Кайли Скотт - Соло
Как бы то ни было, сомневаюсь, что парням в студии удалось много сделать. Все выглядели не сосредоточенными, ведя себя чересчур живо или серьёзно подавлено. Мал просто играл на барабанах, и никто не мешал ему. Но было здорово, что все собрались здесь ради Джимми. Я же служила крепостью из силы и поддержки, делая вид, что он не оскорблял меня и не бросал на кухне днём ранее. Ради его же грёбаного блага я хотела быть самым что ни на есть приятным и светлым человеком. Но я помнила о том, что он ушёл от меня спустя две минуты после секса. И он до сих пор не извинился. Следовательно, моего прощения он ещё не получил.
Часть дня я провела в студии, щёлкая всех (за исключением Джимми) на фотоаппарат Пэм. Фотографии всем понравились, и Пэм меня очень поддерживала, давая полезные советы. Она сказала, что некоторые из фотографий можно будет разместить в следующем иллюстрированном альбоме.
То, что мы с Джимми поругались, заметили все, в первую очередь Эв. Она пыталась поговорить со мной о своём девере. На что я мрачно улыбнулась и продолжила обсуждение о снабжении предстоящего турне. То, что происходило или не происходило между мной и Джимми, касалось только нас двоих.
Я всё ещё не разговаривала с ним, действуя согласно протоколу ведения холодной войны.
— Лена, ну же, возьми пакет, — сказал он.
Мои руки не сдвинулись с iPad.
Он вздохнул.
— Эв, скажешь ей взять эту грёбаную хрень?
— Джимми, ты же не станешь втягивать меня в вашу с Леной ссору, потому что это будет неправильно. — С суровой улыбкой Эв, скрестила ноги. — Не так ли?
Послышалась приглушенная ругань.
— О-о-о, выбери меня! Можешь с радостью втянуть меня. — Словно кретин, коим он и был, через спинку серого замшевого дивана перепрыгнул Мал и сел рядом со мной. — Что ты хочешь, чтобы я передал Лене, Джим?
— Забудь, — прорычал Джимми.
Он убрал пакет. К моим ногам полетел чёрный бант и кусочки глянцевой обёрточной бумаги белого цвета. Знаю, что должна была посмотреть на него, поступив как взрослый человек. Передо мной появилась фотокамера, но не простая.
— Вот, — повторил он.
— Джимми сказал «вот», — доложил Мал возле меня.
У меня выпучились глаза.
— У Пэм такой же фотоаппарат.
— Лена сказала «у Пэм такой же», — сказал Мал.
Джимми его проигнорировал.
— Да, «Никон» D4. Она сказала, что если ты захочешь серьёзно заняться фотографиями, то тебе такой пригодится.
Мал тихо присвистнул.
— Хитрый ход, Джимми. Я впечатлён. Хорошая работа по ухаживаниям.
Я уставилась на него с широко открытым ртом. Гугл подсказал, сколько стоит такая малышка вместе со всеми необходимыми комплектующими. Гугл чуть ли не довёл меня до слёз.
— Но он же стоит не одну тысячу долларов. Это на самом деле дорогой фотоаппарат.
Он приподнял одно плечо.
— Он для тебя.
— Я не могу принять его.
— Пэм сказала, если ты отправишься с нами в турне, то сможешь некоторое время присесть ей на хвост. В качестве ученика.
Восторг от подобной возможности поразил меня.
— Серьёзно?
— Да. — С парой страдальческих вздохов Джимми передал фотоаппарат Малу. А затем схватил меня подмышки и аккуратно поставил на ноги. — Слушай, я хочу, чтобы ты перестала на меня злиться.
— Тогда извинись. Обычно так поступают, когда задевают чьи-то чувства, Джимми. Извиняются.
— Я только что это сделал.
— Нет, ты просто попытался подкупить меня. Это не одно и то же. Извинение — это когда ты говоришь «прости» и делаешь это искренне, — сказала я. — А это взятка.
— Но с ней дело пойдёт быстрее.
Мои руки беспокойно двигались по бокам.
— Я не могу принять его. Ты меня не купишь.
— Но ты хочешь фотоаппарат?
— Конечно, хочу, — ответила я. — Но суть не в этом.
— Нет, Лена. Как раз в этом.
Вокруг нас начали шушукаться, потому что мы привлекли внимание толпы. Эти люди проявляли нездоровый интерес к тому, что творилось в жизни друг у друга. То, что на нас смотрят, я поняла ещё и по тому, как насторожился Джимми. Было видно, как под чёрной толстовкой с длинными рукавами напряглись его плечи.
— Уж поверь мне. Для меня это тоже не просто. — Он посмотрел по сторонам. От увиденного у него заходили желваки. — За нами все наблюдают, но я всё равно делаю это.
Эв поднялась на ноги.
— Ладно, народ. Давайте погуляем где-нибудь, предоставив им немного уединения.
— Я барабанщик «Стейдж Дайв». — Мал положил безумно дорогой фотоаппарат на место рядом с собой. — Ты не можешь приказывать мне, что делать, ребёнок-невеста.
— Как мило, что ты до сих пор считаешь забавным называть меня «ребёнок-невеста». — Эв достала телефон из заднего кармана джинсов. — Так мне звонить Энн, чтобы рассказать, как ты отказываешься оставить Джимми и Лену наедине, или нет?
— Ты не посмеешь.
Она провела пальцем по экрану.
— О, ещё как посмею.
Дэвид и Бен усмехнулись в свойственной мужчинам манере, но сделали, как было сказано, и ушли в студию звукозаписи. Они определенно не хотели связываться с девушкой.
Секунду спустя за ними последовал Мал.
— Не нравится мне, что вы, женщины, в дружеских отношениях. Это не дело.
— А тебе стоит сказать об этом своей девушке, когда увидишься с ней вечером. Я бы с радостью услышала, что она ответит. — Махнув на прощание, Эв пошла за ним в звукозаписывающую комнату, или как она там называется.
Но это не важно.
Мы с Джимми стояли практически лицом к лицу, настороженно глядя друг на друга.
— Я купил его для тебя, — начал он. — Если ты его не примешь, то я его выброшу. Ты бы этого не хотела, не так ли?
— Это шантаж.
— Точно. Засуди меня.
Я скрестила руки.
— Извинись.
Он простонал.
— Лена.
— Ты занимался со мной сексом, а затем повёл себя ужасно и задел мои чувства. Это не мелочь какая-то. Вообще-то, в схеме положения вещей — это довольно весомая проблема. — Мои пальцы сжались вокруг его сильного запястья. — И те два оргазма дело не исправят. Извинись от чистого сердца.
— Просто... я такого не ожидал.
— От секса?
— Да, — ответил он.
— А чего ты ожидал?
— Не знаю. — Он нахмурился. — Чего-то менее хорошего.
— Значит, он был только хорошим? Я думала, замечательным.
Он потёр лицо.
— Чёрт. Ладно, да, он был замечательным. Твоя киска идеальна, и я не могу думать ни о чём другом, ясно?
Я не могла не улыбнуться.
— Ну, ты хотя бы без ума от одной части моего тела.
— Это значит, ты прощаешь меня?
— Даже близко нет.
— Да, чёрт возьми, Лена.
Он обвил меня руками и крепко прижал к себе. Моё лицо впечаталось в его грудь. В его крепкую, неподвижную грудь, и я почти уверена, в процессе всего этого он перестал дышать. Большие руки держали меня в стальной хватке.
