Рэйчел Гибсон - Смотрите, Джейн забивает!
Джейн была согласна, но задыхалась слишком сильно, чтобы сказать хоть что-то. Кое-что только что случилось. Кое-что другое. Кое-что большее. Кое-что выше физического наслаждения. Кое-что, что она не могла просто так постигнуть.
- Джейн?
- Ммм?
- Ничего, - она почувствовала, как Люк поцеловал ее волосы. – Просто хотел удостовериться, что ты не отключилась.
Джейн улыбнулась и уткнулась носом в его шею. Это было в том, как он держал ее, касался ее. Она не стала обманывать себя, уверяя, что это была любовь. Но в этом что-то было. Она возьмет это «что-то» и будет держать, потому как что бы это ни было, черт побери, это было намного лучше, чем совсем ничего.
ГЛАВА 16
Вырубить соперника: стаскивание свитера противника через его голову
Следующим вечером, когда Джейн зашла в раздевалку в «Джо Луис Арена», ее чувства все еще были в полном беспорядке. Люк провел ночь в ее номере, и они позавтракали в постели, прежде чем он ушел на тренировку перед игрой. Счастливчик поцеловал Джейн у дверей, коснулся ее волос и сказал, что они увидятся позже. Но будет ли он рад увидеть ее позже?
- Привет, парни, - сказала она, проходя к центру комнаты.
- Привет, Шарки.
Пока игроки натягивали снаряжение, Джейн поспешно произнесла свою речь о сбрасывании штанов. Затем посмотрела на Люка, который был сильно увлечен беседой с тренером вратарей и, казалось, даже не заметил, что она в комнате.
Джейн пожала руку Бресслера:
- Удачи в игре, Хитмэн.
- Спасибо. - Капитан наклонил голову, внимательно вгляделся в лицо маленькой журналистки и сказал: – Вы сегодня выглядите по-другому.
Джейн нанесла на ресницы немного туши, замазала темные круги под глазами и наложила на губы розовый блеск. Она надеялась, что Бресслер заметил именно это, а не последствия ее фантастического секса с Люком.
- Это хорошо?
- Да.
К капитану присоединились Фиш и Саттер и тоже наговорили ей комплиментов. Когда она направилась к Люку, все ужасные страхи и восхитительный подъем от влюбленности смешались и упали комом в ее желудок. Люк стоял перед своим шкафчиком, все еще разговаривая с тренером, и, когда Джейн приблизилась, искоса взглянул на нее. Он смотрел ей в глаза в течение нескольких ударов сердца, а затем снова переключил внимание на тренера.
- Чех всегда бросает под перекладину, - говорил Боклер. – Если он будет бить по воротам, то будет целиться именно туда. - Тренер перевернул страницу на своем планшете: – А Федоров пересечет площадку и сделает бросок с левой точки вброса.
- Спасибо, Дон, - сказал Люк и, когда тренер вратарей отошел, повернулся к Джейн. - Что тебе сказали Фиш и Саттер? – поинтересовался он, возвышаясь над ней в полном снаряжении.
- Они считают, что сегодня я выгляжу по-другому. - Она бы рассказала ему свою теорию о последствиях бурной ночи, но не хотела уводить его на эту дорожку.
- Они приставали к тебе?
- Нет. Ты большой тупоголовый придурок.
Он оглянулся и подождал, пока Даниэль пройдет мимо них, прежде чем сказать:
- Я тут размышлял...
- Ой-ой!
- И считаю, - Люк понизил голос, - ты должна целовать мою татуировку перед каждой игрой на удачу.
Джейн нахмурилась, чтобы удержаться от смеха:
- Думаю, ты меня сексуально домогаешься.
Люк усмехнулся:
- Точно. Что ты на это скажешь? Хочешь поцеловать мою татушку?
- И не проси, - ответила Джейн и отвернулась, прежде чем кто-нибудь успел подслушать их беседу. Потом направилась в ложу прессы и села рядом с Дарби, который поделился тем, что немного продвинулся с улучшением ее позиций у руководства, и рассказал о защитнике, которого «Чинуки» надеялись приобрести до девятнадцатого марта, через четыре недели.
- Каролина пообещала, что сходит со мной на свидание, когда мы вернемся в город, - добавил Хоуг после того, как они поговорили о делах.
- Куда ты ее ведешь?
- В «Колумбия Тауэр клаб», как ты и посоветовала.
Джейн посмотрела на его галстук цвета перчика чили, длиной до середины груди, и улыбнулась. Если Каролина решила сделать Дарби Хоуга своим следующим парнем для улучшения, то он был просто создан для этого. Джейн достала стикеры, написала несколько запоминалок и засунула записки в ежедневник. А как только была вброшена шайба, вытащила свой лэптоп.
Люк определенно был в ударе, подставляя щитки или бросаясь на колени, чтобы поймать шайбы, посланные ве́рхом. Он блестяще играл в углах, и Джейн пришлось потрудиться, чтобы сосредоточить свое внимание на игре, а не только на голкипере «Чинуков».
Той ночью, когда самолет команды направился в Торонто, Джейн сидела, освещенная верхним светом, и писала колонку для «Сиэтл Таймс». На протяжении всего полета она чувствовала на себе взгляд Люка и поглядывала на него через проход. Счастливчик прислонился к стенке самолета и, заложив руки за голову, наблюдал за работой Джейн, и та спросила себя, о чем он думает, и решила, что лучше ей этого не знать.
Она все еще не выяснила, что изменилось в их сексуальной близости предыдущей ночью. И думала, а не вообразила ли это? Но когда поздно вечером Люк пришел к ней в номер, взял за руку и повел в свою комнату, Джейн ясно поняла, что снова чувствует это. Она провела несколько часов в его постели, пытаясь выяснить что именно. Не преуспев той ночью, Джейн попыталась снова в Бостоне, Нью-Йорке и Сент-Луисе. К тому времени, как они приземлились в Сиэтле, она устала от выяснения чего бы то ни было и решила перестать анализировать каждое слово и прикосновение. Она просто собиралась наслаждаться этим столь долго, сколько это будет длиться.
Она боролась, чтобы не влюбиться в Люка, и проиграла. Несмотря на протесты своего рассудка, Джейн занималась сексом с Люком «Счастливчиком» Мартинò. Великолепным сексом. Фантастическим сексом, который ставил ее работу под удар, но она знала, что не остановится, не важно, какими будут последствия для ее карьеры или сердца. Она влюбилась в Люка, и у нее не было другого выбора, кроме как быть с ним. И в следующие несколько недель эта любовь росла, увеличивалась, пока не заполнила каждую ее клеточку. Тела и души. Джейн влюбилась слишком сильно, чтобы выбраться из этого без потерь.
Однажды утром, вскоре после их возвращения из Сент-Луиса, придя домой с корзиной белья из прачечной, Джейн обнаружила Люка, стоящего в ожидании ее на крыльце. На горизонте виднелся Маунт-Рейнир, а небо было такого же теплого голубого цвета, как и глаза Счастливчика. Его темно-русые волосы были расчесаны пальцами, и он выглядел так, что на нем следовало повесить предупреждающую табличку: «Опасен для здоровья».
