Бенедиту Барбоза - Роковое наследство
Что ж, искомое доказательство он получил — Лия оказалась права: состояние было слишком большим! Маркус тут же подумал, что хорошо бы поехать и убить Отавинью. Взять пистолет и убить. Как собаку!
Но вместо Отавинью ему подвернулся под руку Светлячок. Его сияющие лицо было нестерпимо для Маркуса, и он с оскорбительной усмешкой процедил:
— Наконец-то отец купил счастье своей дочери! Я ведь не ошибся: он дал тебе быков и ты женишься на Лие?
Апарасиу мгновенно вспыхнул и хотел двинуть Маркуса в зубы, но сдержался. Много оскорблений он слышал в этом доме, но всему есть предел. Если он терпеливо выслушал отца Лии, то это было понятно. Но терпеть еще и Маркуса?! Стать мальчиком для битья в богатом доме Лии, где каждый под свое плохое настроение мог его шпынять и гонять? Нет уж, увольте!
Апарасиу с яростью хлопнул дверью. Семейство Медзенга преувеличивало значение своих денег. Нет, не все на свете можно было купить за деньги!
Лия искала Светлячка, звонила ему и не могла нигде найти. Она поняла, что брат что-то наговорил Апарасиу.
Маркус особенно и не отпирался: ну, ляпнул что-то про тебя да про быков! Глупость, наверное, сморозил!
Лия вспыхнула и обругала его:
— Какой же ты гад! Тебе плохо, и ты решил мне все испортить, — крикнула она звенящим от слез голосом, сжимая кулаки.
— Что-что, а жениться на ней не буду! — говорил, сжимая кулаки, Светлячок.
А Кулик слушал его, и радостный огонек загорался у него в глазах. Похоже, что их дуэт воскресал! Похоже, они снова будут петь вдвоем! Сказать по честь, он был рад решению друга!
— Правильно поступаешь, старик, — поддержал он друга.
Но тут в разговор вмешалась обиженная за Лию Лурдинья.
— Тогда ищите себе пристанище, потому что вы живете в ее квартире! — заявила она, и парни озабочено переглянулись.
Бруну хотел как можно скорее оформить брак с Луаной, но для этого ей было необходимо свидетельство о рождении.
— Послушай, а ты случайно не помнишь, где тебе было выдано это свидетельство? — спросил он ее. — Ты помнишь, где родилась?
— Под повозкой, — рассмеялась Луана, — а в свидетельстве… в свидетельстве было написано… — Луана старательно пыталась припомнить, что же было написано в ее свидетельстве, и вдруг отчетливо увидела буквы и радостно воскликнула: — Веракрус!
— Отлично! Туда мы с тобой и поедем, — отозвался обрадованный Бруну.
Он не стал откладывать поездки, и они с Луаной помчались в Веракрус прямо в контору нотариуса.
— Нам, пожалуйста, копию свидетельства о рождении Мариеты Бердинацци, — попросил Бруну.
Нотариус с любопытством посмотрел на него.
— Кто такая эта Мариета Бердинацци и почему так небрежно обращается со своими бумагами? Не так давно у меня уже брали копию свидетельства, — сказал он.
Луана с Бруну переглянулись. Они прекрасно поняли, кто именно брал это свидетельство.
Однако нотариус свидетельство им выдал, так что препятствий к женитьбе больше не было.
Вечером Бруну пытался образумить сына, который, казалось, совсем потерял голову от своей любви к племяннице вора Жеремиаса.
— Эта Рафаэла — самозванка. Думаю, что она и не Рафаэла вовсе. За свои бесчестные махинации старый вор заслужил и подлога, и обмана какой-то авантюристки, но ты-то тут причем? Пусть она и дальше морочит голову старому разбойнику. Забудь ее. Опасно иметь дело с ненадежными людьми. К тому же рано или поздно, она останется у разбитого корыта — все равно наследство отойдет Луане!
«Если бы я мог позабыть ее, как бы я был счастлив! — думал про себя Маркус, и в ушах его отчетливо звучал голос Рафаэлы: здесь есть только Мариета Бердинацци! — Я выясню, какую игру ведет Рафаэла! И выясню прямо у нее! Спрошу в лоб!» — пообещал он себе.
Действовала Рафаэла решительно, но чувствовала себя очень несчастной. Она постоянно думала о Маркусе. Она страдала без него и считала себя предательницей. Несмотря на согласие выйти замуж за Отавинью, она всячески избегала его. И когда он пытался поцеловать ее, тут же ссылалась на нездоровье и уходила. Отказалась Рафаэла и от венчания в церкви. Зачем ей было брать лишний грех на душу?
Отавинью не слишком нравилось отношение к нему невесты, но что он мог поделать? Только терпеть. Хотя бы до свадьбы, а уж там… Пока же он всячески убеждал себя и окружающих, что у них все в порядке, все идет лучше некуда!
— Рафаэла — такой прекрасный человек, — твердил он Жудити, а та молчала, лишь изредка недоверчиво покачивая головой.
Жудити понятия не имела, какой Рафаэла человек, хотя уже не один месяц прожила с ней бок о бок.
Зато старый Жеремиас был в восторге от перемены.
— Ну и свадьбу я вам закачу! Ну и праздник отгрохаю! — обещал он, прищуривая свои черные хитренькие глазки. Ему было на все наплевать, лишь бы все выходило так, как его устраивало!
Пока все шло как по маслу и у Ралфа с Лейей: на днях она должна была получить развод. Ралф больше уже не снимал своей собственной квартиры, а перебрался к ней в отель, с тем чтобы вскоре переехать в одну из квартир, которые подарил ей Бруну.
Квартиру Ралфа сняла Сузана. Так что он всегда при желании мог ее навестить там, в привычной для себя обстановке.
Лейя была уверена, что с Сузаной у Ралфа все кончено. Но Орестес совсем не был в том уверен. И однажды спросил жену, смертельно напугав ее:
— Я знаю, ты сняла квартиру Ралфа, но он ведь не приходит к тебе, правда?
Сузана похолодела от ужаса, однако постаралась сохранить хладнокровие:
— Тебе что-то померещилось, дорогой? — сказала она небрежно. — Я не понимаю, что, собственно, ты хочешь мне сказать?
— Что мне очень бы не хотелось делать то, к чему ты меня можешь вынудить, — сказал Орестес со своей едва заметной устрашающей усмешкой.
Сузана обеспокоилась настолько, что немедленно поехала на бывшую квартиру Ралфа и вызвала его.
— Приезжай немедленно. Иначе через час приеду к тебе сама, — сказала она и, положив трубку, поняла, что рядом с Ралфом находилась Лейя и поэтому он так ничего не пообещал ей. Но сейчас ей было наплевать не Лейю.
Когда раздался звонок в дверь, Сузана торопливо подбежала к ней, но за дверью стоял Орестес.
— Так ты встречаешься с ним здесь? — был первый его вопрос.
— А ты хочешь, чтобы я шлялась по мотелям? — рассвирепела Сузана.
— Нет. Именно потому, что я волнуюсь за твою репутацию, я и спрашиваю, — медленно произнес Орестес.
Раздраженная Сузана нравилась ему еще больше, да и сама обстановка как-то подстегивала, возбуждала. Он потащил жену в спальню, и Сузана, разумеется, не могла ему отказать.
