Мартина Маккатчен - Lovestory
— Просто поверить не могу, — улыбался он. — Ты удивлена?
— В общем, да.
— А ты кому-нибудь уже сказала?
— Честно говоря, да. Я рассказала Джорджу и Дане. Я ведь не знала, как поступить, как все тебе рассказать.
— Ладно, это все неважно. Скажи, а ты сама счастлива?
— Да. Мне кажется, это очень своевременно. Я потяну и ребенка, и работу. — Мэнди искоса взглянула на любимого. Она в жизни не видела его таким счастливым. — Ну а ты? Ты что думаешь?
— Да я в полном восторге! Боюсь, правда, Элен и ее отец захотят убить меня, когда обо всем узнают, но я все равно в восторге.
— Ну давай тогда не будем им рассказывать. Я не хочу, чтобы они думали, будто ты ушел ко мне, потому что я залетела.
— Конечно, ты права.
Джейк обхватил руками ее лицо. Он больше всего на свете любил вот так держать ее лицо в ладонях.
— Я люблю тебя, Мэнди.
— Я тоже тебя люблю.
Джейк рассмеялся от счастья и что есть мочи заорал:
— Ура! У нас будет ребенок!!!
В начале ноября Мэнди с Джейком ходили по «Harrods». Где-то через месяц должен был уже родиться малыш. Они выбирали маленькие одеяльца от «Chloe» и «Dior». Оба были потрясающе единодушны в вопросе выбора детских вещичек.
— Приве-ет! — К ним присоединились Оливия с дочками и Валери. Они как раз покупали подарки к Рождеству.
— Ну ты и раздалась, Мэнди! Подумать только, еще две недели назад ты была гораздо худее!
Мэнди чувствовала себя толстой и счастливой, как слон. Ей к лицу была беременность: волосы блестели, кожа так и сияла, а добродушные шутки по поводу того, что она прибавила в весе, она пропускала мимо ушей.
Джейк с Мэнди были очень счастливы. Она превратила свою квартиру на Квинс-Гейт в дополнительный офис, а в пустующей комнате мейфэрской квартиры устроила чудесную спаленку для столь желанного ребенка. Мэнди с Джейком решили не узнавать заранее пол ребенка. Неизвестность делала их ожидание еще более радостным. Они вместе украшали будущую детскую — своеобразный совместный проект.
Однажды Мэнди, повязав на голову шарф, красила валиком стену в детской, а Джейк прижался к ее животу и запел:
— Будь моей, крошка, будь моей.
Ребенок в ответ сильно ударил ножкой. Мэнди дернулась.
— Знаешь, Джейк, похоже, крохе нравится.
Джейк присматривал для них дом.
— Я хочу, чтобы ребенок гулял в саду и чтобы у него была отдельная комната для игр.
Джейк был просто чудо. Еще не родившийся ребенок стал для него большим источником радости.
Он, как мог, объяснил ситуацию сыновьям, но они очень скучали по папе, а он скучал по ним еще больше. Но в конце концов они очень обрадовались, что у них появится маленький братик или сестренка, с которыми можно будет играть. Элен восприняла новость менее благосклонно, и это понятно. Он рассказал ей перед тем, как забрать мальчиков на прогулку в субботу.
После долгого молчания Элен наконец жестко выговорила:
— Я не хочу, чтобы мальчики ездили к вам с Мэнди в гости. Они познакомились, и этого хватит. Я пока не хочу, чтобы они гостили у вас.
Джейка это очень взбесило, но Мэнди помнила, как горько было Оливии после ухода мужа, и она попросила Джейка с пониманием отнестись к чувствам Элен.
— Подумай, каково ей, Джейк. Любит она тебя или нет, но ты отец ее детей, а я для нее — разлучница. Давай посмотрим правде в глаза: в чем-то она права. Ты ведь ушел ко мне от нее, а она и не думала, что такое вообще может случиться. Она старается найти утешение в сыновьях. Попробуй встать на ее место.
— Но я так по ним скучаю. А здесь, в квартире, гораздо тише, чем в доме.
— Но ты ведь знал, что чем-то в итоге нужно будет поступиться.
Мэнди понимала, на какие жертвы он пошел ради нее. В душе она надеялась, что когда-нибудь, хотя бы ради детей, они с Элен достигнут примирения. Она вспомнила свою соседку Диву и тот разговор, который состоялся между ней и женой ее любовника. Удивительно, на что способны женщины при крайней необходимости.
— Ну что, пойдем пообедаем? — Голос Оливии вернул Мэнди к реальности.
Последние несколько месяцев сестра окружила Мэнди потрясающей заботой. Они отправились в открытый ресторан на крыше «Harrods». Оливия так и сияла.
Попробовав заказанную лепешку, она вдруг объявила:
— А я кое с кем встречаюсь.
— Не может быть! С кем?
— Его зовут Николас, он приехал с Барбадоса, и красивее его мужчины я в жизни не видела. Он парикмахер экстра-класса. — Она провела руками по волосам, выглядевшим как в рекламе «l’Oreal».
— Да, кстати, укладка у тебя шикарная. — Мэнди с трудом сдержала смех.
— Да, это его рук дело. Он уложил мне волосы утром… перед тем, как я ушла. Ты не представляешь, Мэнди, он такой классный, с ним так весело, и у него такой огромный…
— Хватит, — строго перебила дочь Валери, затыкая уши старшей внучке, — я тебя люблю, но всему есть свои пределы. Пойдемте девочки, — она взяла внучек за руки, — сходим в дамскую комнату, помоем ручки.
— Бабушка, ну мы ведь только сели, — обиженно надула губки Робин.
Но Валери, не слушая протестов, увела их. С бабушкой не поспоришь.
— Ну, — подмигнул Джейк, — скажи, так это правда, что чернокожие ребята могут посрамить нас в том, что касается размеров?
Мэнди с Оливией дружно рассмеялись.
— Не то слово! — сквозь смех сказала Оливия. — У меня просто слезы на глаза навернулись, когда я это увидела.
Мэнди хохотала, держась за живот.
Оливия сияла, будто ей вручили Нобелевскую премию мира.
— А знаете, что еще?
— Что?
— Робби хочет, чтобы я вернулась к нему!
— Не может быть!
— Представьте себе! Он меня просто с ума сводит.
— И что ты собираешься делать?
— Ничего. Ники мне, правда, очень нравится.
— И что, ты не переживаешь? Тебе совсем-совсем не хочется, чтобы муж вернулся?
— Мэнди, у него был шанс. Я не из тех жен, с которыми можно быть, только когда все хорошо. У меня немного крыша поехала, и он мог бы мне помочь, хотя бы как друг, но он не выдержал и сбежал. Я бы его никогда в беде не бросила. Никогда. Он повел себя не по-мужски. Мне такой муж не нужен. Он ведь трус, Мэнди.
— А что случилось с той рыжей?
— Он застукал ее в постели с другой женщиной.
— Ну ни фига себе. — Джейк чуть не подавился. — С вами и впрямь не соскучишься!
Мэнди важно было убедиться, что сестра и вправду не переживает, поэтому она продолжила расспросы:
— И что, ты его больше совсем не любишь?
— Конечно! К тому же я больше не смогу на него положиться. Даже когда мне было совсем плохо, я была рада, что он ничего не знает. Он ничем бы мне не помог. Для меня Робби был как еще один ребенок.
