Рут Сабертон - Кэти Картер ищет принца
— Я тебя люблю! Ты лучшая подруга на свете! Я не достойна такого счастья!
Я обнимаю ее в ответ. Лондон подождет. По крайней мере, пока я не узнаю, что затеял Ричард. И клянусь Богом, если он действительно изменяет Мэдад, то горько пожалеет.
Честное слово, он предпочтет, чтобы ему отрезали яйца.
Самое неприятное в провинции то, что все кругом одинаковое. Все проулки шириной в одну машину, живые изгороди такой высоты и густоты, будто за ними скрывается замок Спящей красавицы, а что касается указателей, то, по-моему, о них здесь и не слыхивали.
Короче говоря, я заблудилась и понятия не имею, где нахожусь.
Я смотрю на часы. Двадцать пять минут двенадцатого. Я должна встретиться с Тристаном Митчеллом через пять минут, но не могу найти дорогу. По ощущениям, я безнадежно потерялась в дебрях юго-восточного Корнуолла. Через пятьдесят лет кто-нибудь обнаружит за рулем церковного микроавтобуса мой скелет в старомодных бриджах и десятки эротических игрушек в грузовом отсеке.
— Блин, — бормочу я, переворачивая самодельную карту вверх ногами, на тот случай, если она вдруг станет понятнее. Ничего подобного. — Где я?
Сегодняшнее утро трудно назвать добрым — в частности, потому, что у меня раскалывается голова от бренди и полночных разговоров о Ричарде и его вероятной любовнице. Мы говорили и говорили, пока не убедили себя, что Изабелла скорее всего — обитательница дома престарелых, которая дала Ричарду денег просто так. Потом Мэдс решила, что это невозможно, и мы снова принялись ломать голову, изобретая столь замысловатые сценарии, что по сравнению с Ричардом Казанова мог бы показаться невинной овечкой. Я не решалась прервать разговор и уйти спать — ведь в недалеком прошлом Мэдс часами выслушивала мои жалобы на Джеймса. Обсудить с ней поведение Ричарда — самое малое, что я могла сделать.
Господи, какой перерасход чувств, думаю я, переключая скорости. Я-то уже позабыла о Джеймсе. Хотела бы я вернуться на несколько месяцев назад, в прошлое, и дать самой себе хорошего пинка под зад. Тогда многое пошло бы по-другому.
Снова смотрю на часы и понимаю, что опаздываю. Может, вернуться на развилку и двинуться в другом направлении? Проблема в том, что я не помню, по какой дороге приехала.
Я стискиваю пульсирующие виски. Скверный день.
Когда тетушка Джуэл, пошатываясь, вернулась из паба, Ричард уже был дома и яростно ругался с Мэдс в прихожей.
— Не обращайте на меня внимания, — икнув, попросила Джуэл и проковыляла мимо.
Ричард в изумлении замер на полуслове, а тетушка принялась карабкаться по лестнице, точь-в-точь как по трапу «Плясуньи».
— Кто это? — белыми от ярости губами выговорил он.
— Джуэл, тетушка Кэти! — крикнула Мэдс. — Ты лучше объясни, мать твою, кто такая Изабелла!
Ричард поморщился:
— Ты знаешь, я не терплю сквернословия.
— А я не потерплю, что ты трахаешься с другой! — заорала Мэдс, и ссора продолжалась до самого рассвета. Джуэл, слава Богу, отрубилась, едва успев коснуться подушки, но я ворочалась и крутилась до зари. Перепалка внизу и похрапывание Джуэл так и не дали мне заснуть.
Утром Джуэл снова вышла в море с Гаем — кажется, у них завязались какие-то странные отношения, — а я решила отправиться на поиски работы. Пусть Гэбриел обломится. Ричард выскочил за порог чуть свет, хлопнув дверью с такой яростью, что дом чуть не развалился, а Мэдди за завтраком налегла на виски.
Ситуация удручающая.
Я потерялась в дебрях Корнуолла, но по крайней мере вырвалась из Трегоуэна. Когда в следующий раз захочется спокойной жизни, выберу местечко потише — например, обочину скоростного шоссе.
Я выжимаю сцепление, и микроавтобус едет задним ходом. Пытаюсь нажать на тормоз, нога не достает и беспомощно болтается в воздухе, потому что подушка, которую я подсунула под спину, выпала. Несколько лет назад я потеряла управление, сидя за рулем школьного микроавтобуса, и сбила четыре мусорных контейнера. Говорят, некоторые навыки утратить невозможно.
Так или иначе, микроавтобус пятится, упирается в изгородь и застревает. Колеса продолжают крутиться, а я в отчаянии бьюсь лбом о руль. Должно быть, на мои крестины родители позабыли пригласить злую фею, потому что мне просто патологически не везет. Потом я вспоминаю, что мои родители — язычники и не удосужились меня окрестить. Так или иначе, моя аура повреждена. Микроавтобус тем более. Ричард будет в ярости.
Кто-то стучит в стекло. Я вскакиваю от испуга, когда в окно заглядывает темноволосая голова.
— С вами все в порядке?
— Кажется, да, — отвечаю я. — Но я заблудилась. Где трегоуэнские конюшни?
Молодой человек улыбается. У него кудрявые темные волосы, передний зуб сломан, на переносице веснушки, на щеках — черная щетина. Некрасивый, но улыбка славная.
— Вы не так уж сильно заблудились, — говорит он. — Позади вас — ограждение загона.
Он просовывает руку в окно:
— Я Тристан Митчелл. А вы, должно быть, Кэти Картер.
— Боюсь, что так, — мрачно отвечаю я. Вряд ли мне удалось впечатлить потенциального босса.
Тристан открывает дверцу.
— Конюшни всего в паре минут ходьбы, вон в ту сторону. А забор я починю. Бабушка терпеть не может, когда опаздывают.
— Спасибо. — Я выскакиваю из кабины. Выбравшись из автобуса, я замечаю, что Тристан одет в узкие светлые бриджи, которые обтягивают сильные стройные бедра. Мэдс права — Тристан весьма хорош. Впрочем, подруга забыла упомянуть о том, что парню не больше восемнадцати. Честное слово, он с успехом мог бы сидеть в одиннадцатом классе и зубрить ямбический пентаметр. По-моему, деревенский воздух неблагоприятно действует на Мэдс.
Чтобы избавить вас от долгого и мучительного описания, скажу коротко: через двадцать минут я снова сижу в автобусе. Если Тристан — настоящий герой приключенческого романа, то его бабушка как будто сошла со страниц книги Стивена Кинга. Она просто ужасна.
— Кэти Картер? — рявкает она, когда я вбегаю во двор. — Ты опоздала!
— Да, простите, — задыхаясь, говорю я. — Но…
— Никаких «но», девочка, время дорого. Я хозяйка конюшни, зови меня миссис Эм. Ты умеешь ездить?
— Ну… э…
— Да или нет? — кричит она. — Отвечай поживей, мне некогда.
— Да, — неуверенно подтверждаю я. Прежде чем успеваю понять, что случилось, на меня нахлобучивают шлем и что-то вроде панциря, отчего моя бедная грудь буквально вминается в позвоночник. Я кажусь себе похожей на пушечное ядро.
— Так, — говорит миссис М., выводя из стойла огромную серую лошадь, — это Тень. Ну, посмотрим, что ты умеешь.
