Л. Аделайн - Что хотят женщины
Уилл легко прошел физические и психологические проверки, и Матильда дала разрешение на то, чтобы внести в расписание Общества нашу тренировку. Мы с Уиллом сверили наши расписания и подобрали время, подходящее для обоих, и это, естественно, оказался вечер одного из понедельников, после закрытия ресторана.
– Тебе подходит? – спросил Уилл, занося время в свой ежедневник.
– Вполне, – ответила я.
– Отлично, – сказал он.
– Отлично! – повторила я. – Увидимся в восемь в Особняке.
– Хочешь, я тебя подвезу?
– Нет, мы приедем порознь. Мне нужно быть там пораньше.
– Хорошо. Как скажешь, – кивнул Уилл. – Ты тренер, тебе виднее.
– Так и есть.
И весь тот день в ожидании вечера мы были такими вежливыми, сдержанными. Но когда за плотным ужином в кафе «Купс» я сказала Джесси о предстоящем событии, он буквально дернулся на стуле.
– Да почему это должна быть именно ты? – спросил он, нервно прижимая руки к вискам.
– Никто больше не захотел. И, кроме того, это ведь просто секс, Джесси.
– Секс с твоим бывшим. Я немножко знаю о том, что это такое.
Я взяла с его тарелки несколько ломтиков картошки фри. И гадала при этом, повышают ли другие владельцы хороших кафе цены к ужину, снижают ли их в самый поздний час.
– Джесси, но нам ведь такое не впервой. Кроме того, я просто собираюсь дать ему несколько подсказок.
– А что за сценарий?
– Я пока не знаю. Утром мне скажут. Но тебе о нем рассказать не смогу. Не забывай: анонимность!
Мне даже смешно было подумать о том, что еще недавно у меня вообще не было сексуальной жизни. А та, что когда-то была с мужем, в счет не шла. А теперь секс стал важной частью моего существования. И я полагала, что это прогресс. Я полагала, что в этом и смысл. Я сбросила одну туфлю. А потом осторожно, под столом, подняла ногу и прижала ступню к местечку между ногами Джесси. Он передвинулся так, чтобы мои пальцы очутились на молнии. А я ощутила, что он уже напрягся.
– Давай-ка смоемся отсюда, – сказал он, подавая знак официанту, чтобы тот принес счет.
Мы поехали ко мне, и оба молчали по дороге. К тому времени, когда мы добрались до двери моей квартиры, моя блузка уже была задрана вверх, бюстгальтер расстегнут. Едва мы вошли, как Джесси запер дверь и развернул меня, заставляя опуститься на четвереньки, а сам тем временем уже снимал джинсы. Я попыталась повернуться лицом к нему – раз, другой, – но Джесси не позволил. Он хотел, чтобы я оставалась именно в такой позе: согнутая, с коленями, упершимися в доски пола; руками я сжимала край ковра, невольно таща его к себе, когда почувствовала губы Джесси, исследовавшие мои самые тайные места, его пальцы проникали в меня. Джесси нетерпеливо стонал, его бесило то, что пришлось сделать перерыв и надеть презерватив, а потом, когда я попросила его вести себя потише, он наконец развернул меня.
– Сестры, соседки, – прошептала я. – Они могут услышать.
– Да пошли они, эти сестры! – прошипел Джесси.
– Стой! Мои колени. Погоди, – сказала я, мое желание съежилось, словно проколотый шар.
Джесси замер, глубоко вздохнул и упал на пол рядом со мной.
– Что мы делаем? – пробормотал он, прижимая ладони к глазам.
Я перевернулась на спину, мои джинсы и трусики все еще болтались на моих лодыжках, блузка была расстегнута. Я никогда не смотрела на собственный потолок под таким углом. То ли на нем появились новые трещины, то ли я просто не замечала их раньше?
– Не знаю, – ответила я. – Может быть, это часть наших отношений… Может быть, они закончились?
Джесси повернулся ко мне, оперся на локоть; его глаза смеялись.
– Думаю, ты права.
– Как тебе кажется, что произошло? – спросила я с искренним интересом. – Я хочу сказать, между нами ведь что-то было, разве нет?
– Было. И есть. Но возможно, этого недостаточно, чтобы победить то, что у нас было… с другими людьми, – ответил Джесси, гладя мое лицо.
Он говорил об Уилле, хотя на самом деле говорил не о нем. Мне нечего было ответить. Забавно, как иной раз поворачиваются события: не остается вопросов, не остается сожалений. Лишь милое, приятное освобождение.
Джесси натянул джинсы и застегнул ремень, а потом присел на корточки рядом со мной, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– Мы с тобой хорошие друзья, – сказал он, как будто только что заметив во мне нечто новое и интересное.
– Навсегда, – с улыбкой кивнула я.
Джесси наклонился и поцеловал меня в лоб.
– С.Е.К.Р.Е.Т. творит чертовски хороших женщин, – сказал он.
Когда он встал и ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь, еще какое-то время я лежала на полу, раскинув руки в стороны, и несколько минут, моргая, смотрела на потолок гостиной. Кошка Дикси подошла ко мне, потерлась носом о мой нос. Когда она сообразила, что мне ужасно нравится лежать вот так, полностью расслабившись, она свернулась у меня под мышкой и сразу задремала.
* * *Когда я оказывалась на распутье, не зная, в какую сторону сделать шаг, то всегда делала одно и то же, и это всегда помогало. И в тот вечер я наконец поднялась с пола, приняла горячий душ и отправилась через весь город в коуч-центр, чтобы поговорить с человеком, который отлично меня понимал, который знал, что делать, который всегда говорил мне правду: с Матильдой. До моей тренировки с Уиллом оставалось несколько дней. Мне необходимо было подойти к ней с ясной головой и спокойным сердцем.
Было уже поздно, почти девять вечера, но в кабинете Матильды, конечно же, горел свет, хотя мне показалось странным то, что я увидела красную дверь приоткрытой. Я вошла, собираясь побранить Матильду за то, что она оставила дверь незапертой. Гарден-Дистрикт, конечно, был достаточно безопасным, и все же… Я услышала доносившийся из ее кабинета мужской голос. И это было уже чересчур странно. Хотя тренировки всегда проходили в Особняке, но разговоры с новобранцами велись, как правило, в других местах. Я подошла ближе и поняла, что голос Матильды звучит более взволнованно, чем обычно; раньше я никогда такого не слышала. Я уже готова была постучать, но тут снова заговорил мужчина, и на этот раз достаточно громко для того, чтобы я смогла узнать Джесси.
Дай знать, что ты здесь, Кэсси! Самое время!..
Но мои ноги вдруг словно приросли к дубовому полу. Передо мной встал ужасающий выбор. Если я уйду прямо сейчас, меня могут заметить, а если останусь, то могу услышать нечто, явно не предназначенное для посторонних ушей. Но в этот момент я услышала, как Джесси воскликнул с искренней болью в голосе:
