Арина Ларина - Коктейль под названием «муж»
– Ох ты, прямо как на утреннюю дойку. Да я и не сплю почти по ночам, так что приеду к четырем. Нет проблем, внучка. Ну, надо же, Динка кого-то захомутала. Все ж таки неудобно перед человеком. Люди, когда квартиру покупают, соседей опрашивают, в ЖЭК ходят, а тут такая неосмотрительность и в таком серьезном вопросе. Поговорил бы хоть с родней. Мы б ему рассказали!
– Спокойной ночи, дедуль, – рассмеялась Маша. Дед был в своем репертуаре.
Рита Гусева понуро брела по вечернему проспекту. Домой не хотелось категорически. Ей было тошно, горько и гадко. Некоторое время назад ее очередной роман закончился ничем. Мужчина мечты оказался вовсе не таким, как хотелось бы, а к компромиссам Рита готова не была. Либо все, либо ничего! В результате, как обычно, получилось то самое «ничего». Быть одной оказалось на сей раз совершенно невыносимо, реабилитация затянулась, никакой положительной динамики не наблюдалось вовсе. Становилось только хуже. Да еще эта слякотная, холодная осень!
Она набирала и набирала Машин номер. Хотелось хоть с кем-то поговорить, и даже не с кем-то, а с родственной душой. У Князевой были сейчас примерно те же проблемы. Рыбак рыбака видит издалека и всегда поймет.
У подруги было хронически занято. Вздохнув, Рита набрала номер Алины, которая если в данный момент и не в состоянии понять, то хотя бы в состоянии утешить.
Шульгина ревела в голос. Судя по тому, что трубку Аля не повесила, поговорить ей хотелось, но разобрать смысл не представлялось возможным. Она заикалась, бормотала абсолютную белиберду и без предупреждения переходила на вой, от которого закладывало уши.
Ясно было одно – Алина тоже потерпела фиаско на любовном фронте. Мелочь, а приятно. Плакать в хоре легче. Появляется даже некоторый намек на объективность, открывается второе дыхание и находятся силы поучить ближнего уму-разуму.
– Все ж таки мужики – наша главная беда. Без них жить было бы гораздо проще, – изрекла Гусева, в одностороннем порядке закруглив неконструктивный разговор, который и на разговор-то похож не был. – Они хуже алкоголизма, курения и наркотиков. Потому что от «мужезависимости» даже не лечат. Самое страшное, когда проблемой никто не занимается глобально и кардинально. А все потому, что у руля эти самые мужики и стоят. М-да. Безвыходное положение. Не в то время я родилась. И не на той планете. Спокойной ночи, Алька. Звякни мне завтра, когда дикция восстановится.
Все было ужасно. Нет, даже не ужасно – это была катастрофа. Алину колотило настолько сильно, что лязгали зубы. Любовь оборвалась так внезапно, так фатально, что она даже опомниться не успела. Ее словно вышвырнули в одно мгновение из уютного теплого дома на мороз, воткнув головой в сугроб для ускорения перехода от разморенной расслабленности к почти трупному окоченению.
Конечно, она понимала, что удержать Ленского будет сложно, но таких неожиданностей даже не предполагала.
Они уже поужинали в ресторане и ехали к Олегу, когда Алина вдруг вспомнила про утреннюю эсэмэску.
– А ты получал мое послание? – она нежно провела ноготком по его шее.
Ленский дернулся, хихикнул и почесался:
– Рыбка, я боюсь щекотки. Ничего я не получал. Но ты мне можешь все сказать своими словами.
– Обязательно. Я тебе даже изображу в лицах, – сострила Аля.
У него кончились сигареты. Уже потом впавшая в депрессию Шульгина поняла, что это был знак свыше. Олег притормозил у киоска и, поцеловав любимую, вывалился из салона со словами «Я за куревом». У киоска топталась девица, тоже что-то покупавшая. Олег вытягивал шею, разглядывая плохо освещенную витрину. От нечего делать Алина взяла его трубку из подставки и начала искать свое сообщение. Сначала она даже не поняла, что это такое, а потом осознание потери обрушилось на нее лавиной, в одно мгновение погребя под ледяными глыбами правды. Эсэмэсок у Ленского обнаружилось много. Все они были примерно одинакового содержания, зато адресатки были разными. Сегодняшним днем было датировано 4 записи. Последняя гласила, что «рыжая королевна ждет завтра своего короля как обычно». От этого «как обычно» сердце сжалось в сухую изюмину и почти остановилось. В предыдущем сообщении подробно описывались восторги некой Ланы по поводу прошлой ночи, которую Ленский, по сведениям Алины, провел на неком закрытом совещании, затянувшемся из-за несговорчивости японских партнеров.
Зато теперь она знала, как зовут партнеров.
Оставшуюся запись Аля даже читать не стала. Она так и застыла с мобильным в руке. Ладонь вспотела и неприятно липла к пластмассе.
– О, Штирлица, кажется, сдали, – понимающе хмыкнул вернувшийся Олег. – Рыбка, на будущее – никогда не ходи в разведку. Гарантированно разведаешь нечто такое, к чему не готова и что совершенно для тебя не предназначено.
– Ты меня обманул.
– Нет. Я всего лишь берегу психику своих женщин. Мужчина полигамен. Разве ты об этом никогда не слышала? А вот дамы, увы, невозможные собственницы. Они не умеют делиться партнерами. Это ошибка. Когда дети в песочнице не могут поделить ведерко, они начинают драться. А если бы они сообразили договориться пользоваться этим ведром по очереди, то спокойно играли бы дальше.
Алина немедленно вспомнила лагерь, куда ее в детстве отправляли на одну смену. Туалет был далеко, корпус на ночь запирали, и девочки по очереди пользовались старым вонючим ведром. Наверное, Ленский имел в виду не это, но ассоциации вызывал именно такие.
Молча отбросив трубку, словно паука, девушка выскочила из машины. Как всегда, ей казалось, что вместе с любовью кончена и жизнь. И, как всегда, Алина была уверена, что на этот-то раз все так и есть, не фикция, не преувеличение, а самое что ни на есть фиаско. Ведь эта любовь не такая, как те, предыдущие.
Олег догонять сбежавшую девушку не стал, поэтому Аля осталась со своим горем один на один.
Гусева попала как раз в самый разгар истерики и, как обычно, нашла очень правильные и жесткие слова. Она не стала жалеть, отрезвив страдалицу своим цинизмом. Поэтому домой Шульгина вернулась почти вменяемой и даже умудрилась поддержать с папой какую-то беседу политической направленности.
Папа увлеченно ругал мордатого мужика со смутно знакомым «телевизионным лицом», названивая по проплывающему внизу экрана номеру телефона с целью прорваться в прямой эфир и «сказать ему все».
Алине так хотелось, чтобы в этот знаменательный вечер хоть один представитель сильного пола получил по заслугам, что даже подключилась к процессу дозвона.
Дорваться до прямого эфира не удалось, но зато удалось хоть немного отключиться от своей катастрофы.
Глава 30
