Кристина Хемлетт - Под маской невинности
— Да? — произнесла она в трубку, зная еще до того, как ей ответили, что звонок имеет отношение к факсу, который она только что отослала.
— С вами говорит капитан Хардинг, — сказал мужской голос. — Я звоню по поводу факса, который мы получили на имя лейтенанта Маккормика.
— Слушаю, — ответила Мэгги, кляня себя за то, что не стерла номера телефона с бланка или не использовала обычного листка бумаги.
— По какому поводу у вас была назначена встреча? — спросил капитан.
Мэгги покосилась на Брехта. Хотя он делал вид, что продолжает читать, она не сомневалась, что он слышит каждое слово.
— Ничего существенного, — ответила она. — Мы поговорим, когда будет возможность.
— Простите? — удивился капитан, — но я не совсем понимаю. Вы что, вместе с Маккормиком работали над каким-то делом?
— Верно, — ответила Мэгги, радуясь, что может отвечать односложно.
— Над каким? — спросил капитан.
— Не могли бы вы просто попросить его позвонить сюда позже, — решила выкрутиться Мэгги, надеясь, что Брехт подумает, что звонят Чэннингу.
— Боюсь, что это невозможно, — ответил капитан Хардинг. — Лейтенант Маккормик погиб в результате несчастного случая в горах прошлой зимой.
Глава 61
Длинная тень Чэннинга упала на песок.
— Брехт сказал мне, что ты здесь.
Подняв голову, Мэгги посмотрела на него, не вставая. Она сидела уже два часа, прислонившись спиной к волнорезу.
Чэннинг протянул ей руку, помог подняться и обнял за плечи.
— А он сказал тебе, почему я здесь? Крик чаек, носившихся над водой, был похож на смех. Птицы словно издевались над глупыми людьми внизу.
— А как ты думаешь, почему я вернулся раньше?
Если бы несколько недель назад кто-то сказал Мэгги, что она, не выдержав, признается во всем Брехту, она бы не поверила. Когда сегодня утром на кухне она выронила телефонную трубку, как ни странно, его присутствие придало ей сил.
— Боже! — повторяла она снова и снова, потрясенная тем, что сообщил ей капитан Хардинг. — Я не могу поверить.
— Вы не должны винить себя, — сказал ей Брехт, выслушав с начала до конца всю историю, которую она больше не могла держать в тайне. — Иногда случается то, что мы не властны изменить.
— Все равно…
— В конце концов, фройляйн, какая разница? Сейчас Мэгги даже не помнила, как получилось, что Брехт взял ее за руку и дал выговориться, но она вдруг заметила, что он смотрит на нее вовсе не как враг, а как готовый посочувствовать друг. Поняв теперь, что он с самого начала готов был бескорыстно защищать и ее точно так же, как защищал Чэннинга, она подумала о том, как плохо разбирается в людях.
— Значит, вы с первой минуты знали, что я с ним связана? — спросила она. Как ни странно, Мэгги стало легче, когда она произнесла это вслух.
— Подозревал, — коротко ответил Брехт.
— Прости, — попросила она сейчас Дирека, уткнувшись ему в плечо. — Я виновата, что обманывала тебя.
— Но, возможно, если бы не он, — прошептал он ласково, — мы бы никогда не встретились. По крайней мере, за это мы можем его поблагодарить.
Мэгги, откинув назад голову, посмотрела на него.
— Что теперь будет? — спросила она, понимая, что не все еще закончено.
Чэннинг ласково гладил ее мокрую от слез щеку.
— Ну, я думаю, нам придется позвонить и сходить в пять тридцать на свидание.
— Даже после… — Мэгги осеклась, понимая, какой неожиданный поворот принимает дело после звонка капитана Хардинга.
Чэннинг предвосхитил ее следующий вопрос.
— У нас есть кое-какие преимущества, — заметил он. — Что же касается нашего приятеля… — На подбородке у Чэннинга задергалась жилка. — Брехт говорит, ты сама хочешь пойти.
— По-моему, я должна, — ответила Мэгги. — Мне кажется, отец хотел бы, чтобы я довела расследование до конца.
— Он прежде всего хотел бы, чтобы с тобой ничего не случилось. И, думаю, он бы поручил мне за этим проследить в его отсутствие.
— Но все равно он бы хотел, чтобы мы узнали правду.
Чэннинг улыбнулся, несмотря на свою серьезность.
— У тебя на все есть ответ.
— Почти.
— А я хочу знать ответ только на один вопрос и задам его непременно, как только все кончится. Мэгги покачала головой.
— Сейчас я не могу ни о чем думать. Я люблю тебя, Дирек, но я…
Чэннинг приложил указательный палец к ее губам.
— Потом, — шепнул он, — когда все будет нормально.
Даже его близость не помогала сейчас Мэгги избавиться от гадкого ощущения, что ее собственная слепота сыграла с ней дурную шутку.
— Я должна еще кое-что у тебя узнать, — сказала она, — до того, как мы поедем в город.
— Слушаю.
— Встреча в пять тридцать, — продолжала она, — ты ведь думаешь, что это он придет, да? Что это он все подстроил?
Даже если бы Дирек ничего не ответил ей, Мэгги бы поняла, что не ошиблась.
— Это рано или поздно случилось бы, — ответил он печально. — Обязательно бы случилось.
* * *Мэгги сверила свои часы с большими часами на гранитном постаменте напротив аптеки Монро. Оставалось пять минут. Чэннинг должен уже ждать их внизу, в катакомбах.
«Не могу все же понять, — сказал он, когда они прощались, — почему он выбрал место с одним входом?»
Аптека Монро находилась рядом с магазином подарков, а с другой стороны выходила в узенький переулок. Она стояла на фундаменте, утопленном глубоко в землю. Попасть из нее в туннель можно было через металлическую дверь в цокольном этаже.
Если у него есть ключ, как и у нее, не означает ли это, что он хорошо знаком с подземельем? А если существует другой проход, о котором никто не знает?
Чэннинг ответил, что их противник не станет рисковать.
— Он же не сумасшедший и не дурак. Но в любом случае ты должна делать вид, что все в порядке, и дожидаться нас.
С возрастающим волнением, перейдя улицу, Мэгги подошла к аптеке.
Она не ожидала увидеть привешенную к дверной ручке адресованную ей записку. Осторожно взяв ее, она поняла, кто ее написал, хотя почерк был ей и незнаком.
«Встречаться, где договаривались — небезопасно, — прочитала она. — Ждем тебя за кафе „Дольче“ на Иеслер до шести. Ты узнаешь всю правду об отце. Пожалуйста, приходи».
Растерянность, которую Мэгги испытала, узнав, что ей предстоит идти совсем в другое место, находившееся минутах в десяти от Монро, прошла, как только она заметила коротенькую карандашную приписку: «Мы тебя прикроем. Дирек».
Несмотря на волнение, Мэгги почувствовала, что она улыбается. Просто невероятно, чтобы такой хитрый человек, как брат Чэннинга, не догадался, что кто-то, кроме нее, прочитает его записку и примет меры предосторожности.
