Светлана Алексеева - Аромат ландышей
– Не надо мне ничего! – с болью выкрикнула Лена. – Я никогда не возьму этих денег! Это плохие деньги! Они убили вас и мою любовь. Нет!
Женщина тяжело вздохнула и, с трудом подняв руку, погладила ее по плечу.
– Не надо так говорить, дочка. Ты посмотри, что творится в стране! Все наши деньги, которые были на книжке, пропали. А тебе с Наташенькой еще жить и жить! Ты лучше послушай меня и не перебивай. У меня уже нет сил говорить. Поверь, мы всегда думали о те… – не успев договорить, Оксана Андреевна тяжело вздохнула и, набрав полную грудь воздуха, запрокинула голову. Задрожав всем телом, она перестала дышать.
– Мама, мам! – закричала Лена. – Мамочка, что с тобой?
Открыв широко глаза, женщина не шевелилась. Пустым стеклянным взглядом Оксана Андреевна смотрела в потолок.
– Мама! – изо всех сил выкрикнула девушка и упала матери на грудь.
Приехавшие по вызову врачи «скорой помощи» констатировали ее смерть.
Три дня Лена не выходила из дома. Натянув на голову одеяло, она все время размышляла о своей жизни. Все больше и больше ее обволакивала пустота. Молодая женщина была уверена: одиночество – ее крест. Всего за несколько лет она потеряла самых близких для нее людей. Почему все, что у нее было, ей приходилось терять? Причем самое лучшее. Любовь. Счастье. Семью. Почему?! Словно кому-то было угодно оставить ее одну. За что?! За то, что не ценила? За то, что не уберегла? Гришу, Ольгу Федоровну, отца, мать? А может, тогда и ей незачем жить?!
Лена вздрогнула от этих мыслей.
Тряхнув головой, постаралась выбросить из головы этот бред. Кажется, она просто сходит с ума. А Натка? Что будет с девочкой, если ее не станет?! «Дура! Дура! Дура! – выругала она себя. – Зачем ты тогда ее родила? Возьми себя в руки! Очнись!» Обхватив подушку, Лена тихо заплакала.
Спокойная и неприхотливая, все это время Наташенька была одна. Разложив вокруг себя печенье и конфеты, девочка с сочувствием смотрела на маму. Изредка, погладив Лену по руке или поцеловав ее в щечку, она убегала в свою комнату. Даже к телефону подходила только она. В ответ на звонки Наташа всем говорила, что мама спит.
Вечером, не выдержав, девочка начала переживать. Мама не звала ее кушать, не читала сказки, не ходила гулять. Тихо, на цыпочках, она подошла к Лене и погладила ее по голове.
– Мама, мамочка, я очень кушать хочу! – всхлипнула девочка. – Пожалуйста, вставай! Сколько ты будешь спать? Почему ты все время лежишь? Почему? Ты что, тоже скоро, как бабушка, умрешь, да? А что Натка будет делать сама?
Усевшись возле нее на полу, девочка горько заплакала.
Эти слова заставили Лену встрепенуться. Открыв глаза, она испуганно глянула на дочку и поднялась. Какой кошмар! Она действительно сходит с ума. Она не имеет права так раскисать! Что бы ни случилось в жизни, дочь для нее должна быть превыше всего! Все. Она должна найти в себе силы жить дальше! Все! Все! Все!
– Наточка! Девочка моя, не плачь! – прижав дочку к себе, затараторила молодая женщина. Затем быстро подошла к окну, отодвинула штору и широко открыла окно. В комнату ворвался свежий морозный воздух. – Доченька, не переживай, у меня все хорошо! Нет, нет! Я не умру! Я всегда буду вместе с моей Наточкой! Хорошо? Идем на кухню. Хочешь, я поджарю тебе блинчики, а?
– Да! – повеселев, сквозь слезы ответила девочка и улыбнулась. – Хочу! Хочу блинчики с вареньем!
– Вот и молодец! – с напускной бодростью сказала Лена. – Будешь маме помогать?
