Я все исправлю (СИ) - Берн Марина

— Я не общалась с Вероникой уже много месяцев.

— А как же вчерашнее “нет”?

— О каком вчерашнем “нет” ты говоришь? — мои мысли скачут в поисках ответов. Что происходит? — Видимо, Вероника общалась с кем-то другим.

— Саша, это не смешно.

— А я и не смеюсь, — говорю максимально спокойным тоном. — После того, как вы с Вероникой отказали в сентябре, никаких предложений мне не поступало.

— В каком смысле отказали? — в голосе собеседника слышатся растерянно-недовольные нотки. — Как я мог тебе отказать, если уже два года всеми возможными способами пытаюсь тебя к себе заманить?

— Дмитрий, это что, такая игра? Если да, то я предпочитаю игры в открытую.

— Какая еще игра? Насколько я помню, в сентябре ты была непреклонна.

Набираю воздух в легкие и пытаюсь восстановить ход событий.

— Я звонила Веронике после TED. Надеялась, что твое предложение еще в силе. Увы, силу оно потеряло.

— Что значит потеряло? Да я бы тебя с руками и ногами оторвал! Хоть с TED, хоть без TED. Почему ты не позвонила мне напрямую?

— Как ты помнишь, с некоторых пор мы общаемся через Веронику.

— Чертова Вероника. Что за ерунда происходит?

Это просто невероятно. Моя жизнь в последние месяцы напоминает сплошную драму. Расставание с Эриком, разоблачение Луганской. Неужели и с Вероникой что-то нечисто? С ума сойти.

— Тебе виднее, — равнодушно отвечаю я.

— Как я вижу, мне ни черта не виднее. Она тебе что, не звонила в последние недели?

— Ни разу.

— Я ей голову оторву, — голос Дмитрия заставляет меня беспокоиться за Веронику.

— Будь помягче. — Пытаюсь утихомирить собеседника я.

В голове закручивается вихрь мыслей. Почему хедхантер так себя повела? Ревность? Зависть? Месть за первый отказ? Получается, если бы не ее фокусы, я могла бы уже давным-давно работать в “Спектре”. Всё было бы иначе. Не было бы ни Эрика, ни Пушкина, ни кампании “Это по любви”. От этих мыслей холодеет на душе. Ни за что! Ни за что я не отказалась бы от того, что случилось! Слава богу, что Вероника поступила именно так.

— Может всё-таки сначала скажешь, чего ты хотел? — возвращаюсь к разговору я.

— Чего я могу хотеть? Тебя в очередной раз, — Дмитрий снова смеётся, но быстро спохватывается. — Исключительно, как профессионала, конечно.

— Конечно.

— Может пообедаем и я всё тебе расскажу?

— Может.

— Как насчет завтра в два?

— Нет, завтра я не смогу. Но готова побеседовать в следующий вторник.

— Отлично. Тогда во вторник. Я пришлю тебе место и время.

— Договорились.

— Саша, я рад, — к моим щекам приливает краска. Дмитрий быстро поправляется. — Профессионально рад.

Кладу трубку. Кажется, я тоже профессионально рада.

Во вторник в обеденный перерыв встречаюсь с Дмитрием. Офис “Спектры” располагается неподалёку. Общение проходит прекрасно. Мужчина ведет себя сдержанно, ненавязчиво и исключительно профессионально. Дмитрий не просто больше меня не раздражает, я ловлю себя на странной мысли, что собеседник мне нравится. А с учетом того, что он вот-вот женится, наши отношения обещают наладиться окончательно.

Мы общаемся больше часа. Директор “Спектры” делает мне предложение из разряда тех, от которых не отказываются. Беру паузу, чтобы хорошенько всё взвесить. Обещаю дать ответ сразу после выступления на TED. Дмитрий не торопит. Внутренний голос подсказывает мне, что совсем скоро я скажу ему “Да”.

Вечером сидим с Машей в баре. Мы спрятались за столиком в уголке. Я потягиваю вино, Маша “Голубую Лагуну”. Звучит тихая музыка, не мешающая разговору. В ярких красках рассказываю подруге о встрече с Дмитрием, а после мы в очередной раз хаем Марка на чём свет стоит — за его пакостные слова и некрасивое поведение после моего объявления об уходе.

— Не знаю даже радоваться или плакать, — подперев лицо локтем, говорит Маша. — Не могу представить LifeLab без тебя.

— Поверь мне, LifeLab прекрасно без меня обойдется.

— А вот я нет! — недовольно изрекает подруга. Улыбаюсь и нежно поглаживаю Точилину по плечу.

