Анна Грайфендер - Гламурная жизнь
Очень смешно!
— А ты не мог бы вести себя серьезно?
Он снова усмехнулся:
— А ты этого хочешь? Нам следует выступить друг перед другом со скучными докладами насчет того, как ты представляешь хорошие отношения и чего хочу я? Тебе не кажется, что мы достаточно давно друг друга знаем, чтобы понимать, как все будет? Не могла бы ты просто мне довериться, расслабиться и осознать, что из Савля я превратился в Павла? Я хочу быть с тобой и сделаю все возможное, чтобы этого добиться, но я не начну меняться как личность, и упаси тебя Боже стать другой! Мне нужна Пия, которую я знаю, с ее неуверенностью, со странными идеями, потрясающи юмором и очаровательной беспомощностью, это тебе понятно?
А мне нужен он, но в моей голове прочно застрял образ неисправимого бабника.
— А ты можешь себе представить, что рядом будет всего одна женщина? Я имею в виду, будешь ли ты мне верен?
Макс взял меня за руки и серьезно сказал:
— Пия, у меня была масса приключений с женщинами, но измены — это не по мне. Мне не хотелось по-настоящему знать ни одну из этих женщин потому что я не был готов связать с ними жизнь. Я мало что могу тебе предложить, разве только мое слово, что я ничего не хочу так сильно, как быть с тобой. Теперь от тебя зависит, можешь ли ты мне доверять или всегда будешь видеть во мне только любителя острых ощущений.
Я почувствовала, что он говорит искренне, а разве есть другой способ убедиться, кроме того, чтобы самой проверить?
В конце концов, я все равно уже в его власти.
Конечно, все может пойти наперекосяк, может быть, я еще пожалею, ведь от разочарований не застрахован никто.
Но куда больше я буду жалеть, если не сделаю попытки.
— Надеюсь, ты не потеряешь свой шарм, иначе мне будет скучно. — Я улыбнулась.
— Это значит «да»?
Я кивнула. Макс вздохнул, закружил меня и крепко поцеловал.
И тут я услышала странные звуки.
Макс замер на месте:
— Чуть не забыл. Ваши подарки!
Мы спустились вниз. Он взял в руки корзину.
— Для всех троих. Каждой по подарку.
В корзинке лежали три котенка. Черный, рыжий и серый в полоску.
Я засмеялась.
— Ну, я вспомнил, что вы всегда боялись закончить жизнь старыми девами, у которых единственное родное существо — это кошка, поэтому идея показалась мне забавной.
Мне тоже!
Теперь у меня есть любимый мужчина? Я повзрослела?
Оказалось, что в этом нет ничего смешного. Может быть, потому, что его зовут Макс и он ни за что на свете не захочет запихнуть меня в бесполый бежевый костюм.
Конечно, я бы его проворонила, если бы не мои подружки. Но для чего же еще в мире существует дружба?
Естественно, все, кроме меня, знали о приезде Макса, так что никто особо не удивился.
Мы провели чудесные выходные и совсем не хотели уезжать. Но нас ждали новые дела.
Катарине предстояло родить ребенка, Герберту — сходить в аптеку, чтобы закупить новую порцию лекарств, мы с Верой хотели заняться распространением биографии Леандера, а еще нужно было организовывать фонд.
В мае мы загрузились в самолет, держащий курс на Тоскану. Мы — это Макс, Катарина с Руфусом, Герберт и Вера.
Макс снова поразвлекся: отвел стюардессу в сторону и доверительно, но достаточно громко, чтобы все могли слышать, — сообщил, что его девушка, то есть я, панически боятся самолетов (выдумано прямо на ходу). Меня это не обидело, просто ближайшие пассажиры озаботились моим состоянием и очень трогательно за мной ухаживали. Передо мной сидел инженер на пенсии, который пытался объяснять мне во всех подробностях, что означает тот или иной шум, и для пущего успокоения ласково похлопывал меня по руке:
— Все нормально. Вот сейчас мы запускаем двигатели. Может быть, нас слегка потрясет, но и это вполне нормально. — Всё и все вокруг казались совершенно нормальными, кроме моего любимого мужчины по имени Макс.
Сказав, что на меня уже начал действовать валиум, я быстренько закрыла лицо маской и, все еще красная, устроилась в кресле поудобнее.
Я размышляла о том, как за последнее время изменилась моя жизнь, и чувствовала себя очень счастливой.
Когда после достопамятного, судьбоносного пребывания в Тоскане мы вернулись в Германию, нас ожидало несколько сюрпризов.
Биография Леандера за пару недель добралась в списке бестселлеров до самого верха.
Наш финансовый директор удивлялся, что Леандер не очень сильно радуется такому успеху, и каждый день сообщал ему, как хорошо продается книга, не теряя надежды осчастливить господина Бергландта.
Еще раз мы с ним встретились, когда мне пришлось присутствовать при раздаче автографов.
Я считала, что он меня до смерти ненавидит и не удостоит даже взгляда, но, как ни странно, он, похоже, проникся ко мне уважением и даже снова пытался клеиться.
Мы так хорошо подходим друг другу, заявил Леандер. Если бы он только послушал меня, когда я рассказывала, что такое Витта. Но ведь никогда не поздно начать все сначала.
Я прекрасно понимала, что все эти попытки предназначены не мне, а его деньгам, которые он, вероятно, пытался вернуть не мытьем, так катаньем.
Но Леандеру грех обижаться, ведь суета вокруг биографии поспособствовала его карьере. Он получил новое шоу в субботу вечером на крупном частном канале и очень выгодный договор на рекламу.
Но больше всего повезло бывшему мужу Витты. Он смог вернуться к нормальной жизни и нашел работу в фирме, занимающейся организацией ярмарок.
К Рождеству мы создали фонд, окрестив его «Жажда странствий».
Катарина, будучи уже на восьмом месяце, закатила по этому поводу грандиозный праздник, пригласив высокопоставленных гостей и не забыв при этом подставить им кружку для сбора пожертвований.
В прессе гадали, кто же отец ее ребенка. Катарине очень льстил спектр вероятных кандидатов. Речь шла исключительно о людях весьма значительных. Только один раз она обратилась за помощью к своему адвокату и потребовала опровержения. Газетенка, которая до сих пор никогда не отличалась особым профессионализмом в проведении расследований, выдвинула абсурдную идею, что отец — Леандер, потому что их с Катариной пару раз видели вместе. А то, что при этом присутствовала и его «спутница», то есть я, никого уже больше не интересовало.
Незадолго до срока она пригласила нас с Лилли к себе, темой беседы были, естественно, предстоящие роды. Катарина не была бы Катариной, если бы заранее не продумала все детали. Она уже давно назначила день, в который ее мальчик появится на свет посредством кесарева сечения.
— Пия, не думаешь же ты, что я собираюсь часами корчиться в экскрементах, терзаемая болью, чтобы в конце концов уговорить их сделать мне обезболивающий укол. Нет, ни за что. Оптимальный способ — кесарево сечение под общим наркозом: раз — и готово.
