Джудит Гулд - Вспышка. Книга вторая
– Конечно, я узнал ее, – говорил Хорев. – Она прошла через таможню минут двадцать назад. Ее провел один из наших сопровождающих, отвечающий за встречу «особо важных персон».
– Кто именно? – спросил Гошен, таможенник, проработавший в аэропорту пятнадцать лет.
– Я не знаю, – ответил Хорев.
– Не знаешь? – взревел Гошен. – Ты проработал здесь четыре года и не знаешь? Ты должен знать всех!
– Но этот был новеньким. До сегодняшнего дня я его никогда не видел.
С хмурым выражением лица Гошен направился к ближайшему настенному телефону и набрал номер. Спустя несколько минут он вернулся, качая головой.
– Сегодня не дежурил ни один новенький, – негромко произнес старший таможенник. – Встречать ее у выхода из самолета должен был Эли Левин.
– Это был не Эли, – твердо сказал Хорев. Авраам Гошен не был дураком. Его крючковатый нос славился тем, что отлично чуял беду, задолго до того как она случалась. До сих пор чутье ни разу не подводило его, вот и сейчас его крупные ноздри почуяли неладное.
– Позвони в службу безопасности, – тут же произнес он. – Пусть прибудут сюда. Срочно!
Хорев, весь загар которого внезапно куда-то исчез, бросился исполнять распоряжение.
Тамара с таким яростным нетерпением проталкивалась сквозь толпу, что люди справа и слева то и дело огрызались на нее, но она не обращала ни малейшего внимания на выкрики: «Нельзя ли поосторожнее, леди!» и «Вы что, не видите, куда идете?». Она находилась в слишком сильном напряжении, чтобы чувствовать что-то еще, кроме все возрастающего страха. По ее телу разлилась слабость, как будто какой-то кровопийца разом обескровил ее, но сердце продолжало бешено колотиться. Когда она встретилась с Дэни в таможенном зале, они с надеждой взглянули друг на друга, и глаза у обоих потухли – никто из них не произнес ни слова, в этом не было необходимости.
Как слепая, Тамара нащупала стоящий у нее за спиной пластмассовый стул и вяло опустилась на него. Плечи ее были опущены, на лице застыло напряженное выражение.
– Ее… ее здесь просто нет! – проговорила она дрожащим, хриплым шепотом. Она пристально смотрела на мужа обезумевшими глазами, и он без слов понял, что в ее сознании вспыхнула сцена гибели Азы. – Дэни, ее здесь нет! Я повсюду искала!
– Не волнуйся. Возможно, она отправилась домой.
– Не говори глупостей. Ее багаж по-прежнему здесь. Дэлия не бросила бы его тут! И я… я уже дважды звонила домой. Оба раза к телефону подходил Ари, она туда не приезжала.
Ее фамилию постоянно объявляли по радио, а сотрудники службы безопасности методично прочесывали аэропорт из конца в конец.
У Тамары голова шла кругом. Не может быть, чтобы с Дэлией что-то случилось. Этого не может быть. Пока они ждали, она сидела, не выпуская из своих рук руку Дэни, черпая из этого соприкосновения утешение и надежду и понимая, что только его присутствие не позволяет ей сойти с ума.
В конце концов инспектор Гошен прислал своего человека за Дэни.
– Оставайся здесь, – велел он Тамаре.
Она вскочила на ноги.
– Нет! Я иду с тобой.
– Делай, что я тебе говорю! – произнес Дэни с такой холодной решимостью, что она в изумлении уставилась на него. – Сядь на место! – Затем с мрачным лицом он отправился вслед за человеком, посланным инспектором.
Вернулся он почти сразу же. Завидев его, Тамара вскочила на ноги и вцепилась ему в руку.
– Дэни, что случилось? – спросила она, видя его озадаченное выражение. – Ее нашли?.. ее нашли?..
Он покачал головой.
– Нет, это… речь шла об одном из служащих аэропорта. Его убили.
– О, Дэни! Это ужасно! – Но в ее глазах он увидел облегчение, испытанное им самим минуту назад. Ему стало неприятно, оттого что их обрадовало сообщение, означавшее горе для других людей.
Он прерывисто вздохнул. Впервые за многие годы ему нельзя было дать меньше его лет.
– Убитый был сопровождающим из зала VIP, – объяснил он ей. – Эли Левин, тот самый, что должен был встречать самолет Дэлии.
Тамара вздрогнула, как от прикосновения чего-то холодного.
– Дэни? – медленно проговорила она, чувствуя, как панический страх поднимается в ней. – Сначала эта авария с трейлером, которая как будто специально была устроена для того, чтобы нас задержать, затем исчезновение Дэлии, а теперь еще и это. – Она смотрела на него круглыми от ужаса глазами. – Дэни? Что, черт возьми, происходит?
Тысячи страхов обуревали Дэлию, пребывавшую в состоянии такого шока, что ее сознания хватало лишь на то, чтобы понимать, что они по-прежнему находятся на территории аэропорта и медленно едут в машине к грузовому терминалу на другом конце. Чувство нереальности происходящего полностью поглотило ее, и два прежде неведомых и отвратительных чувства не покидали ее. Она чувствовала себя полностью беспомощной. Беспомощной и деморализованной. Ей незачем было опускать глаза, чтобы видеть: на нее с двух сторон по-прежнему направлены дула револьверов; даже сквозь одежду она чувствовала, как их стволы упираются в ее тело. Сама мысль о том, что внезапный толчок автомобиля, наехавшего колесом на рытвину, или резкая остановка, или даже ее собственная сильная дрожь случайно может заставить одного из мужчин нажать на курок, приводила ее в ужас. Она не осмеливалась предпринять попытку бежать, по крайней мере, теперь, когда в нее с обеих сторон упирались дула револьверов. Похоже, этим людям не знакомы угрызения совести. В них не было ничего человеческого, они пристрелят ее на месте и глазом не моргнут.
Автомобиль въехал в какие-то ворота, затем сбавил скорость, направляясь в сторону зияющей пасти мрачного пустого ангара. Казалось, из яркого дня они попали в темную ночь. На мгновение ей показалось, что она ослепла, и от этого ужас стал совсем нестерпимым. Когда автомобиль остановился, водитель включил в салоне свет. Но и тогда она не почувствовала облегчения.
Водитель обернулся, и, когда она увидела предмет, который он держал в руке, у нее перехватило дыхание. Это был шприц, а большим пальцем он нажимал на поршень, выпуская кривую тонкую струйку прозрачной жидкости.
Широко раскрыв от ужаса глаза, она попыталась вжаться поглубже в сиденье, но тщетно. Деваться было некуда – в ее плоть с двух сторон упирались револьверные дула. Водитель потянулся к ней и, ухватив за руку, с силой дернул к себе.
– Ч-что вы делаете? – прошептала Дэлия. От ужаса ее губы и нёбо настолько пересохли, что голос скорее напоминал какой-то сдавленный хрип.
Он поднес иглу к внутренней поверхности ее руки, чуть пониже локтя.
– Приятных тебе сновидений, актриса, – с отвратительной ухмылкой проговорил он и, даже не закатав рукав и не протерев место укола спиртом, сразу же глубоко вонзил иглу в руку.
