взгляд в комнату, я увидела и там огромное тело с восемью ногами. Я снова завизжала и уже не могла остановиться. Эта душная вонючая грязная комната наводила на меня дикий ужас. Я вскочила на ноги, продолжая истошно кричать. Гэри, тяжело дыша, ползал на четвереньках по квартире, словно раненое животное.
В дверь снова стали бить. Да так сильно как будто за ней собралась вся полиция Истфорда. Я продолжала орать не своим голосом.
Наконец одна из досок двери с треском сломалась, и в образовавшуюся дыру протиснулся полицейский. Он перелез через диван и оказался в прихожей. За ним последовали другие, и вскоре комната наполнилась стражами порядка. На Гэри надели наручники. Я стояла в сторонке, громко рыдая.
– Возьмите его подружку, – раздался чей-то голос, и меня схватили за предплечье.
Баррикаду быстро разобрали, и теперь дверь в квартиру была распахнута настежь. Полицейский повел меня к выходу.
– Я вовсе не его подружка, – задыхаясь, пробормотала я. – Он затащил меня сюда.
Но полицейский не обращал внимания на мои слова.
– Ты что-нибудь нашел здесь? – услышала я голос за моей спиной.
– Коробку со шприцами, шеф.
Я попыталась объясниться с полицейским, который вывел меня в вестибюль.
– Что вы делаете? – говорила я неестественно высоким дрожащим голосом. – Я не живу здесь. Я просто наблюдала за всем происходящим.
Мы спустились с крыльца и вышли на тротуар.
Во всех домах по соседству горел свет. Мы подошли к открытым дверцам полицейского фургона, и мой конвоир стал вталкивать меня в него.
– Нет! Нет! – закричала я, упираясь. Все происходящее казалось мне нереальным. Неужели я на этот раз выпила слишком много «Фраскати» и у меня начались галлюцинации?
– Я не наркоманка! Это мой дом!
Стоявший рядом полицейский засмеялся, а тот, кто держал меня, сказал:
– Хорошо, дорогая моя. В участке ты все подробно расскажешь.
Я сидела на узкой скамье напротив блондинки с грязными волосами и вульгарно подведенными глазами. У нее не хватало нескольких передних зубов. Девица сверлила меня злым взглядом.
– Поехали! – сказал сидевший рядом с ней полицейский и ударил по перегородке, отделявшей нас от водителя.
Машина тронулась с месте. У меня бешено колотилось сердце, и я боялась, что меня вырвет. Я сжала руками голову, не веря, что все это происходит на самом деле. Сначала на меня напали, потом меня держали в заложницах, а теперь меня арестовала полиция!
Когда машина резко повернула, я едва не соскользнула с сиденья на пол. Сидевшего в углу фургона отчима Гэри вырвало.
* * *– Хотите чашку чая?
– Я терпеть не могу чай, – раздраженно ответила я.
– Тогда, может быть, кофе?
Я кивнула.
– Принесите ей кофе.
– Черный, – подсказала я.
Напротив меня сидели двое. Сержант показался мне человеком доброжелательным, но на лице женщины-полицейского застыло каменное выражение.
– Могу я теперь говорить? Я не торгую наркотиками и не живу в этом доме. Я домовладелица.
Сержант улыбнулся:
– Вот как, мадам? Очень хорошо. Надеюсь, вы будете рады повидаться с представителем электроэнергетической компании. Этой ночью он ездил с нами на операцию, чтобы снять показания со счетчиков. Я уверен, что после допроса он захочет поговорить с вами.
Сержант вышел из кабинета. Должно быть, он отправился проверить, действительно ли мне принадлежит дом на Терпин-роуд или я ввожу всех в заблуждение и на самом деле сижу на игле, как и другие мои приятели, задержанные этой ночью. Мне казалось, что я нахожусь здесь уже в течение нескольких часов. В кабинете не было окон, а часы у меня забрали, поэтому я перестала ориентироваться во времени.
– Я хочу, чтобы вы отдали мне телефон. Женщина-полицейский бросила на меня недовольный взгляд:
– Отсюда не разрешается звонить по мобильнику.
– Но в его памяти хранятся номера телефонов. Я хочу сделать один звонок, который полагается по закону.
Кому я собиралась звонить? Мужу Мартину? Он бросил меня. Лучшей подруге Луизе? Ей не до меня сейчас. Родственникам? Джульетте? Она в клинике. Адвокату Грегги? Я все равно не понимала ни слова из того, что он говорит.
Лучше уж приберечь разрешенный звонок и вызвать такси, когда полицейские все выяснят и отпустят меня. Время тянулось так медленно, что в конце концов я не выдержала и решила обратиться к единственному человеку, который мог подтвердить правоту моих слов.
