Запрет на любовь (СИ) - Джолос Анна

В общем, как вы поняли, до поступления в высшую школу бизнеса, я знала о нём всё. Это уже там ситуация немного поменялась. У Левана появилась съёмная квартира в Москве, друзья и знакомые, а также весёлые студенческие будни.

Обижалась ли я на то, что меня в его жизни стало меньше?

Нет.

Я понимала, что это нормально. Да и не было времени дуться, я ведь сама к тому времени с головой ушла в спорт.

— А помнишь, как мы тут впервые с тобой поцеловались?

— Да, — киваю, разглядывая диски с фильмами. — Это было ужасно.

— Спасибо, дорогая невеста, — язвит недовольно.

— Извини.

Смеюсь.

Леван и сам знает, что вышесказанное — чистая правда.

Ни я, ни он целоваться тогда не умели, а потому первые попытки сделать это были неловкими и странными.

— Ну потом-то попрактиковались и всё получилось, — цепляет за руку, разворачивая.

— Да.

— Иди сюда, так долго не виделись…

Опускается в кресло. Усаживает меня к себе на колени.

— Кстати, про поцелуи. Напомнишь, как хорошо это бывает?

Его ладонь ложится на мой затылок, слегка на него надавливает и вскоре случается поцелуй, уже далеко не такой целомудренный, как тот, предыдущий.

— Эй, — перехватываю его руку, намеревающуюся залезть мне под платье.

Качаю головой.

— Извини. Ты просто такая у меня красивая…

— Не надо. Без этого.

— Хорошо.

Поцелуи продолжаются и ладно, но также продолжаются попытки меня потрогать.

Потрогать так, как пока для меня неприемлемо.

— Леван!

Вроде слышит, прекращает свои поползновения, но потом делает это опять.

— Ну прекрати!

Разозлившись, вскакиваю с его колен.

— Да чё такого-то? Расслабься.

— Не собираюсь я расслабляться! Мы с тобой договаривались, — напоминаю сухо, одёргивая злополучное платье.

Нужно было брюки надевать.

— Я разве тебя к чему-то склоняю?

— А разве нет? — выгибаю бровь.

— Ничего не случится, если ты позволишь мне чуть больше обычного.

— Ты прекрасно знаешь, что не позволю.

— Как будто бы не скучала! — ставит в упрёк раздражённо.

— Не вижу никакой связи.

— Зажатая. Холодная. Ведёшь себя как Снежная Королева.

Это чёртово сравнение я уже слышала. Наверное, оттого так сильно сержусь.

— Уверена, ты с лёгкостью можешь найти вариант попроще, если королева не нужна, — бросаю сердито, отворачиваясь к окну.

— Ну почему не нужна? — цокает языком.

— Потому что.

Удивительно, но в глазах у меня стоят слёзы. И причина их появления не ясна.

— Тата…

Встаёт с кресла, подходит ко мне. Обнимает со спины.

— Ну прости. Не хотел тебя обидеть. Просто ты… какая-то другая как будто. Не знаю, как объяснить. Отдалилась, что ли.

— Да неужели? Может, потому что мы не виделись целых четыре месяца?

— Отношения на расстоянии — это непросто. Кто сказал, что будет легко? Но это же временно. Мы справимся, — успокаивает, целуя в щёку.

Ту самую.

Ту самую!

— Чёртов переезд… Всё было так хорошо до того, как я уехала в Красоморск! Хочу вернуть свою жизнь обратно…

— Ну родная, не злись. Всё наладится. Нам просто надо перетерпеть этот сложный период.

Бесит. Прям психологом заделался. Так на него не похоже!

— Почему папу до сих пор не отпустили? Ты что-то знаешь? Твоей отец не рассказывал подробности?

— Нет.

— За что его вообще задержали? Это какая-то чудовищная ошибка!

— Тата, ты ведь уже взрослая девочка. Должна понимать, что ошибки там нет. Большой бизнес без махинаций вести невозможно.

— И что теперь будет?

— Адвокат его вытащит. Не переживай.

Молча стоим у окна.

В стекле наше отражение. За ним — мороз и белая метель.

Не понимаю себя.

Со мной рядом родной и близкий человек, но прежней связи между нами я почему-то не чувствую. Мы действительно словно отдалились друг от друга за то время, которое провели порознь.

