Семь месяцев (ЛП) - Фальк Хулина

— Я говорю, потому что… Я передумала. Я думаю, что хочу знать пол ребёнка. Тогда мы сможем соответствующим образом украсить детскую.

Сначала мы с Майлзом решили, что пол ребенка будет для нас сюрпризом. Я думаю, он согласился только потому, что таким образом пытался оттянуть момент, когда Брук закатит истерику, если родится мальчик. Ей действительно не нужен брат. На самом деле Майлзу не нравится, когда она расстроена. Но с ней всё в десять раз хуже. Иногда мне кажется, что он вот-вот расплачется, когда увидит, что она плачет.

Он поднимается с пола, приподнимая мою голову, прежде чем наклониться достаточно, чтобы его губы соприкоснулись с моими. Сладкий и мягкий. Не больше, чем просто легкий поцелуй.

— Хорошо, — бормочет он мне в губы.

— Майлз?

— Да, дорогая? — он не отстраняется, просто задерживает свои губы так близко к моим, что при каждом движении его рта его губы касаются моих.

— Значит ли это, что ты не выгонишь меня через несколько месяцев?

— Да. Это значит, что ты застряла здесь, если только не захочешь выбраться.

Я улыбаюсь ему в губы. Он должен это чувствовать, но никак это не комментирует.

— Тааак, тогда можно нам завести кошку?

Он выпрямляет спину, закрывая все мое лицо руками, прежде чем осторожно опустить меня обратно на диван. Не дав мне ответа, он просто уходит. Потом останавливается у двери нашей спальни, вздыхает и говорит:

— Я подумаю об этом.

Это означает «да».

— Разве ты не собираешься закончить то, что начал? — я думаю, что от всех этих разговоров о любви я стала ещё влажнее.

Иногда эти гормоны — сущее проклятие.

Он ухмыляется.

— Ты хочешь, чтобы я это сделал?

Хочу ли я этого? Мне нужно, чтобы он это сделал.

— Если только ты не хочешь, чтобы я воспользовалась вибратором, то, черт возьми, да.

— Дай мне секунду. Проверю Брук, дорогая, и вернусь.

ГЛАВА 55

«Святое дерьмо, она поклоняется моему члену, как будто это святой отец» — DEVILISH by Chase Atlantic

Эмори

Я обнажена, лежу на диване, а мои пальцы скользят по его спине.

— Молчи, — шепчет он, бросая быстрый взгляд на дверь нашей спальни. Между рамой и дверью есть крошечный зазор. Брук крепко спит, но она может проснуться в любой момент. Маловероятно, что с её талантом можно что-то проспать, но все же возможно.

Я извиваюсь, когда он оставляет поцелуи вдоль моей челюсти, вниз по шее и ключицам. Каждый дюйм моего тела жаждет, чтобы мой муж сделал что-нибудь, чтобы облегчить потребность, которая переполняет мои нервы. Я пытаюсь поджать ноги, стремясь уменьшить желание, которое одолевает меня, но это бесполезно, когда Майлз нависает надо мной.

Его хитрый смешок говорит мне о том, сколько раз он сдерживался от того, чтобы доставить мне удовольствие прямо в этот момент. Я чувствую его улыбку на своей коже, когда он прокладывает поцелуями дорожку между моими грудями, проводя языком по моим набухшим соскам.

— Майлз… — нетерпеливо умоляю я, пытаясь потереться о его член, но он просто отодвигает свои бедра от моих.

Официально. Я ненавижу его. Я ненавижу своего мужа. Можно подумать, что быть женатым означает получать много изматывающего, сводящего с ума секса типа «Я-хочу-умереть-прямо-на-месте». Нет. На самом деле, от всех этих поддразниваний у тебя просто возникает желание умереть. Но хуже всего то, что, как бы я ни боялась, что Майлз будет дразнить меня, мне это нравится.

И секс с Майлзом, к сожалению, действительно выматывает нервы, сводит с ума. Это хорошо, великолепно. Но, тем не менее, я ненавижу его.

— Майлз, пожалуйста.

Он никак не реагирует. Майлз не торопится, стараясь оставить дорожку из поцелуев вниз по моему телу, по животу, пока, наконец, не достигает того места, которое нуждается в нем больше всего. Но там он просто оставляет один нежный поцелуй прямо над моим клитором, а затем полностью убирает свой рот с моего тела.

— Скажи мне, чего ты хочешь, дорогая.

