Люси Монро - Вкус любви
Затем последовали маникюр, педикюр и работа над внешностью, включая выщипывание бровей. Это напоминало восковую эпиляцию, но было не так больно, и Гита ломко превратила брови Аманды в тонкие женственные дуги, которые подчеркнули ее карие глаза.
Верная своему слову, Гита не стада стричь волосы Аманды, а, распустив ее привычный французский пучок, накрутила их на очень крупные бигуди. Когда она сняла их, волосы упали крупными локонами, которые Гита расчесала в мягкие волны, убрав затем с лица замысловато украшенной заколкой.
Когда Аманда повернулась к зеркалу, на нее смотрела поразительно красивая незнакомка.
— Хотите сделать татуировку хной на руках, прежде чем подобрать одежду? — спросила Гита.
Элейн отказалась, неуверенная, не повредит ли хна малышу. Джиллиан спросила, как долго это продержится, и, когда Гита сказала, что как минимум неделю, была вынуждена отказаться с очевидным сожалением. Тогда обе женщины выжидательно посмотрели на Аманду.
— Я не хочу татуировку на руках, простите. — Она улыбнулась Гите, не желая обидеть женщину.
— А как насчет чего-нибудь на плече? — спросила Элейн.
— Смелее, пусть она нарисует у тебя на груди что-нибудь сексуальное. — Джиллиан сияла улыбкой.
— Как насчет чего-нибудь вокруг пупка? — спросила Гита в ответ на молчание Аманды.
Единственным человеком, который увидит это, будет Саймон.
— Например?
Гита показала ей страницу с круглыми рисунками. Аманда выбрала тот, что выглядел почти как кружево. Обе, Джиллиан и Элейн, настояли, что проследят, как она это сделает.
Когда Гита закончила, она подала Аманде зеркало.
— Не хватает только украшений, чтобы стать похожей на исполнительницу танца живота.
Гита улыбнулась еще шире и вышла из комнаты. Через минуту она вернулась, неся в руке что-то блестящее. Она протянула это Аманде:
— На нем клей. Если не мочить, продержится неделю. Если пойдете в бассейн или джакузи, может отвалиться быстрее.
Почувствовав волну восхитительного трепета, Аманда ни секунды не раздумывала. Она взяла красный, похожий на рубин камушек и вложила его в пупок.
— Забавное ощущение.
С татуировкой и камнем ее живот выглядел словно чужой.
— Тебе надо научиться танцу живота. Жаль, что сегодня у нас на это нет времени. — Джиллиан подмигнула.
— Думаю, это сведет Саймона с ума, — сказала Элейн. Аманда покраснела под изысканным макияжем, который нанесла Гита, в то же время надеясь, что Элейн права.
— Теперь одежда и украшения.
Они прошли за Гитой в другую комнату. Разноцветные шелка наполняли переносной шкаф. Аманда удивилась, увидев, что там были не только сари. Некоторые шелка оказались платьями простого, но красивого покроя. Джиллиан выбрала яркое светло-зеленое с золотым сари и золотую рубашку.
Элейн тоже предпочла сари, заявив, что такой фасон скрывает ее наметившийся живот. Однако ее наряд был более консервативен, с бледно-желтым и рыжевато-коричневым рисунком.
Аманда просто разрывалась. Она и хотела экзотическое сари, но в то же время не желала полной трансформации в женщину другой культуры. Гита предложила примерить кроваво-красное платье. В зависимости от того, как падал свет, оно отливало черным. Оно казалось скромным, пока Аманда его не надела. Высокий ворот компенсировался вырезом в форме бабочки, опускающимся до самой ложбинки между грудей.
Спина у платья почти отсутствовала, открывая вид на ее кожу начиная от нижнего края лопаток и до копчика. Нельзя и подумать, чтобы надеть с таким платьем бюстгальтер. Повернувшись боком, чтобы посмотреть на себя в профиль, она увидела, что юбка плотно прилегает почти до середины бедра, и подумала, что от трусиков тоже придется отказаться. Они были заметны.
— Ты должна взять это! — воскликнула Джиллиан. Аманда посмотрела на ставшую теперь еще и невероятно сексуальной потрясающую женщину в зеркале.
— Я чувствую себя практически голой. — И как только она избавится от бюстгальтера и трусиков, так оно и будет.
— На тебе оно смотрится прекрасно. — Голос Элейн звенел от искреннего восхищения.
Гита окончательно решила вопрос, подав Аманде пару туфель, состоявших, казалось, только из ремешка и изящных каблуков. И они идеально подходили к красно-черному отливу платья.
Аманда надела их.
— Как вы узнали мой размер?
У Джиллиан был виноватый вид.
— Я знала, какое платье хотела бы на тебе увидеть. Я в некотором роде спланировала это.
— Но Элейн… — Она могла понять, что Джиллиан строила из Лос-Анджелеса планы для нее и себя, но как же Элейн? В этом не было смысла.
— У сари единый размер, который подходит всем. — А простые сандалии, которые они надели, были нейтральных кожаных тонов, легко сочетающихся с любым цветом сари.
Аманда снова повернулась к зеркалу. Она еще ни разу в жизни не выглядела так, и ей это нравилось.
— Класс!
— А теперь украшения.
Элейн и Джиллиан выбрали украшения на лоб, подходящие к их нарядам.
Аманда отказалась.
— Мне такое не подойдет, и, кроме того, на мне уже есть украшение.
Однако она позволила Гите надеть ей на левое запястье около дюжины черных стеклянных браслетов, которые звенели, когда она двигала рукой. Элейн захотела браслет на щиколотку, а Джиллиан предпочла браслеты на обеих руках.
Когда пришло время уходить, Аманда была потрясена, узнав, что уже шестой час.
— Нам лучше поторопиться, а то я опоздаю на последний паром.
— Не волнуйся об этом, — сказала Джиллиан, — сегодня утром я звонила Саймону, и мы все ужинаем на его яхте у причала в Порт-Малкуин.
— Звучит идеально. — Элейн улыбнулась. — Женщина не должна так наряжаться только затем, чтобы вернуться домой и поужинать перед телевизором.
Аманда искренне сомневалась, что у Элейн и Эрика вошло в привычку есть перед телевизором, но она понимающе улыбнулась.
Она даже разделяла общее настроение, одновременно слегка волнуясь, как Саймон отреагирует на ее перевоплощение.
Глава 17
Чем ближе они подъезжали к пирсу, тем больше нервничала Аманда.
Как Саймон воспримет ее новый имидж? Она не пыталась надеть что-то сексуальное для него ни разу после того случая с пижамой, когда выяснилось, что его интересует ее предложение, а не она сама. Саймон, похоже, предпочитал ее обнаженной. К этому было довольно трудно привыкнуть, но перспектива явиться перед ним в ее почти не существующем платье заставляла ее дрожать на высоких каблуках босоножек.
Она помнила, как стала носить высокие каблуки, чтобы казаться Лансу привлекательной, а он этого вообще не замечал. Еще хуже были времена, когда он находил что покритиковать. Саймон был не таким. Она знала, что он не такой, но, похоже, не могла утихомирить танцующих горилл, которые поселились в ее желудке.
