Даниэла Стил - Секреты
— Что ты здесь делаешь? — спросила она с радостным удивлением.
Билл одобрительно оглядел ее.
— Это платье будет классно смотреться с твоими туристскими башмаками.
— Что он сказал? — последовал нетерпеливый вопрос.
— Кто?
— Билл, прекрати!
— Он сказал, что не может выгнать меня, потому что не может оставить тебя без партнера на следующий сезон, — ухмыльнулся Билл.
Габи бросилась ему в объятия.
— Ты серьезно?
— Да. Контракт лежит в машине.
— Фантастика!
Она сняла платье и осталась в белье. В этот момент вошла продавщица, улыбнулась. Подобные сцены у «Джорджио» были обычны.
— Вам понравилось платье? — любезно спросила она.
— Оно нам страшно понравилось, — улыбнулся Билл.
Он заплатил за него и еще за пять других, и они поехали домой, где затем у бассейна предавались любви.
— Ты бы умерил свой пыл, раз уж едешь со мной в Ньюпорт, — посоветовала Габи, когда позже они, нагие, лежали и грелись на солнце.
— О нет! — простонал Билл. — А я там тебя хоть видеть-то смогу?
— Ни в коем случае. Я не могу лишить моих родителей удовольствия общения с тобой.
Она усмехнулась и перевернулась на живот. Пес, лежавший рядом, зевнул, потянулся и прыгнул в бассейн, обдав их брызгами.
Глава 33
Родители Габи были очарованы Биллом. Он жил в их доме неподалеку от Бэйли-Бич и удивлялся легкости общения с ее отцом. Ежедневно они обедали в Бич-Клубе, даже когда шел дождь, а ужинать ездили в Кламбейк-Клуб.
— Ты знаешь, мне твоя мама в самом деле нравится, — говорил Билл однажды ночью Габриэле, когда они лежали на кровати в его гостевой комнате. Гостевая комната располагалась напротив спальни Габи, и каждую ночь она прокрадывалась через коридор к Биллу, а утром возвращалась, чтобы смять свои простыни. — Она гораздо толковее, чем ты думаешь.
— Да, она ничего.
Вообще-то в то лето Габи ладила с матерью лучше, чем обычно. Родители, конечно, ничего не знали об их недавних калифорнийских переживаниях. Они просто считали Билла симпатичным молодым актером из «Габиного сериала», как они именовали «Манхэттен». Эверетт пригласил его навестить их в Нью-Йорке, когда группа снова приедет на натурные съемки, которые планировались в сентябре. Мама Габриэлы заявила, что устроит тогда маленький ужин.
— «Маленький ужин» у нее означает сто человек гостей в вечерних туалетах; и наверняка придут те, кого я больше всего на свете ненавижу. Ты будешь в восторге.
— Не будь такой вредной. Они тебя любят.
— О'кей, о'кей.
Габи с презрением посмотрела на него. Билл рассмеялся. Она была такая молодая и такая красивая. Порой он удивлялся, как это ему так повезло. А ведь всего год назад он подбирал на полу в ванной иглы своей супруги и умолял ее лечиться. Но об этом Билл теперь почти не вспоминал.
На пароме они совершили поездку в Мэйн, где у друзей Габриэлы был домик. Там было просто, мило, а окружающая природа отличалась суровостью и торжественностью. Габи как раз такое любила, а Бэйли-Бич, когда они были там, постоянно ругала, но светские правила соблюдала исправно и этим радовала родителей.
В Калифорнию Билл и Габи вернулись за неделю до возобновления съемок. Джейн и Зак только накануне прибыли из Европы. Габи отправилась с Джейн на ленч в Поло-Клуб. Джейн рассказала, что в Сен-Тропе они встретили Сабину с Мелом.
— Я не знаю, как ей это удается, но она всегда выглядит великолепно.
— Это тяжелый труд, — заметила Габи, оторвавшись от салата и вина.
— Это больше чем труд. Она умеет подать себя. На нее все глазеют, куда бы она ни пошла.
— Погоди, вот начнут транслировать «Манхэттен», тогда от Сабины действительно все будут в отпаде.
— Знаешь, она ходила по пляжу без лифчика. Там все так загорают. Так у нее груди как у восемнадцатилетней.
Джейн сказала это с завистью. Глядя на Сабину, она решила, что ее собственная грудь обвисла.
— Им и положено так выглядеть, — озорно улыбнулась Габи. — Я знаю врача, который делал ей пластическую операцию.
Джейн засмеялась. Хорошо было вернуться в Голливуд. Всем им уже не терпелось снова приступить к работе. В последний день отпуска Билл, Габи, Джейн и Зак играли вчетвером в теннис, а потом обедали в «Спаго». Это напоминало семейную встречу, а наутро в павильоне творилось вообще что-то невообразимое: все как сумасшедшие обнимались, смеялись и обменивались летними впечатлениями. Старый звукооператор даже обнял Сабину, и она не протестовала, она тоже была рада всех видеть. Лето у нее прошло замечательно — сначала были удачные примерки у Франсуа Брака, а потом великолепное пребывание с Мелом на юге Франции. Настроение в группе было приподнятое, актеры возбужденно обсуждали новые сценарии, которые обещали много сюрпризов. Кто-то должен был получить тяжелое ранение, Джейн предстояла ссора с Сабиной из-за Зака. А кое-кому предстояло и забеременеть.
— Надеюсь, не мне, — острил Билл, попивая вино.
В первый день всем были розданы сценарии и было объявлено, что через две недели группа отправляется на натурные съемки. Приближалась дата премьеры сериала, которую Мел собирался обставить с помпой. Он арендовал Китайский театр Граумана, где на сцене монтировался огромный телеэкран. Ожидалось присутствие сотен гостей и прессы.
— А мне надеть нечего, — стонала Джейн, когда они выходили из павильона. Габи рассмеялась:
— А как же твои новые шмотки от Франсуа Брака?
— Они мне так надоели. Это же моя рабочая одежда! — улыбнулась Джейн. — Хочешь сходить со мной в субботу к «Джорджио»?
— Конечно.
Вылазку к «Джорджио» они превратили в крупный шопинговый вояж; Габи тоже приобрела новое платье для гала-премьеры — переливающуюся «трубу» из черных блесток с открытой спиной.
— Билл увидит и одуреет! — говорила она, вертясь перед зеркалами в примерочной.
Габи не показывала ему платье, а надела его только перед уходом на торжественную премьеру.
— Ото! Кто это передо мной? — Билл был потрясен.
На туристские башмаки не было даже намека. Вместо них красовались черные атласные туфельки. Волосы у Габи были высоко подобраны, а на плечи наброшена горжетка из песца, присланная ей отцом.
Когда они выходили, позвонила мать Габриэлы, вся в слезах, и сказала, что они с отцом только что смотрели премьеру сериала — в Нью-Йорке она шла раньше, — что и она, и Билл просто великолепны и что она гордится дочерью как никогда. Габи почувствовала на душе приятное тепло, взяла Билла под руку, и они пошли к лимузину, присланному Мелом. Это была волшебная ночь, Габриэла чувствовала, что меняется вся ее жизнь. Она была права, но не совсем. Ее жизнь уже изменилась, причем во всех отношениях.
