Карен Роудз - Сердцу не прикажешь
Надин уставилась куда-то в пространство. Элизабет представляла себе, как в мозгу у нее прокручиваются различные варианты действий.
– Мне нечасто приходилось в жизни сталкиваться с частными пансионами, – добавил Байрон как бы между прочим. – Однако свежий воздух и солнце в любом случае полезны ребенку. Мы время от времени будем привозить к вам Ники. Конечно, если он того пожелает.
Надин взглянула на Ники. Он ответил спокойным, ничего не выражающим взглядом. «Да, – подумала Элизабет, – Надин придется немало потрудиться, чтобы восстановить уважение к себе мальчика». Казалось, Надин тоже поняла это. Она повернулась к Байрону. Черты лица стали вновь приобретать волевое выражение.
– Понимаю, – ответила Надин, и в глазах ее появился проблеск жизни. – Так вы предлагаете мне стать приживалкой? – Она задумчиво погладила ткань дорогого шерстяного костюма.
– Да, вроде того. Мама у меня человек нелегкий, любит покомандовать. Жить с нею под одной крышей – значит получить урок смирения, уверяю вас.
Надин в раздумье постучала по коленям костяшками пальцев. Покусывая губы, она скользнула взглядом по присутствующим и остановилась на Элизабет.
– После всех бед, которые я вам принесла, – наконец решилась произнести она, – не могли бы вы оказать мне одну услугу? Скажите, где здесь поблизости можно приобрести ношеную одежду?
– Что? – Элизабет недоуменно вскинула брови.
– Ношеную одежду, – повторила Надин. – Вы же понимаете, что я не могу появиться перед пожилой дамой в этом наряде, – пояснила она, жестом указывая на свой костюм. – Ведь меня должны принять за бедную родственницу.
Витавшее в воздухе напряжение спало. Лицо Вивиан расслабилось, и она влюбленными глазами, улыбаясь, посмотрела на Байрона. Тот повернулся к Ники, протянув ему раскрытую ладонь. Ники неуверенно хлопнул по ней пятерней и тоже заулыбался.
– Позвольте, господа, – сказал Байрон, взглянув на часы и помогая Вивиан подняться. – Если я не ошибаюсь, мы уже на час опаздываем на важное мероприятие, а между тем наши дамы до сих пор не одеты. – Он звонко поцеловал Вивиан и подтолкнул ее к дверям спальни, где своего часа ожидало великолепное платье. – Не мешкайте, Надин. Нравится это вам или нет, сегодня семья должна быть вся в сборе. А я тем временем помогу Ники подобрать галстук.
Через несколько мгновений комната опустела. Элизабет осталась одна с Каспером на руках. Она и не заметила, как Квинт тоже покинул гостиную. В соседней комнате что-то нежно напевала себе под нос Вивиан. За дверью другой комнаты звучал голос Байрона, прерываемый звонким смехом. В третьей комнате возилась с багажом Надин. Семейство Элледжей возвращалось к нормальной жизни.
«А мне еще сегодня предстоит работать», – вспомнила Элизабет. Она заставила себя подняться, чувствуя, как наливаются свинцом руки и ноги.
Она недоумевала, почему Квинт исчез, даже не попрощавшись. Элизабет прижала к себе Каспера, но даже вожделенной игрушки теперь ей было мало. Ничем не заменить человеческого тепла. Да и вообще, вряд ли она встретит еще человека, способного заменить ей Квинта. Элизабет впервые в жизни чуствовала себя такой одинокой, как теперь, когда покидала гостиную Элледжей.
Банкет закончился в одиннадцать часов. Перед самым завершением торжества на гостей посыпались сверху воздушные шары, наполненные конфетти и лопающиеся на лету. Вечер окончился. Элизабет вышла к подъезду отеля и вдохнула морозный ночной воздух. Она чувствовала себя усталой и подавленной. Дело было вовсе не в бесконечных хлопотах сегодняшнего вечера. Банкет прошел замечательно, даже невзирая на позднее появление хозяина и хозяйки. Однако в море всеобщего веселья Элизабет еще острее переживала безысходное одиночество.
Поудобнее взяв в руки нити, с помощью которых приводится в движение марионетка, Элизабет направилась через автостоянку. Она знала, что вечер окончится поздно, и предусмотрительно приехала на машине, оставив ее на стоянке. Неожиданно налетел ветер и закрутил марионетку, словно флюгер. Свободно отпущенные конечности куклы задергалась в бешеном танце, грозя запутать нити. Вдруг Элизабет заметила низкий спортивный автомобиль, стоявший рядом с ее машиной. Дверца со стороны водителя открылась, и перед ней возникла фигура атлетически сложенного мужчины.
– Квинт! – вздрогнув, воскликнула Элизабет. – Ты всегда возникаешь в самом неожиданном месте.
– Это деморализует противника.
– Это что – я твой противник?
– Искренне надеюсь, что нет, – ответил он, закрыв автомобиль и подойдя к Элизабет.
Тыльной стороной ладони Квинт ласково дотронулся до щеки Элизабет. По ее коже пробежала жаркая волна. Возбуждая прилив чувственности, до нее долетел мускусный запах одеколона. «Точь-в-точь как обещала телереклама», – подумала Элизабет. Ей хотелось, чтобы Квинт поцеловал ее, но она знала, что после поцелуя расставание покажется еще тяжелее.
– Можно, я отвезу тебя домой? – спросил Квинт.
– Нет, – ответила Элизабет. – Я еду в больницу. Хочу показать Джейку Каспера.
– Сейчас? – удивился Квинт. – Скоро полночь.
– Сейчас трудно понять, когда Джейк спит, а когда бодрствует. Дежурные врачи пошли навстречу и позволили мне посещать его в любое удобное время. – Элизабет опустила глаза и рассеянно подергала марионетку. – Ты не был на банкете, – добавила она.
– Да, мне хотелось побыть одному и кое над чем поразмыслить. – Элизабет ожидала, что последуют дальнейшие объяснения, но вместо этого Квинт спросил: – Ты не будешь возражать, если я поеду с тобой в больницу?
– Уже поздно, – ответила Элизабет, застигнутая врасплох этим предложением.
– По-моему, ты повторяешь мои слова.
Элизабет вдруг почувствовала, что ей неловко рядом с Квинтом, и она знала, что он чувствует то же самое. В отношениях между ними что-то изменилось, хотя она пока не понимала, что именно. При мысли о его скором отъезде сердце ее похолодело. Вероятно, покинув номер Элледжей, он провел время в размышлениях о том, как разорвать нить, связывающую его с Элизабет Мейсон.
Ну что же, она сумеет пережить разрыв. Ей не впервой переживать боль и леденящую пустоту в сердце.
– Конечно, поехали, – ответила Элизабет.
– Давай, я понесу этого маленького пижона.
Квинт не стал браться за нити, а ухватил Каспера под мышки. Элизабет неохотно отпустила нити. Квинт обошел машину, держа Каспера на отлете, словно закоренелый холостяк, держащий младенца, изгадившего пеленку. Однако, устроившись на сиденье, он посадил куклу на колени.
На стоянке перед больницей оставались только машины сотрудников. Элизабет припарковала автомобиль у входа, и они долго звонили в двери приемного покоя, дожидаясь, пока дежурный откроет. Квинт, не теряя времени даром, принялся разбираться в управлении марионеткой при помощи нитей.
