Татьяна Алюшина - Больше, чем страсть
Она наклонилась к нему, заглянула сочувственно в глаза и вдруг нахмурилась, отвернулась, посмотрела куда-то в сторону, снова посмотрела на него своими янтарными глазами и строго приказала:
– Проснись! – И повторила еще требовательней и громче. – Проснись!!!
– А-а-м-м-м! – очнулся Казарин.
Он заснул! Он заснул в одну секунду, не понимая и не осознавая этого – отключился, и расслабленное тело упало на бок. Сколько он проспал? Сколько времени?
И тут Казарин различил вдалеке голоса!
В горах звуки разносятся очень четко и на большие расстояния, и определить, где сейчас люди, он бы не смог. Но то, что это по его душу, а не по грибы кто-то наладился, было понятно как ясный день.
И вдруг Казарин услышал два голоса совсем, казалось бы, рядом!
Даниил вскочил, быстро оглядел место, где лежал, самым тщательным образом проверив, не осталось ли каких следов – расшебуршил руками примятую жухлую траву и листья, сделал пару шагов назад, посмотрел с пристрастием – нет, ничего не указывает на то, что кто-то тут сидел.
Ходу! Ходу!
Осторожно, но быстро двигаясь между деревьев, помня наставления старика, он внимательно смотрел по сторонам и только поэтому смог заметить что-то вроде небольшой воронки, засыпанной прелыми листьями, образовавшейся между каменным валуном, двумя деревцами и низким разросшимся кустом. Раздумывать особо было некогда – голоса приближались – видимо, лес прочесывали цепью по два человека, хорошо хоть без собак. Даниил нырнул в углубление и принялся закапываться с головой листьями. Оставил лишь небольшую щелку у глаз, чтобы следить за обстановкой.
Они появились именно у того дерева, возле которого Казарин заснул – чеченец и русский мужик в милицейской форме. Оба с автоматами, шли грамотно – ступая осторожно на всю ступню сразу, осматриваясь острым взглядом вокруг, и говорили приглушенными голосами. Как он смог их услышать?!
Казарина пробило холодным потом, когда он понял, насколько близко они, оказывается, находились, пока он спал. И как он вообще успел спрятаться, закопаться в этом углублении – непонятно! Фантастика какая-то!
И тут ему сделалось еще фиговее, когда догнала мысль, что такие волчары, как эти двое, эту его лежку должны проверить в первую очередь – уж больно удобное место, прямо просится для того, чтобы спрятаться.
– Ты сам видел? – спросил русский, похоже, что не первый раз, судя по тому, как скривился чеченец.
– Я тебе говорю, да! – возмутился абрек новоявленный. – Сам в яму лазил: ступени в стене!
– Во мужик вас сделал! – хохотнул милиционер. – Поймаем, порасспрашиваю, как он до такого додумался.
– Ты поймай сначала, а то он и тебя сделает вместе со всей вашей бригадой, – зло посоветовал второй.
– А с чего бы, – довольно возразил мент. – Про наши дела здешние он не в курсе и про нас ни сном ни духом, а вас всех в лицо видел.
– Ты не болтай, – зло цикнул на него соратник. – Смотри лучше!
Но они его не заметили!
И эти двое прошли в метрах трех от него, переставшего дышать и даже думать громко!
Казарин пролежал в этой лежке несколько часов. Выбрался, когда уже солнце начало клониться к закату. Размялся, выпил воды из фляги дяди Мурата и двинулся вперед.
Шел он практически два дня. Поднялся повыше в горы, но так, чтобы не терять из виду дорогу как ориентир. Несколько раз замечал ищущих его людей, машины, гоняющие по дороге туда и обратно, – и ментовские газики, и гражданские джипы – движуха шуршала вовсю! Его искали, и искали всерьез. Но больше в такой смертельно опасной близости к преследователям Казарин не оказывался.
К городу вышел совершенно обессиленный, последний отрезок пути проделав без остановок – боялся сесть и снова вырубиться, как в прошлый раз. Долго лежал у дорожной насыпи и присматривался к контрольному пункту, соображал, откуда и как лучше выйти, чтобы оказаться сразу у поста военных, а не милиции, и даже смог рассмотреть командира, пару раз за это время выходившего из каптерки.
Мужик оказался грамотный. С простым русским именем – капитан Алексей Иванов.
– Я заложник! – сразу же поднял руки вверх Казарин, как только получил команду «стоять» от солдатика и увидел направленный на него автомат. – Сбежал из плена! Даниил Казарин из Москвы!
Капитан Иванов проверил его предполагаемую пока личность за пару минут – созвонившись со штабом в Грозном.
– Пусть остановят передачу денег, – подсказал ему Казарин, когда тот, слушая, что ему говорят по телефону, кивнул, мол, все в порядке: числишься в розыске.
Признать московского богатенького тусовочного хлыща в заматеревшем мужике с ранами на лице, заросшего бородой и одетого в простую помятую, грязную одежду, рискнул бы не каждый. Леша Иванов рискнул – признал сразу. Видимо, и не такого насмотрелся за время своей непростой службы в Чечне.
Тут же закрутилась особая операция. Опера из Грозного связались с Москвой и что-то там заварилось – передача денег, слежка, вели курьера, отслеживали звонки, черт знает что еще делали – обычная оперативная работа фээсбэшников.
Но Казарину было откровенно по фиг – намывшись, напарившись в настоящей бане, что соорудили для себя солдатики, переодевшись в чистое, что не пожалели для него вояки из обмундирования, налопавшись наваристого борща из походной кухни, он спал на казарменной койке, и в этот момент глубоко ему было наплевать на все деньги и злодеев.
Он спал. Первый раз за тридцать шесть суток Даниил спал беспробудным исцеляющим сном без сновидений.
А дальше провели операцию по поимке банды, в которую входил тот самый Мустафа из аула, не уважавший обычаи гор, накрыли и арестовали всех ментов и военных, что сотрудничали с ними, и те практически сразу начали давать показания, что помогло раскрыть и обезвредить в дальнейшем все бандформирование.
Даниила привезли в аул для опознания и проведения следственных мероприятий. И все опера и военные, что были с ним, без исключения, спускались в яму, чтобы собственными глазами убедиться в наличии ступенек, вырытых в стене, да еще разок его «на бис» попросили повторить этот трюк якобы для протокола.
С ними приехал фотограф, и, отведя его в сторонку, Казарин попросил мужика сделать лично для него несколько снимков Мурата Арслановича.
Они встретились как старые друзья после войны – обнялись и долго не отпускали друг друга. Даниил, заняв у мужиков денег, накупил всяких подарков семье дяди Мурата – спросил совета у знающих людей, какие вещи и угощения будут самыми актуальными для далекого горного аула. Они посидели у дяди Мурата в саду под старым абрикосовым деревом, пили чай, смотрели на горы и молчали.
