Сюзанна Форстер - Приходи в полночь
— Этот тест считается проективным, — пояснила она, — что означает: тест составлен таким образом, чтобы объект мог отдаться свободной игре своего воображения, внутренним конфликтам и страхам и «спроектировать» их на материалы теста. Мы с доктором Джонсоном разработали оценочные шкалы и количественные нормы, которые позволяют нам сравнить ответы объекта с базовой группой более тысячи респондентов.
— Был ли этот тест специально разработан, чтобы оценивать способность к насилию?
— Тест имеет несколько сфер применения. Одна из версий была разработана специально для оценки агрессивных и/или сексуальных побуждений. Количественные нормы базируются на ответах более чем пятисот заключенных, все они осуждены за совершение тяжких уголовных преступлений.
— И именно этот тест вы дали Нику Монтере?
— Да.
Ник крутил серебряный браслет на запястье. Доктор забыла упомянуть, что они так и не закончили с ее хваленым тестом. Они застряли на той хитрой картинке с псом-стражем. «Верно, доктор? — подумал он, глядя на нее и желая, чтобы она посмотрела на него хоть раз. — Застряли, да?»
— Под чьим руководством? — спросил Саттерфилд.
Она казалась удивленной:
— Прошу прощения?
— Кто посоветовал вам применить этот тест?
— А, сотрудники офиса окружного прокурора. Они связались со мной и попросили провести оценку состояния мистера Монтеры.
— Понятно. Тогда почему вас не оказалось в списке свидетелей обвинения?
Она потянулась к сережке, но вовремя остановилась.
— Потому что я попросила, чтобы меня отстранили от этого дела.
— Вы попросили, чтобы вас отстранили? — Адвокат защиты глянул через плечо на Клару Санчес и ее команду, как бы говоря: «Внимание, мои уважаемые коллеги, сейчас я вас поимею и хочу, чтобы вы это заметили». — Как интересно, доктор Раппапорт. Вы отстранились от дела. Почему же вы это сделали?
Ли глубоко вздохнула, выдав тем самым едва заметную неуверенность. «Что, нервы не выдерживают?» — подумал Ник.
Ему хотелось зааплодировать. Мало что могло доставить ему большее удовольствие, чем зрелище гибели этого врача.
Она продолжила несколько поспешнее, чем прежде, и чуть менее сдержанно:
— Желая провести клиническое сравнение, я дала мистеру Монтере всю подборку тестов, включая и свой собственный. По большей части результаты были достаточно однородны, чтобы сделать предварительные выводы, но были и некоторые расхождения, и, принимая во внимание историю мистера Монтеры, я начала сомневаться в надежности некоторых оценок.
— Расхождения? Не могли бы вы пояснить нам какие? В простых выражениях, доктор. — Саттерфилд ослепительно улыбнулся двенадцати присяжным. — Я уверен, дамы и господа в нашем жюри прекрасно вас понимают, а вот у меня с этим трудности.
Смех и одобрительные кивки присяжных — именно этого и добивался Саттерфилд.
— Разумеется, — заверила всех Ли. — Ответы мистера Монтеры, оцененные по нескольким шкалам, показали антисоциальные тенденции, сверхконтролируемую агрессию и паранойю, но это ничуть не удивительно для человека его происхождения. Он вырос в баррио, известном войнами между бандами. Условия его жизни требовали, чтобы он развил в себе эти склонности единственно из необходимости выжить.
— Понятно. Значит, если мы живем в условиях постоянной угрозы нападения, нам нужно развить в себе паранойю и агрессивность, вы это имеете в виду?
— Совершенно верно. Тесты также показали высокий уровень интеллекта мистера Монтеры, что смягчает агрессивное поведение объектов с повышенными социопатическими оценками.
— С повышенными социопатическими оценками?
— Простите… объектов с антисоциальными тенденциями. Исследования показали, что объекты, получающие более низкие оценки по стандартизованным тестам на умственное развитие, скорее могут совершить насилие. Кроме того, мистер Монтера — художник, а творческие личности видят мир несколько иначе, чем мы с вами. Уже один этот фактор может поставить под сомнение надежность норм, на которых основываются мой и другие тесты.
— Все это очень интересно, доктор, но, боюсь, еще не совсем мне понятно. Поэтому давайте посмотрим, нельзя ли упростить. — Адвокат сделал эффектную паузу, снова взглянув на присяжных. — Доктор Раппапорт, основываясь на вашей оценке Ника Монтеры, считаете ли вы, что он убил Дженифер Тейрин предумышленно, как настаивает обвинение?
— Протестую, ваша честь! — взлетела рука Клары Санчес. — Свидетельница здесь не для того, чтобы излагать свои домыслы.
Саттерфилд подошел к судейскому месту.
— Ваша честь, я спрашиваю мнение доктора Раппапорт, основанное на ее оценке моего подзащитного.
Судья кивнула.
— Можете ответить на вопрос, — обратилась она к Ли.
Смятение затуманило красивые серые глаза Ли. Она взглянула на Ника, и их глаза встретились на достаточно долгое мгновение, чтобы все в ней сжалось.
— Это трудный вопрос, — произнесла наконец Ли. — Если вы спрашиваете, считаю ли я его способным на такое преступление…
— Нет, я спрашиваю вас, считаете ли вы, что он ее убил, — пояснил Саттерфилд. — Каково ваше мнение профессионала и клинициста, доктор Раппапорт? Считаете ли вы, что Ник Монтера убил Дженифер Тейрин?
Ли слегка покраснела и отвела глаза:
— Нет, не считаю.
— Протестую! — Санчес была вне себя. — Мнение свидетеля не является показаниями эксперта!
— Отклоняю протест, — твердо сказала судья. — У доктора спросили ее мнение клинициста, и она его высказала.
Напряжение, сковавшее Ника, исчезло без следа. Матерь Божья, подумал он, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться вслух. Он в ней не ошибся. Женщина, которая жалеет котят, не колеблясь защитит угнетенного, повергнутого во прах и по-настоящему в этом нуждающегося. Доктор сделала именно то, на что он надеялся. Она смело встала на его сторону.
Криво усмехаясь, Саттерфилд повернулся к Кларе Санчес:
— Свидетельница ваша.
На какой то миг всем показалось, что Санчес откажется от перекрестного допроса. Но она постучала карандашом по лежавшим перед ней бумагам, вздохнула, отбросила карандаш и встала:
— Доктор Раппапорт, вы любите Ника Монтеру?
По всему залу суда послышались вздохи удивления.
— Протестую, ваша честь! — Саттерфилд вскочил, словно подброшенный пружиной. — Вопрос обвинителя не только не относится к делу, но и оскорбителен.
Санчес злобно глянула на Саттерфилда и пошла к судейскому месту.
— Ваша честь, есть основания считать, что у этого свидетеля-эксперта могли сложиться с обвиняемым отношения, выходящие за рамки ее профессиональных обязанностей. Исходя из этого, вопрос полностью относится к делу, и я прошу вашего разрешения продолжить эту линию допроса.
