Джасинда Уайлдер - На веки вечные
Однажды в субботу, где-то через месяц после того, как переехали, я искал работу, что-то поближе к дому, чтобы восполнить страховку, которая, как я понимал, не будет длиться вечно. Меня не было весь день — я заполнял анкеты и оставлял резюме. К четырем часам я уже жутко устал, и мне надоело улыбаться незнакомым людям. Я приехал домой, зашел, снял ботинки и позвал Эвер. Она не ответила, но я услышал, как в ее студии играет музыка.
Я зашел туда, закрыл за собой дверь и стал смотреть, как она рисует. На ней не было ничего, кроме белой рубашки, и ее великолепная задница покачивалась, пока она рисовала, а подол рубашки доставал до середины бедер. Она на секунду перестала танцевать, чтобы осмотреть работу, потом окунула кисть в розовую краску и, кивнув, провела по холсту. Играла «Flapper Girl» Lumineers,[46] и она двигалась в такт песне, а движения ее кисти совпадали с ритмом.
Не знаю, как долго я стоял, прислонившись к двери и смотрел, как она рисует, мне было все равно. Время не имело значения. Все, что имело значение — Эвер.
В промежутке между песнями, Эвер услышала, как я шаркнул ногой, и, повернувшись, улыбнулась, при этом она взмахнув кистью и нечаянно размазав краску на лбу. Я рассмеялся, подошел к ней, под моими ногами шуршал брезент, который она положила.
Эвер смотрела, как я подхожу к ней с широко открытыми глазами, затаив дыхание. Я взял у нее кисть и палитру, положил их на брезент. Она потянулась ко мне, заметила краску на своих пальцах и убрала руку. Я ухмыльнулся, взял ее за руку и вытер краску о мою щеку. Эв рассмеялась и убрала руку, вытерев пальцы о рубашку. Я снова взял ее за руку и стал целовать ее в шею, чуть выше ключицы. Она резко выдохнула, положив ладонь мне на затылок.
Я расстегнул верхнюю пуговицу ее рубашки, потом еще одну, и все время останавливался, чтобы целовать ее. Еще одна пуговица, и еще одна, и теперь нас ничего не разделяло, рубашка свободно висела на ее плечах. Я огляделся, убедившись, что жалюзи опущены: она была моя, и не хотелось делиться ее обнаженным телом с кем-то еще. Особенно, если учитывать то, что я хотел с ней сделать.
Я сделал шаг вперед к ней, и она отошла. Я сделал еще шаг, и она повторила его. Наконец, она прижалась спиной к зеркалу, которое я повесил для нее на стене, за ее мольбертом, для ее проекта — серии автопортретов.
— Повернись, — сказал я ей.
Эвер повернулась, и я увидел, как широко открылись ее глаза, когда она увидела нас — ее тело, которое виднелось под рубашкой, ее тяжелую белую грудь, темно-розовую ареолу и твердые соски, ее плоский живот и широкие бедра. Она резко выдохнула, когда я погладил ее тело, грудь и бедра, погладил бугорок ее киски. Она недавно побрила ее, и мне нравилось чувствовать ее нежность и мягкость, а половые губы так и просились, чтобы я приоткрыл их и поцеловал, скользнул в них.
— Ты видишь нас? — спросил я ее. — Видишь, как ты прекрасна? Как ты идеально подходишь мне?
Она кивнула, ноздри ее раздулись, и зеленые глаза зажглись темным желанием.
— Ты мне нужен. Разденься. Кейден. Прикоснись ко мне.
Я быстро разделся, и она повернулась, обхватила руками мой член, погладив его. Когда она хотела взять его в рот, я остановил ее.
— Нет-нет, детка. Не в этот раз.
Я развернул ее к зеркалу.
— Смотри на это. Наслаждайся.
Мои руки скользнули по ее телу, обхватили грудь, потом мои пальцы скользнули в ее киску. Она застонала, выгнула шею и спину, содрогаясь в моих объятиях. Ее глаза закрылись.
— Нет, Эвер. Открой глаза. Смотри на нас.
Она открыла глаза и стала смотреть, как мои пальцы ласкают ее, возбуждают и двигаются вглубь, чтобы найти то идеальное местечко и довести до оргазма. Я прижал ее задницу к себе, она раздвинула ноги, подвинулась вперед и смотрела на себя, на нас, и я тоже смотрел в зеркало, пока входил в нее. Из ее рта вырвался беззвучный крик, когда я стал погружаться в нее глубоко и медленно.
— Боже... Кейд, да! Да. Да, да... — стонала и вскрикивала она, прижав ладони к стене.
Мне нужно было постараться, чтобы не торопиться. Ее вид, склонившейся передо мной, ее задница, прижатая ко мне — все это сводило меня с ума. Потом я посмотрел в зеркало и увидел, как покачиваются ее сиськи, пока я трахаю ее, заметил свои ноги между ее ног, увидел ее широко открытые глаза, открытый рот, страстное, разгоряченное лицо, и стал трахать сильнее, а она не была против — она просила большего и умоляла, зовя меня по имени.
Глядя, как мой член входит и выходит из нее, я выскользнул из ее киски.
— Кейд, да... мне это нравится. Я хочу еще. Чего-то грязного. Безумного. Трахни меня, Кейд, трахни меня грязно. Мне так нравится...
Я стонал, стараясь сдерживаться и не кончить, когда она так со мной говорила.
— Что... чего ты хочешь, детка? Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал?
Она снова прижала ко мне свои бедра, глядя мне в глаза.
— Не знаю, может... отшлепай меня? Потрогай за задницу?
Я погладил ее задницу, снова войдя в нее, а потом шлепнул с левой стороны, несильно, но достаточно, чтобы был слышен звук шлепка. Эвер закричала, но не от боли.
— Да! Сделай это снова! — закричала она. Я шлепнул ее еще раз, и еще.
— Потрогай меня, Кейд. Ты знаешь, чего я хочу.
И я знал. Я стал двигаться медленнее, отодвинулся назад и потом просунул средний палец в складку между ее ягодиц.
— Да, вот так. Потрогай меня. Ты знаешь, как сильно это меня возбуждает.
Я нашел тугой, горячий узел мышц, прижал к нему палец. Эвер содрогнулась, сбилась с такта. Она ахнула, застонала и потом поднялась на цыпочках, приближая свою задницу к моему пальцу.
— Тебе нравится? — спросил я.
Я надавил сильнее, покрутил пальцем, почувствовал, как узел ослаб, и мои пальцы проникли в ее задницу.
Эвер долго и протяжно застонала, прижавшись лбом к зеркалу, она вся дрожала.
— Да, Кейд... так хорошо. Ты даже не знаешь. Ты внутри меня, наполняешь всю. Везде. Оргазм будет таким сильным. Ты так идеально заполняешь меня, а твой палец, который трахает мой зад, так хорошо...
Мне пришлось напрячься и замедлить ход, чтобы не кончить внутри нее. Я хотел сначала почувствовать, как кончает Эвер. Хотел, чтобы мы кончили вместе. Она была близко, и я хотел, чтобы она была со мной.
Эвер подняла голову, открыла глаза и посмотрела на меня. Мой палец работал глубоко внутри нее, член двигался внутри нее, и я слышал, как ее стоны становятся все громче и громче.
— Поговори со мной, Кейд. Я хочу услышать твой голос, когда кончу.
Я протянул к ней другую руку, взял одну ее большую, колыхающуюся грудь.
— Так хорошо трогать тебя, Эвер. Прекрасно.
