Дженнифер Уайнер - Чужая роль
— Я в порядке, — задумчиво жуя, ответила Роуз. Гибкие пальцы Эми ловко подцепили с ее тарелки кусочек бекона.
— Не скучаешь по работе?
— Только по Мэгги, — призналась Роуз с набитым ртом. К сожалению, это было правдой. «Монинг глори» находилась как раз за углом, если идти к ней от прежней квартиры Мэгги, откуда сестру вышибли как раз перед тем, когда она перебралась к Роуз. Когда Роуз училась, сначала в колледже, а потом на юридическом факультете, Мэгги раз-другой в семестр непременно приезжала на уик-энды. Потом, уже начав работать, Роуз сама добиралась до южной части города и везла сестру обедать, выпить по коктейлю или прогуляться по торговому центру «Прусский король». У Роуз сохранились теплые воспоминания обо всех квартирах Мэгги. Где бы та ни жила, стены рано или поздно непременно оказывались розовыми, в углу Мэгги устанавливала древнюю сушилку для волос, воздвигала импровизированную стойку бара с вечно стоящим наготове шейкером для мартини, приобретенным когда-то в магазинчике подержанных вещей.
— Ну и где она? — спросила Эми, вытирая салфеткой нож для масла и пытаясь, глядя в лезвие как в зеркало, определить состояние помады на губах.
Роуз покачала головой, ощущая знакомую, спровоцированную Мэгги смесь гнева, раздражения, ярости и сочувствия.
— Не знаю. И даже не знаю, хочу ли знать!
— О, я давно знакома с Мэгги и уже поэтому не сомневаюсь, что она появится. Как только ей понадобятся деньги, или машина, или машина, полная денег, твой телефон зазвонит, и она возникнет как из-под земли.
— Ты права, — вздохнула Роуз. Она действительно скучала по сестре… только «скучала» — не то слово. Да, ей не хватало общества. Не с кем было делить завтраки, делать педикюр и ездить в торговый центр. Ей, как оказалось, не хватало даже глупой трескотни, шумной музыки, манеры ставить термостат на восемьдесят градусов, доводя температуру в квартире до тропической, и способности превращать самую обыденную историю в волнующее приключение в трех актах. Она вспомнила, как Мэгги пыталась смыть в унитаз пачку измазанных косметикой бумажных салфеток и орала бачку: «Давай же, сука!», как закатывала истерику в аптеке, узнав, что краски для волос именно этого оттенка сейчас нет в продаже. Как повелительно щелкала пальцами, требуя, чтобы Роуз подвинулась, как громко пела, стоя под душем: «Так уж суждено… так уж суждено…»
Эми нетерпеливо постучала ножом по краю тарелки.
— Земля — Роуз…
— Я здесь, — отозвалась Роуз, вяло махнув рукой. Позже, переделав все дела, она остановила велосипед у телефона-автомата, выудила из кармана горсть мелочи и снова позвонила сестре.
— Алло? — бодро откликнулась Мэгги. — Алло, кто это?
Роуз повесила трубку, гадая, определится ли на ее телефоне код Филадельфии. Догадается ли Мэгги, кто звонит? И дрогнет ли ее сердце?
35
Может, за четырнадцать лет общения с мужчинами Мэгги Феллер не так уж много усвоила, но одно знала наверняка: сомнительные знакомые ужасно прилипчивы. Если хочешь, чтобы парень, которого ты раньше в жизни не видела, попадался тебе на каждом шагу — проведи с ним пару краденых минут в спальне, на заднем сиденье автомобиля или за запертой дверью туалетной кабинки. В этом случае он обязательно возникнет в кафетерии, в коридоре, в закусочной, где ты только начала работать, или под ручку с другой девушкой на следующей вечеринке. Эго своего рода закон Мерфи[36], только примененный к отношениям между людьми: парень, которого ты больше не хочешь никогда видеть, — именно тот парень, от которого тебе никогда не скрыться. И Джош, тот самый Джош, с которым она провела первую ночь в кампусе, к сожалению, не стал исключением.
Она не была уверена, что он вообще узнает ее: тогда парень был мертвецки пьян, стояла ночь, она только что сошла с поезда, и макияж-камуфляж был совсем не принстонским. Но Джош оказывался повсюду, и Мэгги казалось, что он вот-вот соотнесет ее лицо с пропавшими деньгами, спальником, фонарем и одеждой.
Сидя в библиотеке, она поднимала глаза от книги и успевала заметить его свитер и профиль. Наливала себе кофе в столовой, а он стоял у стола с салатами, рассматривая ее. И даже пытался заговорить с Мэгги в субботу вечером, когда она притащила украденную наволочку со своим нижним бельем в прачечную, ошибочно предположив, что никому, абсолютно никому не придет в голову стирать в субботу вечером.
— Эй! — фамильярно окликнул он Мэгги, пялясь на трусики и лифчики, которые та запихивала в машину.
— Привет, — бросила она, не поднимая головы.
— Как дела?
Мэгги слегка пожала плечами и насыпала в машину стиральный порошок из маленькой пачки, купленной тут же, в «автомате».
— Хочешь кондиционер?
Он помахал ей бутылкой и улыбнулся. Но глаза оставались холодными. Эти глаза пристально изучали ее лицо, волосы, тело, сопоставляя увиденное с тем, что хмельной мозг сумел запомнить за одну ночь.
— Нет, спасибо, — пробормотала она, проталкивая монетки в щель. И тут зазвонил ее сотовый. Вероятно, отец: он уже звонил, но она не хотела отвечать. Зато сейчас схватилась за телефон, словно утопающий — за спасательный круг, и поскорее отвернулась от Джоша.
— Алло!
Молчание. Слышалось только чье-то дыхание.
— Алло! — повторила Мэгги, взбегая наверх, мимо группы студентов, передававших по кругу бутылку шампанского и оравших песню футбольных болельщиков. — Кто это?
Вместо ответа послышался щелчок, и снова тишина. Мэгги пожала плечами, положила телефон обратно и вышла на улицу, на прохладный весенний воздух. Вдоль дорожки шла линия зажженных фонарей и стояли изогнутые деревянные скамьи. Мэгги выбрала ту, что в углу, и уселась. Наверное, пора линять отсюда. Кампус не слишком большой, она постоянно сталкивается с этим типом, и рано или поздно он сообразит, что к чему, если уже не сообразил. Пора, пора обналичить фишки, закончить игру и садиться на автобус, идущий в любом направлении.
Да вот в чем загвоздка: ей не хотелось уезжать. Ей здесь…
Мэгги подтянула колени к груди и уставилась на ветки, унизанные тугими зелеными почками, на фоне звездного неба.
Весело. Ну не весело, конечно, не как на вечеринке. Весело — это когда ты одета с иголочки, выглядишь на все сто и ловишь жадные взгляды мужчин — вот это да! А здесь… скорее вызов… тот самый вызов, которого никак не могли дать ей все те тупые, унылые занятия с минимальным жалованьем. Нечто вроде испытания воли, сообразительности и ума… да-да, именно ума. Все равно что быть звездой собственного, личного шоу.
