Хорошая девочка. Версия 2.0 (СИ) - Шабанн Дора

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым…'

Сергей Есенин «Не жалею, не зову, не плачу»

Чихать я хотела на то, что «принято — не принято, правильно — неправильно». На последний «Первый звонок» своего ребёнка в выпускном классе я нарядилась по полной программе. С макияжем, каблуками и драгоценностями из бабушкиной шкатулки. И, естественно, туда заявилась.

Да, мы втроем с Русланом и Владом произвели на общественность неизгладимое впечатление.

А Марк Адриан, вот ведь неугомонный товарищ, как будто нас караулил.

Встретил у входа в школу и огорошил с порога:

— Лада Юрьевна уволилась.

Пока парни остались обсуждать эту новость, я заприметила впереди Бенедикта и поняла — уж что-что, а такую возможность упускать грех.

Прихватив под руку драгоценного классного руководителя, оттащила его в сторонку за фикус:

— Всеволод Бенедиктович, позвольте вас на пару слов.

Бенедикт хохотнул, но со мной пошёл.

— Здесь дело такое: если вы в течение учебного года хоть словом, хоть взглядом, хоть намёком…

— Не трудитесь. Ваш агрессивный новый супруг уже был очень убедителен. Я с детьми не воюю и не конкурирую.

Ай да Влад.

И тут успел.

— Кирилл и Мефодий вам в помощь. Но если что, помните, для меня в этом вопросе не будет срока давности.

— Знаю-знаю, порвёте, как гоблин книжку.

— Или как Тузик грелку. Или на гексаграмму — какое уж настроение будет.

На всякий случай еще раз злобно зыркнув в сторону Бенедикта, ушла поприветствовать наше творческое объединение.

Пресвятые Просветители, у нас же ЕГЭ впереди.

Пока я была занята, как мне потом со смешком вечером рассказывал Влад, его отвёл в сторонку Марк Адриан:

— Маргарита Анатольевна выглядит радостной, довольной и счастливой.

— В этот раз она вышла замуж удачно.

— Слежу за тобой. Смотри, не дай бог, ты её обидишь.

— Не дождёшься.

На этом они разошлись. Хвала Пресвятым Просветителям.

В тот момент, когда Руслан подхватил на плечо перепуганную, но очень гордую доверенной миссией, первоклассницу с огромными белыми бантами, Влад осторожно развернул меня в сторонку.

— Смотри.

— Что?

— Кто.

— Твою молекулу, припёрся всё-таки.

— Ну, он вроде как отец, — мой муж очень приличный, но здесь нужно быть носорогом, чтобы не уловить его презрение и старательно скрываемый негатив.

Любимого мужчину надо успокаивать и беречь.

— Вот именно, что «вроде как». Рус и так-то не шибко стабильный у нас, поэтому сейчас сюда только Александра Михайловича для полного счастья не хватало.

Невероятно, но когда появляется цель, то Влад мобилизуется мгновенно:

— Не волнуйся, я рядом. Если что — спровадим его культурно.

— Как Ерова? — тут цинично хмыкнула уже я.

Прощения просим.

Влад вообще ничем не повел:

— В том случае о культуре речи не было.

— Ладно, я не в претензии.

— Вот и славно, любовь моя.

— Влад⁈ — покраснела от макушки до пяток. Хвала тональнику — не сильно заметно. Что вообще это за провокации?

— Что, мой Рождественский ангел?

— Ты меня смущаешь.

— Я ещё даже не старался, — в голос засмеялся муж.

— И не вздумай! — зашипела, активно полыхая ушами, за которые нежно и осторожно супруг заправил растрепавшиеся волосы. Потому что вспомнила прошедшую ночь. Ежки-плошки, какие иногда горизонты внезапно открываются там, где, вроде как, все давно известно.

Потом два этих развеселых товарища, наплевав на окружающих, подхватили меня под белы рученьки и утащили к Тигрику.

— Мы сейчас поедем веселиться и отмечать это дело, — радостно возвестил Владимир Львович.

— А я-то думала, чего мы на машине попёрлись в школу?

Когда наш праздничный обед уже заканчивался, позвонил мне зав.каф. Да по такому вопросу, что пришлось выйти из ресторана на улицу, поговорить.