Он что, черт возьми, серьёзно?

— Я хочу, чтобы твой рот был на мне.

— Где именно? — спрашивает он, в то время как его голубые глаза прожигают меня. Мои щеки пылают. Он знает, что разговоры о сексе всегда были одной из самых трудных тем для меня, поэтому прямо сейчас я ненавижу его за это еще больше.

Он поднимает одну из моих ног, перекидывая её через спинку дивана, открывая меня шире. Вторую ногу он сталкивает с дивана. Ложась передо мной, он опускает голову. Я чувствую, как его горячее дыхание касается моей чувствительной кожи. Его губы касаются моего клитора, и я втягиваю немного воздуха.

— Здесь?

Я киваю, но он не видит.

— Да, — выдыхаю я.

Я вздрагиваю, когда он обхватывает губами мой клитор, его язык скользит по нему. Стон вырывается из его горла, когда он пробует меня на вкус. Моя грудь тяжело вздымается, руки крепко сжимают розовые пушистые декоративные подушки. Стон почти вырывается из меня на полную громкость, но я успеваю прикрыть рот рукой, прежде чем это происходит.

— Тебе нравится? — спрашивает Майлз, проводя языком по моему клитору. Я прижимаюсь к своей руке в ответ, поднимая бедра и прижимаясь к его лицу. Я чувствую его смешок, и это заставляет меня застонать еще раз.

Он вводит в меня один палец, и я стону, чувствуя, как сжимаюсь вокруг его пальца. Он наблюдает за моей реакцией, двигая пальцем. Влажный звук был единственным, наполняющим эту комнату звуками наряду с моим тяжелым дыханием. Майлз добавляет еще один палец, и я вскрикиваю, уткнувшись в свою руку.

— Майлз… — я задыхаюсь, желание кончить нарастает с каждым толчком его пальцев.

— Я знаю, дорогая, — он убирает пальцы, вместо этого используя свой язык. Крик срывается с моих губ, ногти впиваются в подушку от того, как крепко я держусь за неё.

Мои мышцы напрягаются, глаза закатываются, и сладкое блаженство облегчения захлестывает меня. Я так высоко вознеслась на небеса, что не замечаю, как его голубые глаза оказываются на уровне моих. Я лениво улыбаюсь, обнимая мужа за шею, прежде чем поцеловать его. Всё, о чем я забочусь, чтобы язык Майлза был у меня во рту.

Он не позволяет своему весу ложиться на меня, всегда поддерживает себя руками. Его язык переплетается с моим. Майлз целует меня со страстью, любовью. Искры вспыхивают, когда наши губы соприкасаются, мое тело превращается в жидкость. Я могла бы заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Просто лежать здесь и целовать мужа.

Я открываю глаза, когда мы останавливаемся, и вижу восхищение в его глазах. Я хочу умолять его сказать ещё раз, что он влюбляется в меня. Хочу услышать, как он скажет это ещё раз. Я так сильно хочу сказать это в ответ, но я знаю, что не готова сказать это. Не сейчас. Поэтому я не спрашиваю.

— Ты в порядке? — спрашивает он, оставляя нежный поцелуй на моей щеке. Я киваю, будучи не в состоянии говорить.

— Ты хочешь остановиться?

Боже, нет.

Я качаю головой.

— Чего ты хочешь, Эмори? Снова возвращаюсь к этому вопросу.

— Я хочу, чтобы ты любил меня.

Он снова целует меня, направляя свой член внутрь меня. Он заполняет меня медленно и осторожно, как будто не хочет причинить мне боль. Майлз издаёт самый сексуальный, хрипловатый стон. Я думаю, что испытала небольшой оргазм, услышав это.

— Издай этот звук еще раз, — умоляю я, а он смеется. Я хлопаю его ладонью по спине, он смеется еще громче. — Я говорю серьезно, Майлз. Как мой муж, ты обязан делать то, что я говорю. И я требую, чтобы ты сделал этот звук еще раз, — он не обязан делать то, что я говорю, но попробовать стоит.

— Правда?

— Ага, — решительно киваю, — ты поклялся быть моим верным партнером в болезни и здравии. И, возможно, ты не читал мелкий шрифт, но я точно читала. Ты поклялся издавать эти чертовски сексуальные звуки каждый раз, когда я попрошу тебя об этом, — я делаю глубокий вдох, затем продолжаю, — итак, издай ещё раз этот звук.