Кошки-мышки (СИ) - Флёри Юлия

— Я знаю. Я иногда слышу ваши разговоры… то, как он говорит с тобой. А иногда, если решусь зайти в кабинет, то и тебя слышу.

— Он просто не считает нужным обсуждать…

— На самом деле, мне всё равно почему Дементьев не сказал обо мне.

— Я вижу, он в хороших руках. По правде говоря, Валентину Степановну искала. Зашла к ней, а никто не открыл. Подумала, что она может быть… у вас. — Оксана странно передёрнула плечами, видимо, примеряясь к этой фразе. — Валентина Степановна просила заехать, когда я буду в Москве…

— Дементьев отправил её в отпуск на месяц. — Тихо проговорила я и уже более уверенно добавила: — Мне нужен был этот месяц! И, не хочу показаться грубой, но Дементьев скоро приедет…

— Да, да, конечно. — Оксана засуетилась. — Я понимаю, и не буду мешать. Ты, наверно, не говори, что я приезжала, пусть не думает об этом, пусть… — Она закусила нижнюю губу, весело улыбаясь. — А у вас всё строго: «Дементьев!» — Меня перекривила, но вышло вполне забавно. — Думаю, Данила в надёжных руках и теперь ему не отвертеться. — Она втянула в себя воздух, но всё же проявила переполняющее душу волнение и выдохнуть не смогла.

Оксана сделала шаг вперёд, а потом извинительно улыбнулась, но всё же обошла меня стороной, чтобы продвинуться вглубь квартиры. Сделала всего три шага и издалека глянула на гостиную комнату. Румянец смущения тут же бросился в лицо. Оксана развела руками и пояснила:

— Однажды Данила сказал мне, что женщина, которая осмелится убрать со стены это безобразие, — ткнула она пальцем в огромный фотопортрет со своим изображением, — в общем, он обещал, что эта смелая женщина обязательно станет его женой. — Замерла, будто мысленно пережёвывая сказанное. — Ты мне нравишься Нина. — Выпалила она и попятилась к входной двери. — И… и то, что сейчас стоишь здесь, на его территории, значит, что и Даниле нравишься, а это практически успех. Я его очень люблю. — Эмоционально прошептала она и на глазах, на чистых голубых глазах мгновенно проступили слёзы. — И от всей души желаю ему счастья. Ты права. Во всём права. Мне нужно отступить, чтобы дать вам двоим этот шанс.

Она сама нажала на ручку и толкнула дверь.

— Я буду держать за вас кулачки. За вас двоих. Удачи. — Бросила Оксана, собираясь попрощаться, но вернулась, снова пытаясь скрыть виноватую улыбку. — Ты ведь будешь запекать мясо, да?

Я растерялась от этого вопроса и посмотрела на свои руки.

— Смесь специй говорит сама за себя. — Рассмеялась она, позволяя насладиться этим звуком. Настолько естественным он был, настолько живым. — Добавь корицы. Добавь. Он оценит! — Заверила Оксана, а я вдруг подумала о другом. О том, что она знает его. Намного лучше, чем я могла себе представить, потому рискнула и вышла следом на лестничную площадку, когда Оксана уже спускалась по ступенькам к лифту.

— Оксана, может, ты знаешь… Георг Ланг. Что их с Дементьевым связывает?

Оксана хватанула ртом воздух и непонимающе нахмурилась, а потом тепло улыбнулась, поясняя.

— Не с Георгом. С его отцом. — Оглянулась она, словно боялась, что кто-то третий может услышать. — Данила, он в душе, где-то очень-очень глубоко, тоже немножечко Ланг. — Пальцами Оксана продемонстрировала минимальное деление. Улыбнулась на прощание и будто исчезла.

А ведь ответила, не уточняя, зачем мне понадобилась эта старая история. Доверяла?.. И… Ланг… Конечно! Как я сама не догадалась?.. Георг… внешне — копия матери. Изысканной и утончённой, будто чистокровной немки. А вот его отец, Александр… Как же они похожи. И внешне, и по жизни… Как же…

Звук телефонного звонка прервал поток мыслей.

— Да. — Ответила я с придыханием, не зная, как теперь реагировать на звонок Дементьева. Теперь, когда я знаю то, к чему мне прикасаться не позволено. Сердце колотилось, как у крошечной птички, пойманной в тугие сети пиратов, только он оценить этого не мог, потому продолжал улыбаться.

