Дебора Смит - Тень моей любви
– Ясно. – Мы помолчали. – Я не обещаю, что весь наш клан откроет Мэттью свои объятия, но я уверена, да, уверена, – повторила я с вызовом, – что мои родители…
Роан горько засмеялся.
– Ты не права. Сам-то я привык к дерьму, но я не хочу, чтобы с ним тоже обращались, как с дерьмом. Я вообще не хочу, чтобы ты во все это влезала.
Я прижалась к его груди и взяла его лицо в свои руки.
– Ты изменишь свою точку зрения. Мы еще не раз обсудим это. Все будет в порядке.
– Все двадцать лет, каждый день я хотел тебя увидеть. Не представляю, черт возьми, как мы разберемся во всем. Но я люблю тебя. Никогда не сомневайся в этом.
Я обняла его. Двадцать лет он скрывал правду ото всех, даже от меня. Он забыл, что мне можно доверять. Я бы помогла ему. Но у него не было выбора. Он совершил невероятное – сколько в этом было преданности и жертвенности, – чтобы защитить невинного ребенка в обмен на то, что потеряли мы оба. А мы потеряли двадцать лет, потому что в свое время надежда и вера были буквально выбиты из него.
– Мне всегда было безразлично, что говорят другие люди – прошептала я. – Важно одно – я снова знаю, кто ты. Привет. Привет, мальчик.
Его глаза сверкнули. Он хрипло засмеялся и поцеловал меня. Безумная легкость охватила нас, казалось, что теперь возможно все. Мы прижимались друг к другу. Он гладил мое лицо и волосы. Минувшее возникало и пропадало. Детские воспоминания, вспыхнув, разом сгорели.
– Ты хотел, чтобы было просто? – спросила я. – Тогда перестань говорить и сделай что-нибудь.
Он внес меня в дом и положил на эту новую зеленую кровать. Медленно разделся под моим взглядом и так же медленно помог раздеться мне.
– Ну, вот, – сказал он спокойно и так посмотрел на меня, что у меня по коже побежали мурашки. Я потрогала его между бедер.
– Это единственная часть тебя, которую я не видела, когда мы были детьми.
Прерывисто дыша, я покрывала поцелуями его тело. Мы лежали в темноте, то едва касаясь друг друга ладонями, то прижимаясь друг к другу крепко, до боли. Нас обоих сотрясала дрожь. Мы ослабли от нового сенсационного ощущения сексуальности друг друга. Моментами мы были неловки от напряжения, слепо шли за желанием, не понимая сами себя, общались прикосновениями, дыханием, междометиями. Потерянные в пространстве, переполненном эмоциями, как грозовая летняя ночь – молниями. Его взгляд все глубже погружался в мои глаза в поисках ответа, в ожидании сигнала.
– Все это могло случиться в первый раз много лет назад, – мягко сказал он, – если бы у нас был шанс, в этом, может быть, было бы не так много уменья, но очень много любви.
– Мне и сейчас нужно тоже – много любви, – сказала я.
Роан подложил подушку под мою больную ногу. Он пообещал, что будет осторожен. Я знала, что так и будет. Он уже лежал у меня меж бедер, я обвила одной рукой его спину, другой обняла за шею. Я хотела как можно полнее ощутить то, что сейчас произойдет. Он прижал свои губы к моим.
– Помоги мне попасть туда, где мое место, – прошептал он.
Я помогла.
Глава 12
И все-таки надежда на воссоединение семьи не оставляла меня. Я добьюсь, чтобы Мэттью Макклендон Делани Салливан вернулся домой. Верну его – этого мальчика, брошенного дядей Питом и выращенного Роаном. Тогда все, кто сомневался в нем, будут стыдиться себя. Я давно не чувствовала себя столь безмятежно. Наверно, месяцы, а может, и годы.
Слишком уж многое я посчитала само собой разумеющимся.
Мои родители в свое время возвели вокруг нас, детей, непробиваемое укрытие. Они слишком берегли нас. Мама уверяла меня, что потом я пойду по жизни сама по себе. Но этот надежный щит всегда будет в моей жизни, мысль о нем будет поддерживать меня, неважно, какими старыми, непонятливыми и маленькими будут казаться мне родители с высоты моих новых горизонтов.
– Спасибо, что позвонила вчера и предупредила, что придешь утром, – сказала мама, когда мы с Ровном на рассвете вернулись на ферму.
– Мне и Роану было нужно поговорить очень о многом, – попыталась я выдвинуть пристойное алиби. – я читала письма, которые он писал мне все это время. Их очень много.
Мама и папа в халатах продолжали стоять, как сфинксы, видимо, пытаясь до конца осознать, что мы взрослые, что мы вместе провели ночь и скорее всего занимались тем, что они и представить себе не хотели. Мама, конечно, ожидала чего-то такого и просто почувствовала облегчение от того, что мы не уехали из города. Папа выглядел несчастным, но всего лишь сказал:
– Представляю, какая это была буря.
Роан встал передо мной, и я положила руку на его плечо.
– Я просил Клер поехать со мной на Западное побережье, – спокойно сказал он. – В Сиэтл.
Мамино лицо побелело. Папа выпятил вперед подбородок.
– В Сиэтл? Ты увозишь ее к себе в Сиэтл. Почему?
– Все в порядке. Не волнуйтесь, – заторопилась я. – Нам просто нужно туда съездить.
– Ты обещала, – напомнила мне мама.
– Мы вернемся, – повторила я. – И привезем вам подарок.
* * *К полудню мы пролетели больше чем половину страны. Мы слегка поспорили о способе передвижения. О самолете Роана не могло быть и речи. Мне был не по силам изнурительный перелет от одного океанского побережья до другого в тесном частном самолете. Мы отправились первым классом.
Настроение у него было неровное, у меня тоже. Трудно было поверить, что не так уж много часов тому назад мы были вместе в постели. Были так близки, как только могут быть близки двое.
– Что у тебя в сумке? – спросил Роан, показывая на мой тяжелый, тщательно застегнутый на “молнию” баул, который я засунула под сиденье.
Я потягивала коктейль “Кровавая Мэри”, поводя взад-вперед затекшей ногой.
– Альбомы с фотографиями и семейные истории.
Мы обменялись взглядами – мой был твердым, но извиняющимся, его – покорным.
– Он вежливо посмотрит их, – сказал Роан, – но на самом деле ему будет неинтересно.
* * *Мы провели этот вечер в Сиэтле. Точнее, в городке рядом с Сиэтлом. Он напоминал мне Дандерри времен нашего детства: одна главная улица, никаких светофоров, симпатичный городской парк со скамейками.
Несколько секунд мы наблюдали в парке за юной парой. Они сидели рядом на расстеленном прямо на земле одеяле. Рядом лежала пара рюкзаков. Они были полностью поглощены друг другом. Он перебирал прядки ее волос, она поглаживала его по спине. Простая, мирная, но невероятно эротическая картина.
– Когда мы снова окажемся здесь и у нас будет больше времени, – сказал Роан, – мы придем сюда и будем делать то же самое.
– Но в “Десяти прыжках” лучше. Там можно не одеваться.
Он посмотрел на меня, сощурясь. Я погладила его по спине.
