Эвелина Пиженко - Ты услышишь мой голос
То, что главного героя будет играть Дима, было само собой разумеющимся, участие же Кристины в роли главной героини было оговорено Лапиным ещё при первом разговоре на эту тему. Когда Дима соглашался на съёмки, он и представить не мог, каким будет четырёхминутный ролик… Когда же он прочитал сценарий, отказываться было поздно — работа была оплачена, и «Ночной патруль» в полном составе уже находился в Москве. С трудом пересилив желание всё бросить и, забрав Наташку, вернуться домой, Дима переступил порог съёмочного павильона…
Сначала он думал только о том, сможет ли он сняться вместе с Кристиной, но после разговора с Говоровым его посетили совершенно другие сомнения. Теперь его волновал не столько сам видеоролик, сколько Наташкина реакция на довольно откровенные сцены, в которых ему предстояло сниматься. Его отсутствие в последнюю ночь, когда после затянувшихся съёмок было решено заночевать тут же, в павильоне, чтобы с утра успеть снять оставшееся, тоже не сулило ничего хорошего, но, к его удивлению, Наташа повела себя более взросло, чем он ожидал: ни слова упрёка, только полный печали взгляд. Сославшись на головную боль, девушка ушла на своё, по билету, место и легла спать.
Немного посидев с ребятами, Дима вышел в коридор и теперь, стоя возле окна, вспоминал все подробности двух последних суток. То ли неловкость ситуации, то ли отсутствие актёрского опыта не давали полностью раскрепоститься, и режиссёр, раз за разом, заставлял повторять одни и те же сцены, ссылаясь на фальшивую игру или плохое освещение.
Вынужденный перерыв на выступление в «Золотой антилопе» тоже внёс сумятицу — Диме пришлось переодеться и частично смыть грим, к тому же, около двух с половиной часов времени просто выпали из распорядка.
Вернувшись в студию после выступления в клубе, поправив грим и причёски, Дима и Кристина снова приготовились к съёмкам. Раздетый по пояс Дима должен был изображать удручённого печалью героя, который прощается со своей любимой и дарит ей последние ласки, по ходу действия вспоминая их историю любви — в основном, постельные сцены… Снимаясь впервые, он был искренне удивлён: он считал, что для видеоклипа, в котором толком-то и не поймёшь ничего, так как кадры мелькают и крутятся каруселью, достаточно и одного дубля — кто там будет приглядываться к выражению глаз? Но профессионал Ростовский был иного мнения: он, дубль за дублем, снимал один и тот же поворот головы, движения рук в такт музыке, объятия… Если бы Димке ещё месяц назад сказали, в каком дурацком положении он окажется, он бы не поверил. А теперь… И, тем не менее, он отметил, что Кристина оказалась очень артистичной: она старательно выполняла все указания режиссёра и на площадке вела себя так, будто между ней и Димой никогда не было никаких отношений.
— Дима… не так… Возьми её за плечи… ты чего, женщин боишься? — командовал Геннадий, — Представь… нет, не представь, почувствуй: это твоя любимая женщина, которую ты теряешь.
Пытаясь сосредоточиться, Дима думал, что всего десять месяцев назад ему хватило бы и одного дубля…
— Дима, смелее. Это — твоя любимая женщина. Она уходит. Ты должен это прочувствовать… Ну?.. У тебя есть любимая женщина? Представь, что она другого любит. Последний раз целуешь… Нет-нет! Не верю! — голосом Станиславского восклицал Геннадий, — Не-ве-рю! Ну, что ты её обнимаешь, как фонарный столб?! Чувства нет, Дима, где чувство?! Ты же теряешь самое дорогое! Представь! Ну, что, представить не можешь?
— Не-а… — Димка сразу подумал о Наташе. Всё, что угодно, но не это… Он честно пытался вспомнить своё состояние, когда узнал об измене Кристины, но от той боли, от той обиды не осталось и следа. Сейчас перед ним была абсолютно чужая женщина, как будто и не было двух лет близких отношений… правда, они не жили вместе, но виделись практически каждый день, и Дима считал, что любит её… Может, и не было никакой любви? То, что он испытывал теперь к Наташе, совершенно не походило на все его прежние влюблённости. Ни Кристина, ни первая его школьная любовь по имени Марина, не вызывали у него таких чувств, как эта хрупкая белокурая девушка с глазами цвета крепкого чая… Наташка была не просто любимой женщиной… она была родной.
Закрыв глаза, он честно пытался представить себе Наташку на месте Кристины, но ничего не получалось… Запах волос, прикосновения, дыхание — всё было чужим, не её… Присутствие же посторонних в павильоне окончательно сводило на нет все его попытки.
К его счастью, постельные сцены были изменены Ростовским: устав добиваться естественности, тот решил заменить откровенные ласки просто видом спящих влюблённых.
— Интересная у нас ситуация, да? — улыбнувшись с оттенком лёгкой грусти, Кристина присела рядом с Димой. Объявив небольшой перерыв, Ростовский куда-то вышел вместе с помощником, и молодые люди остались вдвоём.
— Слушай, Кристина… Этот сценарий… Его специально заказали, или это так Гена увидел мою песню?
— Не твою, а нашу. Дима, не забывай, я ведь тоже автор. А насчёт сценария — идея Ростовского. Можешь у него сам спросить.
— Понятно…
— Превратности судьбы, Дима… — Кристина стрельнула на него своими красивыми серыми глазами.
— Да уж…
— А знаешь… Я в последнее время часто вспоминаю, как мы с тобой ездили в Москву позапрошлым летом… Ты аппаратуру покупал. Помнишь?
— Как покупал — помню…
— И всё?
— Всё…
— А как мы в гостинице жили, помнишь?
— Кристина… К чему вспоминать то, чего давно нет?
— Не бывает лишь того, чего никогда не было. А то, что было — оно никуда не уходит…
— Не знаю… — Дима нахмурился, — Мне кажется, ни к чему вообще прошлое вспоминать. Вышло всё так, как должно было выйти.
— Ну, да… конечно… — прищурившись, Кристина нервно поджала губы, — Если бы нечего было вспоминать… Неужели ты вообще ничего не помнишь?
— Мне кажется, ты не можешь от меня ничего требовать. Это был твой выбор. Или тебе что-то нужно?
— Слушай, Морозов… — голос Кристины стал металлическим, — Единственное, что мне нужно — это, чтобы поскорее закончились эти дурацкие съёмки. А у тебя ни черта не получается. Вот и всё. Если ты что-то себе там навыдумывал… то ты ошибаешься. Давай… представляй свою Наташу… Как она тебе рога наставляет.
Ответить Дима не успел — вернувшийся Геннадий снова включил камеру.
— Ну, что, отдохнули?.. Дима, ты всё понял, что я тебе до перерыва говорил? Та-а-ак… Взял за плечи… Провёл рукой по волосам… Взгляд… Во-о-от… во-о-от… так даже лучше — немного агрессии… Вот!.. Снимаю!