— Нинуль, неотложные дела не позволяют увидеть тебя сегодня во всей красе. Постараюсь успеть к ужину. Не обижусь, если будешь ждать.

— Да… — Всё, что получилось выдать в ответ, и он рассмеялся.

— Надеюсь, ты сейчас не на пути к аэропорту?

— Предпочитаю наземные виды транспорта.

— А если скажу, что тебе от меня не уйти, поверишь?

— А если я тебе так скажу?

— Я тебе поверю, и не буду рисковать.

— У кого-то хорошее настроение?

— Кто-то может мне его испортить?

— Приезжай к ужину. Я буду ждать. — Прошептала я, не в силах выдержать подобные непривычные сюсюканья.

Даже думать не хочу о том, что скажет Дементьев, когда узнает, что я его любимую бывшую жену выгнала, а иначе как «выгнала» это и не назовёшь. Пусть даже из лучших побуждений, которые он едва ли сможет поистине оценить.

Я сбросила вызов и поморщилась, когда в нос ударил запах пряностей, которые до сих пор не смыла с рук.

— Корица… Кто придумал есть мясо с корицей? — Удивлённо фыркнула я, понимая, что не перепутала и эта та специя, которую используют в кондитерской выпечке. Отставила ароматную приправу в сторону, но тут же в сторону отправила и само блюдо. К ужину, значит, к ужину!

Свободное время использовала для того, чтобы наведаться в магазин нижнего белья, потому что две недели — это срок. Для нас с Дементьевым две недели — это срок огромный! Две недели, которые он прожил как приличный семьянин. Две недели безысходности для меня.

Совместную жизнь я представляла себе несколько иначе, но когда мне было предложено, между прочим, не в самой лицеприятной форме, выполнять обязанности домохозяйки, отказаться вариантов просто не было. Дементьев так и сказал: «Это твой шанс меня покорить. Другого не будет». И я верила, потому старалась. А началось всё, с, казалось бы, невинной фразы после одного из совещаний. «Дементьев, ты ведёшь себя очень грубо с подчинёнными и зависимыми людьми. Это неверная тактика» — как сейчас понимаю, не подумав, сказала я, за что и поплатилась.

Он смотрел на меня долго и пристально, прежде чем соизволил пояснить:

«Я не собираюсь перед тобой отчитываться и как консультанта по этике не нанимал. — Отрезал он все варианты своей категоричностью.

— Но так вести себя неприлично. Зачем запугивать людей, шантажировать их, когда они и без того работают на износ?! Тебе нужно поучиться тактичности. Ты должен их уважать.

— Я даю им заработную плату и возможность себя проявить. Всё остальное — рабочие моменты, которые никто из них уже давно не выносит на коллективное обсуждение.

— И всё же…

— А я сказал: хватит! — Рыкнул Дементьев не менее эмоционально, чем десять минут назад на заместителя по организационной работе. Весьма мутная должность, вынуждена признать, но Дементьев представительного мужчину назвал именно так.

От неожиданности я подскочила, не забывая приложить ладонь к сердцу. Испугалась, не ожидала и просто такой реакции не поняла. Вытаращила глаза и ртом, будто рыба, ловила воздух.

Дементьев приблизился ко мне, уселся на стол, игнорируя все рамки приличия и границы личного пространства. Надо мной навис и придержал за подбородок, не позволяя отвернуться.

— Я и только я решаю, когда, как и с кем мне разговаривать, Нина. Это мой бизнес, который я построил своими руками, своими мозгами и своей шеей рискуя каждый раз, заключая очередную сделку. И ни одна тварь не смеет меня ослушаться, потому что знают, что за любым моим красивым словом стоит безоговорочное действие. Каждый знает, что, подставляя меня, свою голову кладёт на эшафот. И что я не дрогну.

— Да с чего ты взял, что тебя подставлять собираются? Сейчас уже не то время.

— Время всегда одинаковое, а люди — твари продажные, готовые всадить нож в спину, как только почувствуют слабину. Ты, малышка, за неопытностью и свойственной возрасту наивностью, можешь этого не знать, но должна, просто обязана поверить мне на слово.

— А бывали те, кто не поверил?

— Были те, кто захотел проверить мои действия и они им, поверь, не понравились. Головы летят, Нин. Тогда летели и сейчас летят. Потому что там, где большие деньги, крутится много стервятников, а кормить их задаром я не собираюсь.