Я (не) буду твоей (СИ) - Инфинити Инна

— Я никогда не желал тебе зла, Даша, — произносит ни с того, ни с сего.

— Просто тебе всегда было на меня наплевать.

— Ну ты же не моя дочь. Было бы странно, если бы я тебя любил, как родную.

— Думаю, это наша последняя встреча. Прощай.

— Последняя? Не будешь меня навещать в колонии?

Он издевается?

— А должна?

— То есть, тебе все равно, что со мной дальше?

— Думаю, у тебя все будет в порядке даже в тюрьме. С твоими деньгами и связями будешь сидеть, как в санатории.

Под громкий хохот отца я кладу трубку и ухожу. На душе сразу стало легче.

Психолог помогает мне и в остальном. Уходят кошмары, я реже вспоминаю изнасилование. Наконец-то появляется сексуальное влечение. Я снова возбуждаюсь, когда вижу Витю без майки или когда просыпаюсь раньше и смотрю на него спящего. Но мне прописан половой покой до самых родов, так что приходится держаться.

Хотя наши поцелуи становятся жарче, прикосновения откровеннее.

— Вить, хочу тебя, — признаюсь однажды в постели, когда наш традиционный поцелуй перед сном становится совсем страстным.

— А как я тебя хочу.

— Я чувствую, как ты меня хочешь, — улыбаюсь, имея в виду стояк, что упирается мне в ногу.

Веду ладонью по крепким мышцам груди и живота до самого низа. Накрываю пах, сжимаю.

— Ох, малыш, не надо. Ты только сильнее меня раздразнишь.

Спускаю вниз резинку боксеров, оголяя член, и беру в руку. Прислушиваюсь к своим ощущениям. Страха нет, внутреннего барьера тоже. Не сжимаюсь, не напрягаюсь. Наоборот, становлюсь расслабленнее и еще больше возбуждаюсь. Рука Вити ныряет мне в трусики, и так мы доводим друг друга до оргазма.

С этого момента идет отсчёт моей новой счастливой жизни, где больше нет места страхам и дурным воспоминаниям. С рождением Алисы жизнь приобретает новые краски. Я с головой ухожу в материнство и семейный быт. Много времени и сил отнимает переезд в свою квартиру. Мы купили просторную трешку на юге Москвы.

Витя перестал участвовать в гонках, а стал организовывать их. Также он расширил автосервис. Каждую свободную минуту Витя проводит со мной и Алисой. Любит укачивать дочь, поёт ей песни, когда долго не засыпает, ходит с нами на прогулки. Витя прекрасный отец и самый лучший в мире муж.

А когда Алиска засыпает, наступает наше с Витей время. Мы занимаемся любовью, как раньше: долго и страстно, теряясь друг в друге. Я абсолютно, безмерно счастлива. С каждым днем люблю своего Смолова все больше и больше и благодарю судьбу за встречу с ним.

Я почти перестаю вспоминать Керимовых, пока однажды мне о них не напоминают. Холодным октябрьским утром, примерно два года спустя после злосчастных событий, я получаю смс от Эммы Фридриховны. Она осталась работать управляющей в доме при Керимовых.

«Привет. Подумала, что тебе будет интересно знать. Марат умер. Выпал из окна»

Руки дрожат, когда читаю сообщение. Эмма Фридриховна следом присылает второе:

«Не бойся, до тебя Керимовым нет никакого дела»

Я ничего не отвечаю немке. Быстро закрываю диалог и убираю телефон.

— Что-то случилось? — Витя подходит ко мне с Алисой на руках.

Поворачиваюсь к мужу с дочкой и обнимаю их.

— Справедливость восторжествовала.