Барбара Фритти - Секрет, который нам не разгадать
– Поэтому не надо на нее давить. Она сама решит, как ей жить дальше.
– Наверно, ты прав. – Мойра наклонила голову и вновь посмотрела на внучку. – Ты родился с такими темными волосиками и сразу принялся все рассматривать, как будто хотел понять, где оказался. Я с самого начала знала, что ты будешь страшным неслухом. Так и случилось. – Мойра устало вздохнула и повернулась к сыну. – А теперь я хочу для тебя свободы. Мне не следовало взваливать на тебя бремя моих забот. Я была не права, я давно об этом жалею. Откуда мне было знать, что это скажется на твоей жизни? Так что теперь делай все, что, по-твоему, принесет тебе счастье.
Шейн не поверил собственным ушам. Он ждал этих слов вот уже много лет. Почему мать произнесла их именно сейчас? Она действительно дарит ему свободу или же пытается взвалить на него еще больший груз проблем?
Шейн молчал.
– Я думала, ты воспримешь это с большей радостью, – наконец не выдержала мать.
– Я тебе не верю.
Мать шумно вздохнула.
– Наверно, я это заслужила. Но я говорю от всего сердца, Шейн. За свое прошлое я заплатила слишком дорогую цену. Я притворялась, что у тебя все хорошо, что ты странствуешь по всему миру, воплощаешь в жизнь свои мечты. На самом же деле я лишь пыталась успокоить себя. Ты мой сын, я люблю тебя. Знаю, для тебя эти слова мало что значат, но это так. Эта малышка напомнила мне о том, что и ты когда-то был точно таким же невинным младенцем. Прости меня, Шейн. – Она положила ему на плечо руку. – Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня.
Он не мог ей этого пообещать.
* * *Взгляд Кары был устремлен в потолок больничной палаты. Было девять вечера. Она чувствовала себя совершенно разбитой, но сон не шел к ней. Теперь она мать. У нее есть ребенок. И она одна.
Нет, не совсем одна. Ей было слышно, как в коридоре разговаривают родственники. Они уже побывали у нее, одарили нескончаемыми улыбками. Но никто не упомянул Колина. Все разговоры были только о ребенке.
Ей хотелось, чтобы они поскорее ушли. У нее не было сил разговаривать, плакать и даже думать. Хотелось одного – спать. Увы, стоило ей закрыть глаза, как перед мысленным взором возникало неподвижное тело Колина. А ведь как она была уверена, что первый крик ребенка разбудит его. И вот теперь она лишилась даже этой надежды.
Все кончилось. Колин потерян для нее навсегда.
В палату, приветливо улыбаясь, вошла медсестра.
– Ваша малышка проснулась. Принести ее? Может, попробуете кормить грудью?
– Только не сейчас. Я устала, – безвольно произнесла Кара.
Медсестра слегка удивилась такому ответу. Странно. Как известно, все мамы хотят поскорее увидеть и начать кормить своих младенцев.
Кара ощущала себя преступницей, что еще больше погружало ее в депрессию. Но сил действительно не было.
– Ну хорошо, – согласилась медсестра. – Мы дадим ей бутылочку. У вас самой есть какие-нибудь жалобы или просьбы? Ничего не болит?
Считается ли болью сердечная боль?
– Нет, со мной все в порядке. Передайте моим родным, что я хочу спать и они могут вернуться домой.
– Конечно. – Выходя, медсестра выключила свет и закрыла за собой дверь.
В щель между шторами проникал лунный свет. Гроза прошла мимо. Но не для нее. Нижняя губа задрожала, и она подумала, что сейчас вновь заплачет, но слез не было. Она их все выплакала. Их с Колином разделяло лишь несколько миль, но никогда еще это расстояние не казалось ей столь огромным. Разве так она все представляла себе?
Вскоре дверь открылась снова. Кара вся напряглась, готовая крикнуть вошедшему, чтобы ее оставили одну. Увы, это в палату с решительным видом вошла Шарлотта. В следующий миг Кара с ужасом увидела в ее руках сверток – своего ребенка. Больше никто не осмелился принести ей дочь. Буквально все ходили вокруг нее на цыпочках, лишь бы только она не сорвалась и не накричала на них.
Шарлотта включила лампу на прикроватном столике и села рядом с Карой. Той хорошо был знаком стальной блеск в ее глазах, но и она сама не собиралась сдаваться без боя.
– Я спала, – сказала она.
– Неправда. Ты лежала и думала, какую свинью подложила тебе жизнь. Даже если и так, посмотри, какая у тебя чудесная дочь. Ты нужна ей, Кара, а она нужна тебе.
Кара не знала, почему у нее не было сил смотреть на собственного ребенка. А ведь как ждала она свою малышку! Сколько лет она пыталась забеременеть! Когда выяснилось, что у нее будет ребенок, она была готова петь и плясать от радости.
– Ты посмотри, – строго сказала Шарлота. – У нее твои рыжие волосы и твои глаза. Ротик тоже твой. Как и ты, она уже успела закатить нам скандал. Но, по-моему, нос у нее от Колина. Надеюсь, она со временем будет похожа на него.
– Неправда, у нее не его нос, – запротестовала Кара, глядя на дочь. Но нет, она не права. Нос действительно как у него. Внезапно грудь как будто сжало тисками. Это в лицо ей кулаком ударила реальность.
Вот она, ее дочь. Живая, здоровенькая. Кара поняла, почему ей так трудно видеть ребенка. Потому что, как ни была она рада ее рождению, одновременно это означало смерть ее мечты – разбудить Колина, чтобы тот увидел, как в этот мир приходит их ребенок. Если он не проснулся, когда она рожала, возможно, он не проснется больше никогда.
Но ведь их дочь в этом не виновата. Кара посмотрела на дочку и больше не смогла отвести взгляда, чувствуя, как сердце ее наполняется любовью. Она протянула руки, и Шарлотта вручила ей драгоценный сверток. Сердечная рана как будто слегка затянулась.
– Привет, малышка! – прошептала Кара. Девочка слегка скривила губы, как будто готовая расплакаться. – Все в порядке, твоя мама с тобой. – Она посмотрела на Шарлотту. – Спасибо тебе.
Шарлотта улыбнулась в ответ.
– Я рада. Сейчас я на время отлучусь. Если ты устанешь, позови медсестру, и она отнесет малышку назад в детскую палату.
С этими словами Шарлотта вышла. Кара откинулась на подушках. Ей было непривычно держать дочку в руках, ведь она привыкла носить ее под сердцем. Кара перебирала крошечные пальчики и не переставала поражаться, как они с Колином произвели на свет это удивительное создание.
Спустя несколько минут она ощутила какое-то странное тепло, как будто кто-то включил в палате отопление. В лице ей подул легкий ветерок. Она посмотрела на дверь. Неужели она открылась? Но нет, дверь была закрыта. В палате царил полумрак. Горела лишь лампа на ее прикроватном столике. Внезапно Кара различила призрачный силуэт. Колин.
Ее сердце замерло. Его зеленые глаза были открыты, их взгляд устремлен на нее. Он улыбался. Он был счастлив. Он стоял на своих ногах и разговаривал…
– Наша дочь похожа на тебя, Кара, – сказал он. – Она красавица, как и ты. Вы – мои любимые женщины.
