Эстер Браун - Маленькая леди в большом городе
– Возвращайся в Лондон, Мелисса, – заявил отец, не потрудившись узнать, какая в Нью-Йорке погода или валютный курс. – Немедленно.
– У меня дела, пап, – попыталась сопротивляться я.
Отец беспардонно фыркнул.
– Я разговариваю с тобой не как папа, а как работодатель.
Нахмурившись, я попыталась понять, о чем он, и тут вспомнила про Олимпийские игры и этикет.
– Я уже думала, ты об этом забыл, – пробормотала я. – Твоя секретарша даже не написала, дошли ли мои письма.
– У моих секретарш, работы невпроворот уклончиво сказал отец. – И нет возможности тратить время на разные банальности.
Я с тоской посмотрела на благодарственные открытки. Быть любезным в наши дни не составляло труда: накупи карточек на все случаи жизни и лишь не забывай отсылать. В голову пришла мысль: не сделать ли оптовый заказ, для целой семьи?
– Ты должна быть здесь в пятницу, к ланчу, – прогремел отец. – В общем, поторопись.
– Но ведь это послезавтра! Не могу же я…
– Боже правый, Мелисса! У тебя отпуск! Какие у отпускников дела? Неотложные встречи с бубликами? Если не принимаешь работу со мной всерьез, не стоило за нее и браться! – строго произнес отец.
По-моему, у меня не было особого выбора. Мы договаривались, что я лишь соберу информацию. Зачем я понадобилась ему в пятницу?
– Я не рассчитывала, что буду вынуждена летать туда-сюда, – сказала я, цепляясь за последнюю соломинку. – У меня и денег-то, наверное, не хватит.
Отец недовольно попыхтел, будто я заявила, что затеваю неслыханное ограбление, и наконец ответил:
– Ладно, я что-нибудь придумаю. Но непременно приезжай. И оденься поприличнее.
– Я всегда прилично одета, – возмутилась я
Отец усмехнулся и прибавил, будто только что об этом вспомнил:
– Да, и купи подарок для мамы, только чтобы не облагался налогом. На выходных у нас юбилей. Фунтов за пятьдесят, найдешь дешевле – лучше. И не пытайся перевезти какую-нибудь ерунду тайно. Мы только-только вытянули из дерьма Аллегру.
– О! Слава богу! – воскликнула я, вздыхая с облегчением. – А Ларс?
– Это не телефонный разговор, – заявил отец. – До пятницы.
Связь прервалась.
Джонатан принял новость с всегдашним спокойствием. Летать по работе из страны в страну давно казалось ему делом обычным. Его взгляд поминутно устремлялся в бумаги от дизайнеров, потому он слушал меня, что называется, в пол– уха.
– Ты убедилась, что отец заказал тебе билеты?
Я кивнула.
– Очаровашка Клаудия прислала по электронной почте подробные данные. Бизнес-класс, туда и обратно.
– Отлично. Молодец старик.
– Боюсь, платить мне в любом случае придется самой.
В подарок маме я купила огромный набор разноцветной пряжи и спиц для вязания на Салливан-стрит. Получить за него деньги я тоже не рассчитывала, но радовалась, что бедняжке не придется в который раз разворачивать шелковое белье не ее размера и с чужой монограммой на груди.
– Жаль, что не могу составить тебе компанию. – Лицо Джонатана опечалилось. – Было бы здорово испробовать кровати, которые «Бритиш эруэйз» теперь предлагает пассажирам бизнес– класса. Впрочем, пока тебя не будет, я постараюсь разделаться с важнейшими делами. Когда вернешься, стану уделять тебе побольше внимания.
У меня полегчало на сердце.
Благодаря удобному сиденью, всевозможным туалетным принадлежностям для пассажиров бизнес-класса и прохладительным напиткам, приземлившись в Лондоне, я садилась в такси жизнерадостная и бодрая. Перед встречей с отцом следовало заглянуть в агентство. Крутом ждали дела, и, размышляя об этом, я чувствовала, что имею право путешествовать бизнес-классом.
Шагая по улице и глядя на все, по чему, оказывается, тосковало сердце – счетчик на автостоянке, «Претта-манже», – я острее, чем когда– либо, ощущала, сколь бесконечно люблю Лондон. К радости примешивалась и капля страха – воображение то и дело рисовало очередь разъяренных клиентов, требующих вернуть деньги. В любом случае, твердила я себе, не стоило возлагать на Габи и Аллегру слишком больших надежд. Наверняка они, хоть и вздорят, стараются не подкачать. Спасибо, что вообще взяли на себя ответственность.
Я помахала рукой девочкам в салоне красоты, что располагался на первом и втором этажах, и заглянула в сумку, проверяя, на месте ли подарки. Вот бы в агентстве была пока только Габи, мелькнула в голове мысль. Не потому, что презент для нее куда лучше, а чтобы теперь же рассказать ей о событиях прошедшего полумесяца. Если же там одна Аллегра, то минимум полчаса придется выслушивать ее личные новости. Лишь потом она, быть может, соизволит ввести меня в курс офисных дел.
Напрасно я беспокоилась: дверь агентства была закрыта на замок, на столике в коридоре высилась стопка корреспонденции. Ни Габи, ни Аллегра еще не пожаловали.
Нахмурившись, я посмотрела на часы. Десять минут одиннадцатого. Где они? Из агентства послышался телефонный звонок, я поспешно открыла ключом дверь и вбежала внутрь.
Пачка бумаг чуть не выпала из рук, и пришлось прислониться к кожаному дивану, дабы оправиться от потрясения.
Перво-наперво кожаный диван стоял не там, где когда я уезжала. У противоположной стены, на месте письменного стола. Стол темнел напротив, на нем как будто едва отгремело небольшое, но ожесточенное сражение: мои любимые фотографии в рамках исчезли, тут и там пестрели магазинные пакеты и использованные кофейные стаканчики. Но ужаснее всего, на портняжном манекене красовалось нечто вроде формы регбиста.
Мне сделалось дурно, но телефон не умолкал, потому я взяла себя в руки и, продолжая осматриваться, ответила.
– Здравствуйте! Я Томасина Кендал, – раздался из трубки бесстрастный голос. – Хотела бы поговорить с человеком, который купил подарок на крестины моему сыну от имени Патрика Гафа.
Патрика Гафа? Я такого имени вроде бы не слышала. Видимо, речь шла о заказе, поступившем в мое отсутствие. Проклятье.
– Прошу прощения, – произнесла я, тщетно пытаясь найти на столе ежедневник, – судя по всему, этот подарок выбрала одна из моих ассистенток. В данную минуту их нет в офисе. Возникли проблемы? Чем могу помочь?
– Нет, – сказала Томасина Кендал. – Я должна поговорить непосредственно с тем, кто это сделал.
Я мысленно воззвала к сверхсилам: хоть бы неприятность оказалась пустячной. Допустим, Габи забыла снять с погремушки ценник. Только бы не выяснилось, что Аллегра купила малышу копию жертвенного ножа.
Я выдвинула верхний ящик стола, взглянула на трусы-шорты поверх разной ерунды и закрыла его. Глаза – тоже. Чтобы минуту-другую ничего не видеть.