А так как тихонечко возвращаться, чтобы послушать, о чем там беседуют мои драгоценные, уже вошло в привычку, то ничего удивительного, что я стала обладательницей очередной порции важной информации.

Рус хмурился в чашку с улуном:

— Но мы с тобой же говорили об этом?

— Мы с тобой все лето говорим на эту тему, но мне не лень, я повторю… — Влад фыркнул.

— Да брось, еще с первого раза нормально понял.

— Понял, но не принял. А пора бы уже, — слышно, как Влад вздохнул.

Все, человек погрузился в процесс, теперь он настоящий отец подростка.

— Ну что ты начинаешь? — занудел ослик.

— Здесь дело такое: главное — не упустить самое важное.

— Что ещё? — встрепенулся ребенок.

— Время. У тебя сейчас оно есть. Бенедикт ваш так себе товарищ. И за время брака с ним, твоя Лада очень хорошо узнает «как не надо».

Руслан негодующе фыркнул:

— То, что ты мне предлагаешь — подождать, пока она достаточно намучается?

— Мы растем над собой только через страдания, — голос Влада упал до хриплого шепота, и в нем впервые на моей памяти появились такие горькие и пронзительные ноты.

Трудно ему со мной.

Им. Трудно.

— К черту! — взорвался Рус, готовый хоть сейчас бежать и спасать «счастливую новобрачную» от негодного, на его взгляд, мужа.

— Такова жизнь. Вот она сейчас наберётся опыта, а ты потом подкатишь весь из себя красивый. Но за это время тебе нужно кем-то стать. Варианты мы уже предлагали и обсуждали.

Это он ещё о чем?

— Да, я подумал. Согласен с тобой. Достаточно я мать расстраивал.

— Не в этом дело, ты же понимаешь.

— А ладно, в зал с собой возьмёшь?

Влад успел утвердительно кивнуть до того, как я медленно вплыла на террасу, где был расположен наш столик.

Мои драгоценные мужчины радостно заулыбались и стали наперебой предлагать мне кофе/чай/десерты/сыр/«Мартини».

Посидели и отметили мы начало одиннадцатого класса очень трепетно и душевно.

Пару недель спустя, я перехватила Руслана, возвратившегося с вечернего свидания с Гаухар, на предмет поболтать. Уволокла сына на кухню посекретничать, и ребёнок поделился со мной очередной философской мыслью:

— «Любовь — болезнь неизлечимая, но иногда удается подобрать подходящую поддерживающую терапию». Спасибо, мам, тебе и Владу.

— А мне-то за что? — натурально оторопела.

— Тебе за тетю Лейлу, тетю Нину и всё это развесёлое шапито. Владу — за поддержку и за то, что тормозит меня вовремя, а энергию давно в мирное русло направляет.

Пресвятые Просветители, как же ему больно, но держится ведь.

Надеяться на то, что Ладино скоропостижное замужество мы с горем пополам, но пережили, я не спешила. Естественно, я радовалась, что сын был далеко от эпицентра взрыва во время часа «Х».

Китай, новые впечатления, новые знакомства: все это слегка притупило деткину остроту восприятия. Но, вспоминая прошедший год и Русову одержимость, на то, что эти мелочи серьезно помогут, особенно не рассчитывала.

Было приятно, когда Лей с Камиллой вернулись с исторической родины и вместе с Гаухар забежали к нам на чай. Так, мы узнали, что Мадину бабка с дедом в приказном порядке оставили у себя учиться и взрослеть. Поэтому теперь Лелка спокойно работает, вечерами ходит на группы поддержки. А Гаухар учится, начала вот даже готовиться к диплому, ну и ещё с Русом моим куда-то ходит. Гулять.

Камилла так и продолжает трудиться администратором в фитнес-центре недалеко от дома. И вроде как у неё там наметился какой-то романти́к.

Ну да бог в помощь девчонкам. Всем.

Помню, как-то в августе, мы пересеклись с Нинком в кафешке. И тогда вслух были сказаны очень важные и верные слова:

— Ну, с Лей мы ещё хлебнём успокоительного. Она больна и эта хрень навсегда, — задумчиво протянула Нина. — Оставаться рядом — наш выбор, не её. Мы это делаем…

— Потому что так хотим сами, а не ждём награды, благодарности или бонусов, — подхватила я.

— Именно, — подруга дней моих суровых печально кивнула.