Анна Крол - Рассвет в ночи
─ Чей мир?
Он не знал, что ответить, а потому просто поцеловал её - настырно и яростно, заставляя забыть о состоявшемся разговоре, откинуть прочь вставшие между ними препятствия, отрешиться от проблем, убежать и спрятаться в объединяющем их чувстве. В упрямой Светлане жила боязливая Мышка, а потому совсем несложно оказалось провернуть затеянный им маневр, и уже на подходе к её дому они вновь были счастливейшей на свете парой, держащейся за руки и никак не желающей расставаться до вечера.
Георгий Иванович, находящийся в еще более чем обычно приподнятом настроении, на обеденном перерыве заглянул к Нему в кабинет и пригласил пропустить по бокалу пива в ближайшем баре. Оторвавшись от давно прискучившей охоты, которая в свете утреннего разговора со Светланой совсем уж никакой радости не приносила, Он подхватил сумку с ноутбуком и привычно вскинул себе на плечо, а уже через полчаса они с человеком, которого Ему впору было величать вторым отцом, славно болтали за барной стойкой, потягивая холодный расплавленный янтарь из высоких бокалов.
Почему-то Ему всегда легко удавалось найти общий язык с людьми старшего поколения. Он как-то по-сыновьи любил этого веселого мужичка, которому куда больше пошел бы баварский наряд, вроде тех, в каких тут щеголяли бармены и официанты, чем строгий костюм с иголочки. Оттого должно быть на обратном пути Его, немало потрясенного словами Светланы, потянуло на откровения.
─ Гера, ты никогда не думал, а зачем мы ввязываемся во все эти... игры? - Спросил Он, останавливаясь в сквере возле широченного дерева. - Это не наша основная работа и... Это ведь не наша война. На рынке всегда была, есть и будет свободная конкуренция, ведь без неё и рынка никакого существовать не может. Так почему же мы вмешиваемся?
─ Потому что нам за это платят, сынок! - Рассмеялся Георгий Иванович, перехватывая зонт-трость подмышку и бодро хлопая Его по плечу пухлой ладошкой. - Что за глупые вопросы, Константин?
─ Но есть ведь другие способы... - Продолжал рассуждать Он, откинувшись спиной на нагретый солнцем ствол. - Пусть бы заказчики вкладывали те же деньги в рекламу, расширяли разнообразие продукции, изменяли технологию, повышали качество выпускаемых товаров...
─ Ага! - Кивнул Его пожилой партнер с озорной улыбкой. - Пусть потратят кучу денег и времени и сидят, ждут результатов, да еще неизвестно насколько успешных! А тут всё просто и быстро - деньги отдал и... через месяцок твой противник на лопатках! Кто же выбирает долгие пути, когда есть такие заманчивые лазейки?
Солнце глядело в Его черные глаза, которые сейчас никто не рискнул бы окрестить темно-карими, и от света на нижнем веке выступили капельки слез. Он сморгнул их, опуская взгляд на стоящего рядом Георгия Ивановича. Тот почему-то перестал улыбаться, вздохнул и, постучав кончиком зонта по коре дерева, указал носом на что-то позади Него:
─ Гляди, парень, - видишь цифры на стволе? Знаешь, что они значат?
─ Провели перечет деревьев... - Откликнулся Он, пальцами скользя по складчатой коре, замаранной пятном розовой краски, добавил Под снос.-охрипшим вдруг голосом,
─ Точно так! - Вновь усмехнулся Его собеседник, ткнул кончик зонта в асфальт и оперся на рукоятку локтем. - А теперь смотри. Какой-то деляга хочет снести это дерево и построить на его месте... Ну, к примеру, детское кафе! Будет радовать малышей вкусностями, устраивать веселые дни рождения, катать мелюзгу на пони! Здорово, да? А дерево-то здесь веками стоит. Растет себе, никого не трогает. Имеет ведь право? И деться никуда не может - беззащитно оно перед тем негодяем, что пригласил дровосека, срубить его под корень.
─ Метафора ясна. - Скривил Он губы в невеселой усмешке, выдохнул утомленно, - К чему ведешь-то?
─ Не перебивай старших! - Запротестовал Георгий Иванович, в наигранной строгости сводя брови. - Вернемся к дровосеку. Это не его война, как ты выразился. Он просто человек, обученный сносить деревья, имеющий для этого необходимое оборудование и должный опыт. Его совершенно не колышет, как рады будут детишки катанию на пони, и как паршиво будет разрубаемому на поленья дереву - он делает свою работу, зарабатывает деньги, чтобы накормить своих собственных детей. И если он позволит себе пожалеть дерево, то в миг лишится этого заработка. Поэтому ему не надо думать, сколько именно веков тут простоял этот несчастный дуб. Его дело - рубить. Понимаешь, к чему я?
─ Защищать деревья - дело лесхоза! - Засмеялся Он, проводя раскрытыми ладонями по терпко пахнущей коре, смолк, слушая спокойный голос Георгия Ивановича:
─ Вот именно, сынок. Если жалеешь деревья - не иди в дровосеки.
─ В этом мире у каждого свое место. - Тихо повторил Он слова, когда-то слетевшие с губ Светланы... тогда еще не целованных Им губ.
─ Да! - Прыснул радостью веселый мужичок, встряхивая Его за плечи. - И у нас с тобой весьма завидное местечко! На нашем месте мечтает оказаться каждый! Так что взбодрись!
─ Люди идиоты... - Огрызнулся Он уголком рта. - Они понятия не имеют, чему завидуют.
─ А вот и глупости, парень! - Отрицательно замотал головой Георгий Иванович. - Люди далеко не идиоты, и прекрасно знают, к чему надо стремиться. И то, что для большинства так и останется мечтами, для тебя - реальность! Ты на вершине мира, Константин! Мы с тобой на самом пике успеха! Вот наше место! Тут нам и быть!
Он мог бы стать преподавателем и ездить по стране с лекциями. Он мог бы продолжить карьеру в брокерской фирме и жить на свои честные проценты от чужих выигрышей. Он мог бы закончить консерваторию и играть в оркестре. Он мог бы остаться со своей семьей в столице и занимать сейчас пост генерального директора их PR-агенства. Он мог бы... Все возможности были веером развернуты перед ним - Ему оставалось лишь сделать выбор. Такая малость - не ошибиться в выборе. Не прогадать. Не просчитаться. И Он не мог допустить ошибки - с Его-то цепким умом и удачливостью! Он всю жизнь бежал из мира, который Его породил, несся, очертя голову, на запредельной скорости. Он бросил всё, что составляло Его прошлое, Он сам построил свое настоящее, тем самым предопределив будущее. И будущее это вдруг явило собой тот самый мир, откуда он убегал...
Георгий Иванович принял звонок и умчался по своим делам, оставив Его стоять под многовековым дубом, обреченным на скорую смерть от рук безразличного к его судьбе человека. Шершавый ствол порос мхом и лишайником, массивные ветви склонились до земли, шелестя на ветру кудрявой листвой. Он держался за горячий ствол руками и, кажется, чувствовал ток древесных соков под грубой корой - струящуюся в дереве жизнь, что вот-вот испарится с гладкого исчерченного кольцами спила у самого основания. Никогда в жизни Он не смог бы стать дровосеком.
