Нина Леннокс - На осколках прошлого
Что за чушь? Почему они мне не верят? Что еще я должна сказать?!
— Майкл, прекрати! Я не резала себе вены и не принимала наркотики. Сколько раз мне это тебе повторять? Хватит обвинять меня во всякой чуши!
— Посмотри на свои руки, Ник, — встряла Мел.
Ой, сейчас посмотрю и им покажу. Достали уже.
— Чёрт, — потрясенно выдохнула я. — Че-ерт.
— Вот именно, Ники. Что это? Может, мы с твоей подругой слепые? Или такие же идиоты, как доктор?
Это бинты на запястьях и боль... Я, правда, порезала вены…
В шоке я уставилась на Майкла, потом на Мел. Скажите, что меня покусали пчелы или собаки, но, что я не резала вены! Скажите это, мать вашу!
— Я не помню, как делала это. Да, мне было очень плохо, но я не самоубийца. Никогда не мечтала порезать себя. Верьте мне, это правда! — почти плакала я.
— Мы верим тебе, Ники. Мы любим тебя, — ласково сказала Мел, беря меня за руку. — Поэтому, просто расскажи, что случилось. Что произошло в тот вечер?
Мел же ничего не знает. Сейчас кому-то из нас с Майклом будет плохо… А, может, даже — больно.
— Мы поссорились с Майклом. Сильно поссорились. Я убежала от него.
Ого! Да, она сейчас прожжёт его взглядом. Надо спасать Микки.
— Точнее, я отказалась быть его девушкой.
Теперь этот взгляд был направлен на меня. Видимо, получим мы оба.
— Но почему, Ники? Ведь ты говорила, что он тебе нравится. Ты говорила, что почти…
— Стой! Не надо договаривать, — успела остановить ее я. — Не надо Майклу цитировать весь мой бред, ладно?
Только не говори, не говори ему этого!
— Она говорила, что почти любит тебя. Влюбилась — точно. И чувствует, что это почти любовь. Вот так. Хватит скрываться, Ники. Имей смелость сказать ему в лицо то, что постоянно говоришь за спиной!
Поздно.
— Ты так говорила? Тогда, что всё это значит? Что значит этот цирк, Ники? — обратился ко мне Майкл.
— Мел все врет, — выпалила я, не успев даже подумать.
— Хм… даже так. Посмотрим, пройдешь ли ты тест на правду.
Я не успела и рта раскрыть, как он наклонился ко мне и поцеловал. Жадно впивался губами в мои губы, раздвигая их и хозяйничая внутри языком. Мы же не одни…Что он делает… Но думать, когда он так безапелляционно вторгался в мой рот, заявляя свои права, было невозможно. Майклу, видимо, было плевать на то, что мы устроили шоу на глазах моей подруги. Он лишь углублялся в своем поцелуе. Пришлось остановить его, хотя абсолютно не хотелось!
— Что ты скажешь теперь, феечка?
Мел усмехнулась, пряча улыбку. А я показала ей язык и вернулась к Майклу.
— Да, это правда.
— Что именно — правда? — издевался он надо мной.
— То, что я люблю тебя! Понял? Люблю.
— Глупышка, Ники, — нежно прошептал он и щелкнул меня пальцем по носу. — Я тоже тебя люблю. И признаваться в этом совсем не больно.
Я улыбалась, как солнышко с картинки какой-нибудь детской книги. Действительно, совсем не больно.
— А теперь вопрос первостепенной важности. Зачем тебе нужны были деньги?
— Какие деньги? — опять Мел.
— Стоп! Давайте всё по порядку.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я начала свой рассказ. С самого начала. От момента, как я родилась. Что называется - вспомнить все. Слёз не было, лишь холодная решимость всё рассказать и отрешённость. Всё это происходит не со мной. Это не я. Итана не было в моей жизни. И Доминик Кросс — просто мой однофамилец. Я это все придумываю про какую-то бедную Ники. Так было проще, иначе я бы никогда не сделала этого, никогда не рассказала ему правду. Я в подробностях описала грандиозный скандал, сопутствовавший отставке моего отца, о том, как у него поехала крыша, и он стал неуправляемым. И мы плавно подошли к компромату и сложившейся ситуации.
—…И теперь мой отец меня шантажирует, — закончила я.
— Он бил тебя? — испуганно воскликнула Мел. — И ты, всё это время, скрывала это от меня?
— Прости, Мел. Но к тебе ведь это не имеет никакого отношения. Зачем тебе знать об этом дерьме?
— Ты права. Это дерьмо не имеет ко мне никакого отношения. Ко мне имеешь отношение ты! А теперь, строя логическую цепочку, можно сделать вывод, что и дерьмо меня тоже касается.
— Ладно, прости меня еще раз. Зато теперь стало гораздо легче.
Я посмотрела на Майкла. Он немного отошел от меня и стоял молча. Так я и думала, он не захочет иметь со мной дело после услышанного. Снова захотелось плакать.
— И от меня ты это все скрывала. — Его слова были наполнены холодом, под стать глазам.
— И тебе это дерьмо ни к чему… — неуверенно проблеяла я, боясь, что он прямо сейчас развернется и уйдет навсегда.
Майкл подошел ближе и сел на кушетку. Смотрит на меня. Я тяжело сглотнула, все ближе подходя к истерике.
— Я не боюсь быть запачканным никаким дерьмом, — сказал он и остановился. — И я убью твоего папашу, когда мы вернемся в Вашингтон.
— Мы? — Я не могла поверить, что он не бросит меня.
— Мы, а кто еще? Я и так планировал туда съездить, а теперь уже точно сделаем это.
— Ты не бросил меня, слава Богу, — гнула свою линию я. — И ты тут, — посмотрела на Мел. — Мои самые любимые люди. Только одного не хватает.
На меня уставились две пары глаз.
— Цези, — хихикнула я. — Третье любимое существо.
— Он, кстати, неплохо живет у меня дома. Вчера до семги добрался. До этого сыр стащил и мясо. Разрекламированный вискас его мало волнует.
— Надеюсь, я скоро его увижу, и…
— Мистер Митчелл, мисс Андерсон, часы посещения давно закончились. Я дал вам больше времени, но и оно, увы, не резиновое, — так не вовремя вмешался врач.
Хотя, я устала. И спать хотелось. Лишь бы Майкл завтра вернулся. Я все еще боялась его потерять.
— Пока, крошка, — попрощалась Мел. — Жди нас завтра. — Чмокнула меня в щеку и вышла.
— Спи хорошо, ладно? — сказал Майкл, укрывая меня одеялом. — Чем быстрее ты выздоровеешь, тем быстрее окажешься дома. У нас дома.
— Ты же вернешься, правда? Ты не уйдешь, Микки?
— Куда Микки денется от своей Минни? Его яйца у нее, — улыбнулся он.
— Я снова хранительница?
— Да, отныне и навеки.
— Эх, умеешь ты красиво говорить, принц. Все, иди, а то доктор пырнет тебя шприцем, — хохотнула я. — Остальное расскажу завтра.
— Какое такое остальное?
— Про Джейсона, кольцо и воровство.
— Скажи, у тебя с ним что-то было? Только «да» или «нет»? — решил напоследок узнать Майкл, хоть я и отвечала на этот вопрос ранее.
— Нет, Микки. Зачем мне чужие яйца? Твои — самые лучшие, — на полном серьезе произнесла я и обняла его.
Майкл ушел, а я откинулась на подушку. Ну, что, несостоявшаяся самоубийца Кросс, кажется, жизнь налаживается? Осталось только выспаться уже наконец!
