Лори Фостер - Слишком много не бывает
Брук прикоснулась к лицу Кента.
– Почему ты этого не сделал?
Как ни странно, Кент был доволен тем, что она задала этот вопрос.
– У него нюх – он чует, как может сильнее всего ранить Сьерру. И у него много влиятельных родственников. Мне он навредить не может, и он это знает. Но если я пойду против него, он сделает для Сьерры невозможным получение ссуды или лишит последнего, что у нее есть. Он уже сделал это с ее отцом, и бедняга все потерял.
– Это законно?
– Все, кроме побоев, что он наносил Сьерре, у нас в суде не оспоришь. Да и факт побоев доказать не так просто. Его отец был шерифом, затем стал мэром.
– И это дает ему определенный иммунитет?
– Да, что-то вроде этого. Сьерра надеялась, что может решить проблему, уехав из города, и, поскольку никаких определенных планов у меня не было, я поехал с ней. Она здесь счастлива и довольна. Все было бы прекрасно, если б не Грифф. Он последовал за ней сюда.
– Ну, так надо же что-то делать!
Кент усмехнулся и обнял Брук еще крепче.
– Я знал, что ты поймешь. И да, я согласен. Я просто еще точно не решил, как надо действовать. Сьерра не хочет, чтобы я вовлекал в это других людей.
– Я поговорю с ней.
– Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала. Она расстроится, если узнает, что я тебе обо всем рассказал.
– Понятно. – Брук задумчиво нахмурилась. – Тогда, может, Бен...
– Тсс. Я держу ухо востро, и я надеюсь, что она сама все ему расскажет. Я надеюсь, когда-нибудь она доверится ему настолько, что введет его в курс дела.
– Но если муж Сьерры может навредить моему сыну, я должна его предупредить.
Кент погладил щеку Брук подушечками пальцев:
– Ты мне позволишь взять это на себя, ладно?
Брук не очень этого хотелось, но она также понимала, что Сьерре ее вмешательство не понравится, и она решилась на компромисс:
– Ну ладно. Я тебе доверяю.
– Спасибо. – Кент подарил ей быстрый и жаркий поцелуй. – И теперь ты знаешь, что Сьерра мне очень дорога. Только по-другому. Скорее как дочь. Я вернусь вечером, когда мы сможем побыть наедине. Семь часов тебя устроит?
До вечера, как ей показалось, оставалась целая вечность ожидания.
– Да. Хорошо.
Кент потянулся к Брук, но она отступила:
– Мне надо идти. Миссис Харпер уже заждалась. – Кент усмехнулся озорной мальчишеской улыбкой:
– Хочешь сказать, что не желаешь, чтобы она в твое отсутствие весь дом обшарила?
Брук тоже улыбнулась, на этот раз вполне искренне. Кент был не просто красивым мужчиной. Он был еще и очень хорошим человеком.
– Точно. – Брук легонько толкнула его в грудь. – Не опаздывай.
Агата выглянула из окна и увидела Брук, идущую к дому. Она не винила Брук за то, что та позволила себя увести. Будь она, Агата, лет на сорок моложе, и она не устояла бы перед чарами Кента Монро.
Когда Брук влетела в гостиную, Агата скромно сидела в кресле.
– Простите, что заставила вас ждать.
Агата усмехнулась про себя, но внешне сохраняла пристойный вид. Она не переставала удивляться тому, как вежливо и достойно держится Брук, между тем как сама она давала мало поводов для уважительного отношения.
Агата сразу перешла к делу:
– Я хочу, чтобы Бен был упомянут в моем завещании, но он продолжает утверждать, что буквально выбросит все, что я ему оставлю.
Брук присела на диван напротив.
– Понимаю. – Взглядом она словно просила у Агаты извинения. – Но он взрослый человек и принимает решения без моей помощи.
– Ерунда. Он тебя любит и уважает. И этого достаточно. Он к тебе прислушивается. – Брук хотела, было отрицательно качнуть головой, но Агата продолжала: – Он заслуживает своей доли в наследстве. И я хочу, чтобы он ее получил.
Брук какое-то время молча смотрела на Агату. Потом вздохнула и на тон ниже сказала:
– Возможно, то, что вы хотите ему дать, не вполне совпадает с тем, что Бену от вас нужно.
– Тогда что же? Я завещаю ему недвижимость, акции, валюту...
– А любовь?
Агата осеклась на полуслове.
– Простите?
– Уважение. Соучастие.
Черт, в этом возрасте не так-то легко чем-то удивить, тем более ввести в смущение. Но Агата сама не узнала свой голос.
– Негодник знает, что он мне небезразличен. – Брук улыбнулась, и Агата увидела, чем мать и сын похожи.
– В самом деле? Как часто вы ему об этом говорите? – Агата в ужасе почувствовала, что краснеет. И что уже совсем невероятно, она вскочила и принялась расхаживать по ковру.
– Мне, знаете ли, восемьдесят, и я хотела бы уладить этот вопрос.
– Вот и улаживайте.
Агата и не предполагала, что у Брук может быть столько металла в голосе. Те несколько раз, что они встречались, Брук была с ней тиха, как мышь. Агата бросила на нее неприязненный взгляд:
– Вы мне выговариваете?
– Не делайте вид, что вы так удивлены, миссис Харпер. Вы и сами были матерью. Вы знаете, что иногда строгость необходима. А Бен всегда был трудным ребенком. Он заставлял меня понервничать.
Вот она – боль. Агата устало опустилась в кресло и сделала признание, которого никому до этого не делала.
– Боюсь, – сказала она, – мать из меня была неважная. – Агата не смела, смотреть на Брук, а вместо этого смотрела на дальнюю стену.
Тишина становилась невыносимой. От этой тишины ныли старые кости Агаты. Ей хотелось расслабленно опустить плечи, сгорбиться в кресле. Затем она услышала, как Брук встала. Еще несколько секунд спустя Брук присела рядом и взяла ее старческую руку в свою.
Агата была настолько ошарашена этим жестом, что от неожиданности открыла рот. Если не проявить осторожности, так можно и вставную челюсть потерять.
– Мы все стараемся делать то, что можем. – Брук нежно пожала пальцы Агаты. – Иногда мы, матери, совершаем ошибки, которые преследуют нас всю жизнь, а иногда нас осеняют гениальные педагогические идеи. К несчастью, понять, что есть что, становится возможным лишь, когда ребенок превращается во взрослого.
Агата решила забыть о гордости и сказала Брук то, что должна была сказать много лет назад:
– В отношении Бенджамина вы приняли ряд блестящих решений. Из него получился замечательный парень.
Брук улыбнулась, и Агата отметила, что улыбка у нее и вправду чудесная. Глядя на эту улыбку, Агата могла понять, почему ее сын стал встречаться с этой женщиной, но не то, почему он так безответственно с ней поступил.
– Спасибо, миссис Харпер.
Агата заставила себя выпрямить спину.
– Хватит этих формальностей. Зовите меня Агата.
– Хорошо, Агата. Вы когда-нибудь говорили Бену о том, как вы им гордитесь?
– Он не облегчает мне задачу. – Бен либо вступал с ней в спор, либо все превращал в шутку. – У него весьма впечатляющее чувство юмора, но со мной он пользуется им в основном для того, чтобы не оскорблять меня прямыми высказываниями. – Агата покачала головой. – Он душка, и он об этом знает.
