Наталия Рощина - Плач палача
Нина проводила Алексея взглядом, наблюдая, как он открывает дверцу машины. Она заметила, как много восторженных взглядов остановилось на этом галантном мужчине, садящемся в сверкающий автомобиль. Ее согревала мысль, что именно она заинтересовала его. Почему? Это было так неожиданно: получить от приключения совершенно потрясающий результат. Она не смела и мечтать о таком. Неужели ей наконец повезло? Должно было, обязательно. Этот шанс упускать нельзя. К тому же очевидна обоюдная симпатия. Нина улыбнулась. Ее распирало от желания поговорить о своем новом знакомом с мамой, Ленкой. Но в то же время она боялась делиться тем, что только зарождалось. Она опустила взгляд на визитку и, не в силах сдержать улыбку, прочитала: «Алексей Иванович Зорин». Имя прозвучало для Нины, как музыка. Далее она узнала, что он – деловой человек, председатель закрытого акционерного общества. По правде говоря, она не хотела ничего знать о нем. Ей было все равно, чем он занимается. Она знала, что мужчина с такими глазами никогда не обидит, не обманет, не предаст. Это казалось ей сейчас самым главным.
Алексей Зорин принадлежал к тому типу мужчин, о которых мечтают женщины: приятной внешности, спокойного нрава, со светлой головой. Как говорят – за таким как за каменной стеной. Настоящий – это было о нем. Он не притворялся, он просто был таким. Он все делал со стопроцентной отдачей, если брался за дело, всегда доводил до конца. Удача тоже сопутствовала ему. К двадцати восьми годам Зорин добился того, чего многим не удается сделать в более степенном возрасте: успешно окончил институт, стал председателем закрытого акционерного общества, активно занимаясь тем, что определялось новым и емким словом «бизнес». Он обеспечивал безбедное существование жене и сыну, помогал родителям, родственникам, друзьям. Кое-кто злословил, что Зорин деньгами держит их возле себя, покупая их внимание и преданность. Это не было правдой – Зорин был интересен сам по себе, как личность. Друзей не бывает много, и те, кто всегда оставались рядом, знали его простым студентом, потом начинающим бизнесменом, сумевшим вовремя сориентироваться в изменяющемся мире. При этом дружеские отношения не зависели от работы Алексея. Друзья просто были рядом и в хорошие, и в трудные времена.
Наверное, когда у человека все в порядке, темные силы начинают присматриваться к нему с особым вниманием. Им не нравится, что счастье длится долго, их переполняет желание навредить, очернить. А может быть другой вариант: счастливый человек ослеплен и не замечает ничего, происходящего вокруг. И хорошо, если рядом действительно преданная любимая, верные друзья. В ином случае образуется трещина, через которую постепенно, незаметно вытекает благополучие. Когда замечаешь это, чаще всего ситуация становится уже непоправимой. Так случилось и с Алексеем.
Он считал, что у него все в полном порядке: и на работе, и дома. Он слишком много работал последнее время, чтобы заметить перемены. Они появились не вчера, и родители осторожно намекали на то, что происходит у него за спиной. Алексей не понимал, о чем идет речь. Он любил жену Иру, обожал сына Пашку, и каждый рабочий день начинал с того, что смотрел на семейное фото, стоящее в стильной рамочке на его столе. Он испытывал светлую, дающую энергию радость, глядя на улыбающиеся лица жены и сына. Он был уверен, что они – его надежный тыл. Ради них он готов на все.
Измены жены оставались неизвестными Алексею до тех пор, пока что-то не изменилось в его отношениях с сыном. Он не мог понять, почему их ежевечерние разговоры стали так тяготить мальчишку. Ему не хотелось весело болтать с отцом, каждый раз удерживать его за руку, чтобы тот не уходил. Раньше каждая минута общения была дорога обоим, но вот что-то произошло. Пашка пожимал плечами, давая понять, что ничего нового за день не случилось – говорить не о чем. Он все время отводил глаза, явно желая, чтобы отец поскорее вышел из комнаты и оставил его в покое. Алексей целовал сына и, внимательно вглядываясь в его напряженное лицо, закрывал за собой дверь.
Разгадка пришла совершенно неожиданно. Вернувшись однажды с работы намного раньше обещанного, Алексей застал Пашу за уроками. Ирины дома не было.
– Привет, сынок. Как дела?
– Хорошо, – не поворачиваясь, ответил тот.
– Где мама?
– Она будет к семи часам. Ты ведь тоже должен был прийти к семи. Не нужно возвращаться раньше времени.
Алексей зашел к Паше, сел на диван напротив письменного стола. Он видел, как тело мальчика напряглось. Он сидел слишком прямо и до сих пор не соизволил обернуться.
– Паша, – Зорин подошел и положил руку на хрупкое плечо семилетнего мальчика.
– Что?
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Нет.
– Я чего-то не знаю? – Алексей видел, как покраснело лицо сына. – Что происходит?
– Не знаю. Это ваши взрослые дела, я мало в них понимаю, – Паша поднял на отца прозрачные голубые глаза. – Лучше скажи, когда мы будем обедать?
– Ты ничего не ел после школы?
– Нет. Мама ушла, а на плите нечего разогревать.
– Сейчас я накормлю тебя, – Зорин похлопал сына по плечу и вышел из комнаты. Он решил дождаться прихода Ирины, чтобы узнать, почему она оставила Пашу одного. Алексей был уверен, что каждый день после школы они обедают, вместе делают уроки. Оказывается, Ирина может позволить себе уйти из дома по своим делам, даже не потрудившись накормить ребенка.
Ожидание утомило Зорина. Паша давно поел, сделал уроки и теперь тихо играл в своей комнате. Слишком тихо, что настораживало Алексея. Время от времени он подходил и заглядывал в детскую. Паша поднимал на него полные недоумения голубые глаза и снова принимался за свои машинки, самолеты.
Алексей смотрел на движущуюся секундную стрелку настенных часов, чувствуя, как с каждым ее движением внутри все вскипает. Наконец раздался щелчок открываемого замка.
– И часто это у вас бывает? – голос мужа заставил Ирину вздрогнуть. Она не ожидала застать его дома. Растерявшись, она несколько секунд глотала открытым ртом воздух, потом улыбнулась, стараясь разобраться в настроении Алексея. – Пашка голодный, тебя нет. Это явно не первый раз. Интересно, как давно?
– Не очень, – Ирина блеснула своими огромными карими глазищами. Густо накрашенные ресницы придавали ей вид фарфоровой куклы с красноватыми щечками. От мороза лицо ее еще пощипывало. Она тянула время, вешая на плечики свою дубленку. Потом не спеша сняла сапоги. – Здравствуй, для начала. Если ты пришел раньше, зачем делать из этого проблему?
– Это не ответ, – Алексей никогда не повышал голос. Он считал, что кричащий человек унижает прежде всего самого себя, и не желал опускаться. Он просто менял интонации в зависимости от ситуации. Сейчас Ирина явно услышала едва сдерживаемое негодование.
