Татьяна Герцик - Лягушка-нецаревна
– Наверное потому, что ты раскусил мою непостоянную ненадежную натуру?
Он задумчиво согласился:
– Возможно, возможно. А, может быть, просто понял, что ты изрядная трусиха.
Даша по-королевски выпрямилась в кресле.
– Никто, – заметь, – никто! – не говорил мне, что я трусиха.
Артем положил ей на плечо горячую руку.
– Конечно, конечно. Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. Это о тебе, сомнений нет. А вот в личных делах ты трусишь. Примитивно трусишь.
Даша с негодованием сбросила его руку.
– Думай что хочешь! А я ухожу!
Она пошла к двери, в глубине души надеясь, что он сейчас ее остановит, но он даже не шевельнулся, молча провожая ее взглядом.
Даша села на свое место, обдумывая, как действовать дальше. По идее, ей следовало бы на прощанье угостить коллег, тем более что традиционное вливание в коллектив она проигнорировала. Она оглянулась и подмигнула Елене. Приняв сигнал, та встала и вышла. Даша отправилась за ней.
Они встретились в коридоре у окна. Услышав, что Даша увольняется, Елена всплеснула руками.
– Какая досада! С тобой было так весело!
– Ага, клоуна в цирке будет не хватать.
Елена согласилась.
– И это тоже. Но признайся, ты же сама добивалась такого эффекта. Но дело-то не в этом. Тебе Артема не жаль?
Даша нахмурилась.
– А что его жалеть? Он никакого сожаления от моего ухода не испытывает. Уж скорей наоборот. Но я тебя не за этим позвала. Как здесь обычно народ уходит? Молча или прощается как-то?
– Да кто как. Но обычно покупают что-то. Пиво там или коньяк.
– А потом что? Пить же в НИИ запрещено.
– Так покупает-то в баре.
– А если я в кафе народ позову? Все пойдут?
– Кто сможет, тот и пойдет. Какая тебе разница? Твое дело позвать.
– Ты права. Я так и сделаю.
– А что, ты прямо сегодня уходишь? Отрабатывать не будешь?
– Артем мне сказал, что вы начинаете новый проект, и чтобы я уматывала до него.
– Да ладно тебе! Не утрируй! Наверняка все было по другому!
– Смысл тот же самый, не сомневайся.
Они вернулись в лабораторию, и Даша объявила о предстоящем прощании. Все зашумели, сожалея и удивляясь. Один Давид скептически прокомментировал ее заявление:
– Никто и не сомневался, что ты тут у нас долго не задержишься. – И он с намеком посмотрел на Рокшевского. – Миссия выполнена, можно и пожить в свое удовольствие.
Кирилл сделал вид, что ничего не понял, а Даша кисло согласилась:
– Да, пора уже жить в свое удовольствие. А то так вся жизнь пройдет и не заметишь.
Большинство коллег согласилось пойти после работы в кафе. Артем, который, как и все, тоже получил приглашение, только кивнул головой.
После работы двинулись в ближайшую кафешку. Даша заказала на всех выпивку и закуску. Устроились за одним большим столом в малом зале. Коллеги смеялись и пили, а Даше было не до смеха. Ее угнетало, что Артем и не пытался казаться расстроенным. Наоборот, он вел себя как человек, вполне довольный происходящим.
Первым удрал Давид, выпивший пару кружек темного пива и напоследок двусмысленно пожелавший Даше поймать своего принца. При этом он нахально подмигнул Артему, но Даша, к счастью, этого не видела. Понемногу разошлись все, кроме Артема. Он сидел, непринужденно потягивая один-единственный бокал белого сухого вина и, казалось, никуда не спешил.
– Мне пора. Ты, если хочешь, можешь оставаться.
Артем встал.
– Намек понят.
Они вместе пошли к выходу. На улице Даша повернулась к нему, намереваясь сказать последнее «прости», но он не дал.
– Я провожу тебя до дома.
Даша с сердитым прищуром посмотрела на него, но возражать не стала. Может быть, это их прощальный разговор. Заявление об уходе она написала, осталось лишь забрать документы, и больше ее в НИИ сверхлегких сплавов ничего не держит.
Артем шел рядом с ней, ничего не говоря. Даша тоже не пыталась прервать молчание. Зачем? Ей было грустно. Вот и закончился еще один этап ее сумбурной жизни. Но она в ней ничего менять не будет.
Подошли к дому, и Даша принялась прощаться. Чуть пожав плечами, Артем возразил:
– А я не собираюсь говорить тебе «до свидания». Мы еще и не поговорили толком. Так что я жду приглашения к тебе. И не думай отговариваться каким-то там беспорядком. Меня это совершенно не волнует.
Даша хотела возмутиться, но он взял ее под руку и повлек к подъезду. Под его напором ей пришлось открыть дверь и провести к себе.
В квартире и впрямь было неубрано, по утрам она была абсолютно недееспособна, но Артем не обратил никакого внимания на разобранный диван. Чтобы не наводить порядок в присутствии гостя, Даша пригласила его на кухню, где было более-менее сносно.
С кислым видом предложила кофе, как положено приличной хозяйке дома.
Артем отказался, чуть заметно наморщив лоб. Потом вдруг спросил:
– Что ты думаешь о Рокшевском?
Задумавшаяся вовсе о другом Даша не сразу ответила.
– Что я о нем должна думать?
– Получился из него примерный муж или нет?
– Цыплят по осени считают. Лет через двадцать-тридцать об этом можно будет сказать наверняка. Но не сейчас.
– Я неправильно сформулировал свою мысль. Я хотел сказать, что он ведет себя гораздо лучше, чем от него можно было ожидать.
– Конечно, если тебе в затылок дышит соперник, да еще какой, то поневоле станешь если не идеалом, то около того.
Артем задумчиво признал:
– Это стимулирует, конечно. Но ты знаешь, что Кирилл отказался от весьма приличного вознаграждения от этого самого Гарри?
Даша изумленно приоткрыла рот.
– Как это?
Артем лукаво ей подмигнул.
– Ты не знала?
– Откуда? Я знаю только то, что мне говорила Маринка.
– Мне приватно сообщил Кирилл, что этот Гарри Орбейн предлагал ему приличную сумму отступных. Но он отказался.
Даша смогла только изумленно покачать головой.
– Ну и ну! Неужели этот Гарри решил, что все продается и покупается?
– А что такого? Для американцев это вполне нормально. Ведь должна же у оставленного мужа быть какая-то компенсация. Только вот Кирилл оставленным мужем быть не захотел.
– Боюсь, что тут просто гордость взыграла. Никаких более глубоких чувств у него нет.
– Ты не права. Мне кажется, Рокшевский учится быть хорошем мужем. Во всяком случае, стремится к этому. Возможно, когда-нибудь им и станет. Но давай лучше поговорим о нас. Ты и вправду собираешься уезжать?
Дашу удивили тревожные нотки в его голосе. Неужели он думает, что она играет в какую-то странную игру?
– Конечно. А ты что думал?
– Ну, надеялся, наверно, что все-таки останешься.
– Ты же сам мне предложил уволиться.
– Мне тебя просто жаль. Ты каждое утро приходишь такая заморенная и невыспавшаяся, что и дураку понятно, – такая работа не для тебя.
