Елена Гайворонская - Пепел звезд
– Ты слишком торопишься.
– Потому, что у меня мало времени. Скоро я возвращаюсь в Штаты. И мне невыносима мысль о том, что наша встреча была всего лишь мимолетной связью. Не можешь дать ответ сегодня – хорошо. Но не говори сразу: «Нет». Позволь мне звонить тебе из Кливленда. Я буду ждать, когда ты решишься ответить: «Да». Поверь, я смогу сделать тебя счастливой.
– Я не знаю, не знаю… Ты нравишься мне, но это так неожиданно… Я еще не разобралась в себе, – она просительно улыбнулась. – Давай я пока буду просто твоей девушкой. А там увидим…
– Ну что ж, – вздохнул Борис, – по крайней мере, я знаю, о чем просить Деда Мороза.
– Будь осторожнее в своих желаниях, – Ада внезапно погрустнела. – Иногда они могут исполниться… Но дорогой ценой.
Глава 4
Новый год – это, пожалуй, единственный праздник, в который даже самые циничные люди вдруг впадают в детство. Устроившись поудобнее, за столом изысканным или скромным, добросовестно выслушав традиционное обращение президента, под бой телевизионных курантов, они наполняют свой бокал и, осушив его до дна, начинают с волнением ждать. Волшебства. Давно забытой сказки. Несбывшейся мечты. Или просто появления чего-то нового, чистого, светлого, если не в жизни, то хотя бы в собственной душе…
Вечер тридцать первого декабря у каждого шел своим чередом.
Квартира Дмитрия находилась в новом высотном доме в одном из обжитых районов мегаполиса. На последнем этаже.
– Зачем ты так высоко забрался? – стоя на пороге лоджии, тоскливо спросила Лена.
– Мне хотелось быть ближе к звездам. Видишь, мне удалось. Здесь замечательно. Такая тишина! Никакого городского шума. Лишь изредка – вой ветра, пение дождя, шелест снега… А в Новогоднюю ночь слышен бой Курантов.
– Не может быть.
– Ты сама сможешь услышать. Если захочешь.
Огненно-красный «Феррари» подкатил к неказистой «хрущевке». Высокая яркая брюнетка в строгом черном пальто, отделанном норкой изнутри, с большим праздничным пакетом в руке шагнула по разбитой дорожке к покосившемуся крылечку подъезда.
Ватага обвешанных мохнатой разноцветной мишурой подростков, прокричал: «С новым годом!» обсыпала Аду дождем пестрых конфетти. Рассмеявшись, она помахала им в ответ. Поднялась по стесанной лестнице на четвертый. Надавила на кнопку звонка. За дверью раздались шаркающие шаги.
Мать отворила, даже не спросив: «Кто?»
– Здравствуй, мама, с праздником.
– И тебя тоже. Ты теперь – модель года?
– Да. Я могу войти?
– Входи.
Марина крутилась перед зеркалом, как школьница. Конечно, ведь это будет первый в ее жизни настоящий Новый год. Дом. Телевизор с традиционно-поднадоевшим «С легким паром». Накрытый «экономкой» стол. Не хватало елки, но стоит ли обращать внимание на подобные мелочи?
Внизу раздался страшный грохот. Затем набор изощренных ругательств.
– Антон! – крикнула она, перегибаясь через перила лестницы, – это ты?
– Нет, блин, Дед Мороз! – ворчливо донеслось в ответ. – Гляди, че принес!
Марина сбежала вниз и, всплеснув руками, ахнула: посреди холла величаво покоилась, источая аромат неведомых лесов, огромная пушистая красавица-елка.
– Все руки исколол об нее, заразу.
– Вот это да! – просияла Марина. – А как ее ставить?
– Черт его знает, – почесал за ухом Антон. – Я никогда этим не занимался.
– Я тоже, – призналась Марина.
– Ладно, щас что-нибудь придумаем. Здоровая, блин, еле допер. В тачку не лезет! Антон старался выглядеть озабоченным, но во всем облике ощущалась гордость.
– Зато настоящая! Да?
– Да! – Марина, подпрыгнув, повисла на муже, целуя его в прохладные с мороза, губы.
– Тащим ее в гостиную, к чему-нибудь привяжем. К батарее, например.
– Ребят позвать на помощь?
– Ни в коем случае, – возразила Марина. – Это наш Новый год и наша елка. Могу я сегодня обойтись без их рож?
– Разумеется.
Для батареи елка оказалась велика.
– Черт, – сказал Антон. – Что с ней делать?
Запиликал домофон. На мониторе видеонаблюдения возникла физиономия Аркадия.
– Антон, ты дома?
– Нет, меня нет. Но раз пришел, входи. Разве ты не улетел к своим?
– И прилетел. Срочное дело, – в дверях возник Профессор с кейсом в руке.
– У меня тоже. Ты знаешь, как поставить эту заразу?
Глаза Профессора зашкалили за оправу очков, все же он постарался сохранить невозмутимость.
– Ведро с песком нужно. И крест.
– Ты че, Профессор? – покрутил пальцем у виска Антон. – Перебрал? Какой крест?
– Сам ты! – обиделся Профессор. – Говорю, так слушай, раз сам не рубишь. Крест или треногу такую, – он растопырил три пальца, – для устойчивости. До таких лет дожил… Погляди вот документы…
– Какие бумажки на Новый год? – взъерепенился Антон. – Ведро, может, я и найду. Земли тоже можно нарыть. А треногу где взять?
– Эх, молодежь… – глубокомысленно изрек Профессор. – Поехали.
Прибыли они через час. Антон тащил ведро с песком. За ним Профессор торжественно, как знамя на параде, нес железный треножник.
– Где взяли?
– Там уж нет, – загадочно улыбнулся Антон. – Отойди, женщина, не мешай.
– Подумаешь! – фыркнула Марина, демонстративно поворачиваясь к ним спиной, прибавляя громкость в телевизоре.
Мужчины возились с таежной красавицей, как студенты на практике, веселясь, подначивая друг дружку.
– А в Сибирской тайге ох, какие ели!
– Соскучился?
– Ужасно! Марин, а «шампунь» достала?
– Шампанское пить собрался? – изумился Аркадий.
– Как положено! «Круг.» Что мы, хуже людей?
– Да, – ехидничал Профессор. – Что у нас, денег нет?
– Вот именно.
– Вот! – вскорости отрапортовал Антон. – Как вкопанная! У всех бы мужиков так стоял! Марин, врубай президента.
– Скоро Крот там трепаться будет: «Дорогие россияне, а, в особенности, Антон Викторович Громов, по кличке Гром…»
– …и Аркадий Самуилович Гриневич, по кличке Профессор, и другие официальные лица… – подхватил Антон.
Они оба покатились со смеху и ржали все «Обращение», точно по телевизору передавали концерт Хазанова. Их веселье передалось и Марине.
– Марин, давай мы и тебе прозвище придумаем! Черный бриллиант! – Антон ущипнул жену за щеку.
– Да иди ты! – беззлобно отмахнулась она. – Садитесь за стол, «дорогие россияне», скоро Куранты бить начнут.
– А ведь это наш первый Новый год, – задумчиво улыбаясь, произнесла Лена. – Я просто неприлично счастлива…
– Первый, но не последний. Я тоже счастлив. Нереально. Фантастически. Как не бывает!
– Я хочу услышать, как бьют Куранты. Там, с улицы.
