Кэтрин Куксон - Друг по четвергам
– Я тоже, моя дорогая. И этого я тоже никогда не прощу Хамфри. Итак... – пожилая дама резко выпрямилась в кресле, словно отбрасывая прочь траурные мысли, улыбнулась и сказала: – Ай-ай-ай, приехала навестить больную, подбодрить, развлечь, а в итоге чем занимаюсь? Вываливаю на тебя свои трудности.
– Можете делиться своими тревогами, сколько пожелаете, миссис Дрейтон. Вы же знаете, я всегда к вашим услугам. Но прошу вас, – Ханна погрозила гостье пальцем, – не ожидайте от меня мудреных ответов на свои вопросы. Будет больше пользы, если вы пойдете к гадалке.
Собеседницы рассмеялись. Когда миссис Дрейтон встала, раздался дверной звонок, и она торопливо наклонилась и поцеловала Ханну в щеку.
– Похоже, это еще один посетитель. До свидания, моя дорогая, я буду на связи.
– Я надеюсь, что будете. Не пропадайте, пожалуйста, – Ханна коснулась ладонью впалой щеки. Мгновение женщины пристально смотрели друг на друга, затем миссис Дрейтон подхватила сумку и повернулась туда, где Питер, придерживая сбоку тележку, направлялся к двери. Звонок прозвонил снова.
* * *
Открыв дверь, Питер оказался лицом к лицу с мистером Джиллименом и его супругой.
– Господи! Ну никак не скажешь, что ты на крыльях летел, – «поприветствовал» Питера джентльмен.
– Прошу прощения, сэр. Мои крылья в мастерской на дозаправке, – нашелся Питер.
– Смотри у меня, парень!
– Стараюсь, сэр! Извольте пройти внутрь.
– О, простите. – Тон голоса Джилли изменился: теперь он обращался к миссис Дрейтон, – Добрый день. Миссис Дрейтон, не так ли?
– Да, мистер Джиллимен, она самая, – вежливо улыбнулась пожилая дама.
– Мы уже встречались раньше, в Германии – во Франкфурте, верно? На конференции. О, а это моя жена. Наташа, это миссис Филиппа Дрейтон.
Улыбнувшись, женщины пожали друг другу руки.
– Я был крайне огорчен известиями о вашем муже, – снова сменил тон Джилли. – Мы хорошо знали друг друга, я и он. Виделись по меньшей мере каждый год.
– Да-да, я в курсе. Джордж часто упоминал о вас.
Улыбнувшись, миссис Дрейтон кивнула на прощание, прежде чем перейти к придерживаемой Питером входной двери.
– Благодарю вас за восхитительный чай, – мягко сказала она слуге и чуть тише добавила: – Прошу, передайте мистеру Крейвентону, что я с нетерпением жду встречи с ним.
Питер не закрывал дверь, пока миссис Дрейтон не оказалась в машине.
– Ах, что за прекрасные цветы! И взгляните только на эти фрукты! – между тем восхищалась Наташа.
– Да, кто-то может позволить себе разбрасываться такими подарками, но мы, боюсь, столько не зарабатываем, – проворчал мистер Джиллимен, когда его жена поприветствовала Ханну.
Присев на диван, Наташа обменялась дружелюбным взглядом с Ханной и сказала:
– Мы поссорились и не разговариваем; он невыносим. Знаете, куда он потащил меня сегодня днем?
Ханна покачала головой.
– На реку.
– Нет! Он же знает, что вы не любите реку, и все равно повез вас туда?
– Да, представьте себе. Этот человек отлично знает, как я ненавижу реку, все реки, любую воду, но постоянно тащит меня туда. Мы ехали по обычной проселочной дороге, когда он остановился у высокой стены рядом с зеленой деревянной дверью и сказал: «Выходи из машины, хочу показать тебе тут кое-что. Закрой глаза». Да, именно так, он сказал: «Закрой глаза». Я и закрыла, решив, что он поведет меня в уединенный садик или в другое подобное место. А примерно через десяток шагов раздалась команда: «Посмотри на это!» Я посмотрела, и там, прямо под моими ногами, оказался поросший травой склон, уводящий вниз… уводящий под откос, а никакая не милая, плоская лужайка, похожая на поле для крокета. Нет, это был спуск вниз, к смертоносной реке. А мимо нас проплывал прогулочный пароход, полный людей! Знаешь, что этот человек сделал? Он меня оттранспортировал – вот так это будет звучать на суде, оттранспортировал! – не принимая во внимание моей слабости, в место, которое объявил домом, а это было не что иное, как примитивная хижина – настоящий шалаш.
– Ханна, ваш информатор вводит вас в заблуждение. Там прекрасная веранда и есть второй этаж. Хижина – как обозвалась эта ябеда – на самом деле огромный дом с четырьмя комнатами, кухней и флигелем для персонала. Чудесное местечко.
– Точно, – добавила Наташа. – И каким-то чудом всеми сторонами этот дом выходит на воду: вода колышется, лодки качаются вверх-вниз, вверх и вниз.
– Подумываете о покупке? – спросила Ханна у Джилли, сдерживая улыбку.
– Конечно, моя дорогая, конечно, подумываю. Сами посудите, – безо всяких церемоний он подвинул ее ноги и сел.
Наташа не преминула одернуть мужа.
– Ты что, по-твоему, делаешь?! – закричала женщина. – Она же вся в синяках!
– А ноги – не в синяках. Так вот, моя дорогая, продолжая ответ на ваш вопрос, приведу пример: представьте, что вы вдруг увидели в витрине сногсшибательный наряд, ну, вроде вашего последнего умопомрачительного… ох, не в ту степь меня занесло. Так вот, если бы вы увидели такой наряд, и при этом, если бы его обычная цена была фунтов сто, но из-за закрытия магазина упала аж до семидесяти пяти, как бы вы поступили?
– Зашла бы и спросила, какой у него размер.
Ханна и Наташа покатились со смеху, а Джилли отвернулся и проворчал:
– Не время для легкомыслия. Дома на реке стоят целое состояние!
На это Наташа наклонилась к Ханне и пояснила:
– Видите ли, Ханна, ему предлагают купить тот дом по дешевке...
– И ты знаешь, что я не могу упустить такое выгодное предложение! Здание принадлежит Оскару Овертону, моему другу, а он уезжает в Америку. И предложил мне купить дом еще до того, как выставить его на продажу. А моя неблагодарная супруга в курсе, что я люблю реки и всегда стремился жить на берегу, но, только чтобы угодить ей, годами хоронил себя в центре города среди нагромождений кирпичей и цемента.
– И по крайней мере пяти тысяч книг, – тихо вставила Наташа.
– О, а вот и чай, – воскликнула Ханна.
Когда Питер подкатил к ним тележку, Джилли, изучив ее, резюмировал:
– Ну и ну! Выглядит элегантно. – Затем, взглянув на Питера, добавил: – Вы что, ожидали тут королевских персон?
– Конечно. Конечно, сэр, ожидали.
– Так-так! – Джилли снова осмотрел тележку. – Миленькие салфеточки под чашками. Боже милостивый! – И затем, прищурившись на Питера, заявил: – Следующим шагом будет надеть носки на ножки стола, чтобы дамы не смущались лицезрением голых ножек – хотя бы и мебельных. Тоже мне, викторианский стиль.
– Не уверен насчет стиля, сэр. Просто днем мадам предпочитает именно такую сервировку.