– Да! – выкрикнула Наташа.
– Хорошо, – ласково произнесла женщина. – Тогда иди в кухню, возьми из холодильника два яичка и молочко. Достань из тумбочки серую мисочку и поставь все это на стол. А я сейчас на минутку забегу в ванную, умою личико и сразу приду к тебе. Поняла?
– Поняла, – деловито ответила девочка и, обгоняя ее, побежала в кухню.
Зайдя в ванную, Лена брезгливо сбросила с себя одежду.
– Все, продолжения не будет! – зло, с ненавистью к себе выдавила она.
Задернув за собой шторку, Лена открыла кран. По спине, по груди, по животу полилась обжигающе ледяная вода. Стараясь не закричать, молодая женщина широко открыла рот и глубоко задышала. Не шевелясь, она несколько минут стояла под ледяной водой. Словно наказывая себя за слабость, она старалась собрать свою волю и мысли в кулак. И только когда Лена почувствовала, что тело стало гореть, она повернула кран в противоположную сторону. Такую «реанимацию» не раз делал ее отец. И в этом, по-видимому, он был прав.
Красивая, свежая, розовощекая, уже через пять минут Лена зашла в кухню. Стоя на табурете, Наташа наклонилась над столом. Она почти на него легла. Приподнявшись на носочках, девочка что-то бубнила себе под нос.
– А вот и я! – радостно воскликнула молодая мама и подошла к ней.
Весело улыбнувшись, Наташа задорно посмотрела на нее. Глаза девочки восторженно горели. Они светились точь-в-точь как у ее отца! Еще бы! Все ее платье и даже подбородок были запачканы в муке. Пыхтя, она старательно пыталась собрать ручками яйцо, которое расплылось по столу. Рядом, на тумбочке, растекалось молоко. Возле мусорного ведра валялась скорлупа.
Открыв рот, Лена хотела что-то сказать, но передумала. Глядя на то, как девочка воюет с огромным желтым пятном, украсившим центр стола, она невольно улыбнулась.
– Ах ты моя хозяюшка! – весело, сквозь слезы, воскликнула молодая женщина и так звонко засмеялась, что девочка заразилась ее смехом.
Подняв запачканные ручки, Натка взахлеб смеялась.
– Мамочка, я хотела тебе помочь! Хотела сама приготовить для тебя блинчики! Только яичко почему-то упало не в мисочку, а на стол. И молоко разлилось, – понурив голову, проговорила она. – Но я его сейчас соберу! Ты только меня не ругай!
– Что ты, солнышко мое! За что тебя ругать? Ты моя умничка! Сейчас я тебе помогу. Только давай мама сначала умоет твое лицо, – ласково проговорила Лена и, подхватив девочку под руки, понесла ее в ванную. – Идем мыться!
Приведя в порядок Натку, кухню и нажарив блинов, уже через час, весело болтая, они сидели за столом.
Именно в этот вечер, многое обдумав и сделав для себя определенные выводы, Лена перевернула еще одну страничку своей жизни. Твердо пообещав себе больше никогда не раскисать, молодая женщина поклялась сделать все, чтобы ее дочка росла счастливой. Это для нее было превыше всего. И только ради этого она должна жить. О себе, о личной жизни Лена решила больше не думать. Она была уверена, что больше никогда не сможет полюбить.
Прошло две недели. Приближался Новый 1992 год. Получив развод от Палладина, Лена почувствовала облегчение. Искренне пожелав ему счастья, она была порядком удивлена, узнав о том, что он уже не один. К тому же подруга Владимира была беременна. Признаться, от этой новости ей было немного не по себе. Слишком быстро Палладин ее забыл. А может, он ее и не любил? Может, она была для него лишь игрушкой? Красивой, умной, которую приятно выставлять напоказ? Вздохнув, Лена решила больше не заморачиваться на этот счет. Благо в паспорте у нее снова была девичья фамилия – Бондаренко. Да и Наташкины документы, по доброй воле Владимира, она уже отнесла в ЗАГС.
