Ким Болдуин - ОПАСНЫЕ ЛЮБОВНЫЕ СВЯЗИ
Впереди была развилка. Налево – пристань, вот только там уже должно было собраться огромное количество копов.
Но направо дорога была закрыта, перегорожена от бортика до бортика деревянными щитами с мигающими лампочками: там велись работы.
Домино круто повернула за угол, под таким наклоном, что едва не задела коленом асфальт. Она разнесла деревянные щиты в щепки, острый край вонзился ей в бок, но она не придала этому значения.
Домино пыталась сохранить управляемость, мотоцикл взметал тучи песка там, где шел ремонт дороги. Мазда оставалась лишь чуть-чуть позади. Дальше ехать было вообще невозможно – из основы под бетон торчала арматура. Оставалось только свернуть в переулок направо, Домино резко затормозила, в нос ударил едкий запах жженой резины, раздался визг колес. Мотоцикл, закладывая опасный вираж, повернул направо.
Для маневров Мазды места оставалось не очень много, Домино удалось выиграть еще несколько секунд.
Метров через пятьдесят оказалось, что переулок тупиковый. Перед Домино выросла кирпичная стена, возле которой сбоку стоял мусорный бак. Домино затормозила в паре метров от стены, развернула байк, и оказалась в свете фар мчащейся на нее «Миаты».
Другого выхода Домино не нашла. Между ней и машиной оставалось меньше двадцати метров. Десяти. Домино встала на подножке мотоцикла во весь рост, и, проносясь мимо мусорки, запрыгнула на ее крышку. От сокрушительного удара при приземлении у Домино перехватило дыхание.
Мотоцикл помчался дальше по переулку, и Домино услышала истошный визг тормозов и оглушительный звук смятого металла и разбитого стекла. «Миата» врезалась сначала в мотоцикл, а потом, протащив его на капоте, впечаталась в мусорный бак.
Столкновение произошло ровно в тот момент, когда Домино подпрыгнула с крышки бака и уцепилась одной рукой за край пожарной лестницы. Другой рукой она достала пистолет и спрыгнула на крышу машины. Легла плашмя и свесилась возле водительского окна. Рука ее преследователя уже лежала на рукояти пистолета на пассажирском сидении. Он поднял ствол, но Домино молниеносно выстрелила в стекло, а потом пробила его кулаком.
Ее рефлексы были на доли секунды быстрее, но этого хватило. Он не успел выстрелить – ее ствол нежно прильнул ко лбу наемника.
– У тебя неплохой шанс выстрелить, но у меня лучше. Ты, не испытывай, у кого перевес, и брось игрушку.
Неуловимое сокращение мускулов на руке. Тончайшая моторика. Он вот-вот нажал бы на спуск, но Домино предупредила выстрел, и пуля просвистела на пядь в сторону от головы наемника. Вылетело второе стекло.
Мужчина замер.
– В следующий раз я не промажу, – произнесла Домино, – Я тебе там окошко открыла – брось туда пистолет.
Он медленно подчинился.
Домино соскользнула с крыши, держа водителя на прицеле.
– Руки на руле держи, чтобы я видела.
Он снова подчинился. Домино обошла машину кругом, подняла пистолет, все еще целясь в голову мужчины. Обошла машину сзади, сделала два выстрела по колесам, вынула магазин из трофейного пистолета и положила в карман. И потом побежала, как от огня.
При других обстоятельствах, она бы позаботилась о том, чтобы он никогда ей больше не мешал. Но то, что это был оперативник ОЭН, было практически, несомненно, а Домино надеялась каким-то образом договориться с Пирсом и вернуться в Организацию.
Преодолев расстояние в добрый километр, Домино остановилась, раздумывая о том, что предпринять теперь. Пиджак был порван, рубашка под ним тоже, и изрядно испачкана в крови. Сиганув через деревянные щиты на дороге, Домино сильно порезалась. Ей нужно было переодеться. А ее теперь искала полиция. Множество людей могли дать ее описание: еще одна причина сменить внешность.
А еще она хотела позвонить Пирсу, и это нужно было делать с мобильного. Он не поднимет трубку, если номер не числится в базе по ОЭН. Но если они пытаются ее отследить, то могут пользоваться для этого ее сотовым, поэтому звонить нужно было из многолюдного места, где легко будет раствориться в толпе.
Ей нужно было найти какой-нибудь магазин. Домино сняла пиджак и сложила его, прикрыв окровавленную дырку на рубашке.
Она минут пятнадцать искала ближайшую станцию метро, потом добралась до центра и вышла. Праздник: в магазинах было полно покупателей, но Домино отыскала сравнительно тихий уголок, откуда набрала Пирсу.
Соединилось. И она услышала, как противный женский голос в записи говорит, что абонент больше не обслуживается.
Только теперь Домино осознала весь трагизм ситуации. Она была одна, сама по себе, и люди, которых когда-то могла назвать своей семьей, не просто отвергали ее – они хотели ее убить. Одиночка по жизни, Домино сейчас чувствовала себя как никогда одинокой.
Она должна была связаться с Пирсом и объяснить ситуацию. Должен быть способ заставить его слушать. Иначе они не остановятся, пока не найдут ее, а скрываться всю жизнь она была не намерена, да и не могла.
Домино решила позвонить Хэйли, надеясь, что той удалось оторваться, и она была в безопасности. Но слишком много за сегодня уже было неожиданностей, чтобы быть уверенной хоть в чем-то. Пять гудков, потом ответ голосовой почты.
– Хэйли, это Лука. Я надеюсь, с тобой все в порядке. Позвони мне, я подберу тебя, где бы ты ни была.
Спустя двадцать минут Домино вышла из магазина – в новой футболке, бок перевязан, на голове бейсболка, а еще
Домино взяла солнечные очки. Ей ничего не оставалось делать, как ждать.
***
Женщина ушла, а в голове Хэйли роились миллионы вопросов. Кому они собирались ее выдать, и вообще, какого хрена? Рабиновичу? С какой целью?
Она сделала два больших глотка воды, стараясь глубоко дышать. Без паники. Все, что она могла сделать, – это сидеть и ждать, что будет дальше. Похоже, то, что она ничего не знала, не меняло дела. У кого-то, очевидно, были в отношении нее планы, которые не собирались менять.
Только Лука верила, что Хэйли ничего не знала. Она сказала, что вытащит их из этого всего, так, где же она? Как мне найти ее, или помочь ей найти меня, когда она сама не знает, где она.
Она размотала липкую ленту на лодыжках. Сначала нужно было выбраться из этой комнаты. Потом понять, куда она, собственно, попала, и найти телефон, чтобы позвонить Луке.
Хэйли встала, и у нее ужасно закружилась голова. Пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть. Она постояла минутку и нашла силы сделать пару неуверенных шагов. Уже лучше. Смогла восстановить дыхание, слава богу. И сердце уже не так частило. У нее и раньше случались панические приступы, но никогда не было таких серьезных. Да и причин таких, как сейчас, никогда не было.