— А может, махнешь со мной в “Спектру”? — шучу я.

— Представляю лицо Марка. Тут есть над чем подумать. — Смеётся Маша. После небольшой паузы продолжает. — Кстати я тут такое сегодня узнала! Ты обалдеешь.

— Что случилось?

— А Марк-то скоро “тю-тю” из компании. Сделает ноги.

— В смысле?

— В прямом. Он открывает новый бизнес и уходит из LifeLab. Останется только в совете директоров. До конца лета покончат со всеми формальностями. Так что наш Эрик скоро станет президентом. По ходу головной офис переведут в Чикаго. — Маша помешивает коктейль трубочкой. — Это пока страшный секрет. Но тебе-то я могу доверять.

— Ничего себе. — Отпиваю глоток вина из бокала. — Похоже грядут грандиозные перемены.

— А то! Может ну её, “Спектру”? — подначивает подруга. — Оставайся с нами!

Улыбаюсь и отворачиваюсь. Не хочу, чтобы Маша поняла, как мне сейчас горько. Вершится история LifeLab. И вершится она без меня.

Глава 77. Чистоплюй

Утром в офис приезжает Павел. Маша тут же летит к нему навстречу. Когда я захожу в зону отдыха, сладкая парочка вовсю воркует на мягком кожаном диване. Плюхаюсь на соседнее кресло. Гляжу на управляющего — новая стрижка, удачно сидящий костюм и никаких галстуков из "Гарри Поттера"! Он определенно похорошел. Влияние Маши идет Павлу на пользу.

— Ты самый талантливый. Самый умный. Самый красивый. — Маша с нежностью поправляет мужчине воротник рубашки и ласково теребит по щеке. — Помни об этом.

— Машуня, — Павел покрывается легким румянцем.

— Я говорю правду, ты же знаешь, — чмокает Павла в лоб. — Тебе пора.

Невольно улыбаюсь. Услышать такие нежности от Маши дорогого стоит. Как же классно она умеет поднимать дух и внушать веру в себя. Павел цветет и пахнет.

— Дамы. — Мужчина медленно поднимается и расправляет подол пиджака. Настоящий франт из высшего общества.

— Иди, иди, мой Геркулес, — приговаривает Маша.

Павел бросает на Машу влюбленный взгляд и неторопливо удаляется на встречу с Марком — президент собирается сделать управляющему какое-то предложение. Провожаю Павла взглядом, а после взираю на блаженно улыбающуюся подругу:

— Маша, куда ты спрятала Павла? Кто этот интересный мужчина?

— Ты соскучилась по напыщенному индюку? — девушка сбрасывает туфли и закидывает ноги на диван.

— Как ты можешь так говорить?

— Что? Надо смотреть правде в глаза. — Маша зевает и прикрывает рот рукой.

— Невероятно… — закатываю глаза, поражаясь Машиной прямоте.

— Я, что называется, работала с имеющимся материалом. К счастью, он оказался весьма податливым. И получилось слепить нечто приличное. Надо отшлифовать и покрыть лаком. А там, глядишь, еще отбрыкиваться от конкуренток придется. — Серьезно объясняет Маша.

— Я восхищена проделанной тобой работой, — столь же серьезно говорю я.

— Так я же для себя лепила. Куда приятнее ходить под руку с интересным мужчиной, нежели с крокодилом. Разве я не права?

Смотрю на Машу в упор несколько секунд, а потом разражаюсь безумным хохотом. Подруга хохочет вместе со мной.

— Ты неисправима!

— Шутки шутками, а ведь мы собираемся жить вместе, — отсмеявшись, сообщает Маша. Мой рот от удивления открывается сам собой.

— Обалдеть. В Москве или в Пушкине? — задаю вопрос и сразу понимаю, насколько он дурацкий. Ведь Маша и есть сама Москва. У них один темперамент, один пульс. Подруга закатывает глаза. — Ну разумеется. Слушай, а ведь если так и дальше пойдет, то не успеем оглянуться…

Не успеваю договорить. Маша подносит палец к губам, призывая меня замолчать.

— Тссс…Я и так травмирована, а ты нагнетаешь!

— Чем травмирована?

— Как чем? Сама подумай. Мне придется убирать разбросанную одежду. — Маша загибает большой палец на руке, — Мою, если ты вдруг не догадалась. Мыть грязные чашки и тарелки каждый божий день, — за большим пальцем следует указательный. — Мои, мои тарелки. Но хуже всего — я больше не смогу ходить по квартире голой! — подруга тяжело вздыхает, бросив взгляд на большой палец, который неуверенно сгибается вслед за первыми двумя.