Хейли Норт - Еще один шанс
– Зак?
Он не поднял голову. Харриет помолчала, не зная, садиться ли на лошадь или подойти к сыну.
– Ты в порядке?
– Я скучаю по папе, – сказал он, пряча лицо в гриве коня. – Он мог бы быть здесь.
– О, Зак!.. – воскликнула она, переполняемая горем и еще больше – чувством вины. Она тоже скучала по Донни, но в каком-то смысле ее жизнь с ним казалась такой далекой. Для ее сына боль и утрата были гораздо сильнее. А оттого, что у нее не хватает смелости рассказать Джейку и своему сыну правду, ему приходится жить, не зная, что у него есть другой отец. Джейк никогда не заменит Донни, но, если ему дать шанс испытать себя в роли отца, он может быть рядом с Заком, помогая ему в тех делах, в которых может помочь только отец.
Она повернулась к сыну, ее сапог застрял в стремени, и она вскрикнула от раздражения. Этим она испугала лошадь. Мисс Китти взбрыкнула передними ногами, а потом задними, и следующее, что осознала Харриет, было то, что ее нога свободна, но сама она лежит на земле, а лошадь всего в нескольких шагах от нее и смотрит на нее укоризненным взглядом.
Так же, как и ее сын. Он поднял голову и вместо того, чтобы подбежать к ней, чего она ожидала, он стоял и с недоумением смотрел на нее.
– Почему все всегда должны крутиться вокруг тебя? – Зак сжал кулаки.
– Что ты хочешь этим сказать? – Она попыталась встать, но не смогла.
Он пнул ногой песок.
– Забудь об этом. Ты не поймешь.
– Ну вот это говорить совершенно несправедливо. Как я могу понять, когда ты не сказал мне, из-за чего расстроился?
– Я сказал тебе, что скучаю по папе. – Он выдавливал из себя по одному слову. – Мне больно, а ты берешь и по-дурацки падаешь с лошади. Что ты за странный человек?
Харриет так и сидела в грязи, его слова звенели в ее ушах. Ее сын прав. Вместо того чтобы отреагировать на его боль, она сфокусировалась на своем собственном чувстве, в данном случае – на чувстве вины. Глубоко вздохнув, она заставила себя подняться на ноги. Протягивая руку, похромала к Заку.
Он повернулся к ней спиной.
– Дорогой, – сказала она, – мне очень жаль. Я знаю, как сильно тебе не хватает его. Он очень любил тебя и не хотел бы, чтобы ты страдал.
Зак пожал плечами.
– Он умер. Ты упала с лошади. Но я… я должен держаться. – Он сгреб в ладонь лошадиную гриву. Перебирая ее в пальцах, он сказал: – Должно быть, хорошо быть взрослым и самому устанавливать правила поведения.
Харриет обняла его за плечи. Он не сбросил ее руки. Она крепко обнимала его и молчала. То, что она могла сказать, ничего не изменит.
Но тогда она поняла, что должна все исправить: Зак, может быть, и будет злиться на нее очень, очень долго, но он имеет право знать, что у него два отца. Она не могла воскресить Донни, но она могла привести Джейка в его жизнь…
– Сегодня мне предложили пенни за мои мысли[8], – сказал Джейк, вторгаясь в ее размышления, – но, судя по выражению твоего лица, тебе надо предложить не меньше четвертака.
– Извини, – сказала Харриет. Она вытянула ногу, чтобы уменьшить боль в лодыжке, и, жалея, что не может так же легко избавиться от тревоги в сердце из-за сына, глянула на сидящего рядом с ней мужчину, гадая, как скажется на нем то, что он узнает о Заке.
– Ты уверена, что хочешь куда-то идти?
Харриет кивнула. Она в долгу перед Дженифер Джейни.
– На следующем повороте сверни направо, – сказала она. – Их дом должен быть в середине вон того квартала.
Дом выглядел практически таким же, каким его помнила Харриет. Это было старое, беспорядочно спланированное двухэтажное здание с широкой верандой спереди. В начинающихся сумерках она не могла разглядеть детали, но мерцающие огоньки на кустах, балясинах и перилах создавали радостное ощущение уюта. В одном из широких окон виднелась рождественская елка, сияющая огнями.
– Оставайся на месте, я сейчас помогу тебе выйти, – приказал Джейк.
Она не противилась. Она позволила ему поднять ее, медленно поставить на землю и обнять одной рукой за талию. Они прошли всего несколько шагов к веранде, как входная дверь распахнулась.
Дженифер Джейни сбежала по ступенькам, одетая в облегающий свитер и. изящные джинсы.
– Харриет Роджерс, ты хромаешь?
Она бросилась обнимать Харриет и заодно обняла и Джейка.
– Ты выглядишь как модель, – заметила она, отступая назад. – Вам лучше взять ее на руки и отнести, – сказала она Джейку. – Эти ступеньки довольно крутые.
Джейк улыбнулся ей:
– Приятно познакомиться. Мне нравится ваша мысль.
– Я прекрасно могу дойти сама, – возразила Харриет.
Дженифер Джейни покачала головой:
– Некоторым из нас требуется очень много времени, чтобы понять, что вполне нормально принимать чью-то помощь.
Джейк подхватил Харриет на руки и, прежде чем она снова успела возразить, уже донес ее и опустил на диван, указанный их гостеприимной хозяйкой. В камине напротив рождественской елки пылал огонь. Джейк уложил ее ногу на оттоманку, которую придвинула ему Дженифер Джейни, а потом, также но указанию хозяйки, сел рядом с Харриет.
– Эрик придет с минуты на минуту, – сказала Дженифер Джейни, отбрасывая длинные волосы назад. – Они с Пупером в самом разгаре разговора по душам.
– Это ваша собака? – спросила Харриет.
Дженифер Джейни рассмеялась:
– Простите. Его настоящее имя Стэнли, но он так привык к Новому имени, что иногда используем И его. Он ребенок, которого мы наполовину усыновили. Живет с нами, когда его отец уезжает в командировку, которая может длиться почти целый год.
Джейк, похоже, удивился.
– Это, должно быть, доставляет много забот.
– Вообще-то не очень. Мои близнецы уехали в колледж, а мы с Эриком как-то не планируем заводить детей. – Она улыбнулась довольно проказливо. – Однако если это случится, мы не расстроимся.
Теперь Джейк выглядел потрясенным. Харриет захотелось переменить тему. Новое доказательство того, как сильно Джейку не нравится идея иметь детей, не добавило ей храбрости, необходимой для того, чтобы рассказать ему о Заке.
– Дженифер Джейни, – сказала она, – ты выглядишь изумительно.
– Но у вас же не может быть детей, учащихся в колледже, – сказал Джейк. – Это дети вашего мужа?
Дженифер Джейни рассмеялась. Сидя на подлокотнике кресла и покачивая ногой в носке, выглядывающем из-под джинсов, она совсем не походила на ту усердную библиотекаршу, какую помнила Харриет.
– О нет, они мои. – Она взглянула на рождественскую елку. – Только мои. – Она вскочила. – Что вы, ребята, будете пить? Чай? Содовую? Воду?
Харриет скорее предпочла бы глоток виски, которое она вообще-то пила редко и не особенно любила. Но сейчас ей требовалось что-то вроде анестезии, чтобы пережить этот вечер. Хотя, возможно, это было к лучшему – всего лишь чай со льдом и ибупрофеном, который она приняла от боли в ноге. Ведь ей придется вынести счастье подруги и наставницы и предвкушать будущую ярость Джейка.