— Где будешь праздновать свой день рождения?

— Да не думал пока. Родители планируют собрать кучу гостей. Родственники из Грузии припрутся. Сама в курсе, как это бывает. Ты прилетишь?

— Боюсь, что нет, — отвечаю виновато. — Это середина февраля, учебное время.

— Может, хоть на день?

— Вряд ли получится, Леван.

— Ясно.

— Не обижайся, пожалуйста, ладно?

В ответ тишина.

— Когда улетаете? — произносит минуту спустя.

— Послезавтра вечером.

— Уже?

— Ну да. С понедельника начинаются занятия в школе.

— Можно было бы недельку пропустить.

— Ты что? У нас подготовка к экзаменам. Как потом нагонять пропущенный материал?

— Точно, экзамены. Забыл.

— ЕГЭ, чтоб его.

Вздыхаю.

— Сдашь, не парься. А если и нет — плевать.

— Хотелось бы сдать нормально. Я же не тупая.

— К тебе никто там не пристаёт? — выдаёт неожиданно.

— Нет.

— Мож подкатывает местное сельпо?

— Леван…

Моя очередь цокать языком.

— Смотри. Если что, маякни. Приеду с друзьями, закатаю своим мерсом в асфальт.

— Перестань, пожалуйста.

— Да ладно-ладно, — целует в висок и прижимает к себе, стискивая крепче, — Знаю. Ты у меня не такая.

Глава 38

Марсель

На период новогодних каникул в нашем доме становится шумно, ведь в гости приезжают сразу две семьи: москвичи Беркутовы и «иностранцы» Паровозовы, давно живущие в далёкой Америке.

Собираться на Новый Год таким составом — уже добрая традиция. Остальные друзья отца наведываются реже, а эти — всегда. Железобетонно дважды в год прилетают. Плюс летом частенько отправляют к нам в ссылку младшее поколение. Матвея и Лерку (детей Паровозовых), а также Артёма (это старший отпрыск Беркутовых).

Иногда они сыпятся как снег на голову всей толпой. Иногда чередуются. В общем, видимся часто. И да, забыл упомянуть, что наши предки в своё время поперекрестили детей друг друга, так что, короче, связаны наши семьи не только крепкой дружбой.

— Блин, вот вы даёте, — тётя Саша, жена дяди Илюхи, которого в молодости все звали Паровозом, с восторгом в глазах гладит матушкин живот. — На четвёртого решились и ничего не сказали! — обиженно дует губы.

— Боялись заранее радоваться, Сань.

— Какой срок?

— Пять месяцев.

— Там пацан, — вклинивается в разговор мой крёстный, дядя Беркут. — Два на два теперь.

— Офигеть!

— Вот это я понимаю, Ян Игоревич, ювелирная работа, — дядя Илья хлопает батю по плечу и тот самодовольно хмыкает.

— Всё-то он успевает, — прищуривается тётя Саша. — И детей делать и дворцы арабским шейхам проектировать.

Мама смеётся.

— Расскажи нам про Эмираты. Младший Кучерявый выложил кучу фоток из поездки. Как впечатления от ОАЭ?

— Да как… Песок. Аравийское море. Отсутствие зелени. Небоскрёбы. Чёртова жара, — даёт краткую характеристику батя.

— Не зашло тебе?

— Нет.

— А сына чё скажет?

— Дорого-богато, но меня Дубай тоже не покорил, — соглашаюсь с отцом.

— Хрена се, какие привередливые!

— У вас в Нью-Йорке как-то поприкольнее. Мне там, если честно, гораздо больше понравилось.

— Не знаю… Сколько лет живём в другой стране, а всё равно домой, в Россию, тянет, — с грустью в голосе произносит тётя Саша. — Для него, — кивает на мужа, — это вообще больная тема.

— Помню, как Илюха звонил оттуда и весь первый год только жаловался. Всё ему было не то и не так.

— Трудностей было много. С бизнесом у него пошло не сразу, да и привыкали мы к новому месту долго…

— И не сказать, что прям привыкли, — подытоживает он.

— Ну а ваще ведь круто, Илюх. Простой парень-гопник из Бобрино и Статуя Свободы. Это ж нонсенс.

Хохочущий дядя Рома, который Беркут, уворачивается от оплеухи.

— Если задуматься, то да, интересная у него история жизни, — поддерживает друга отец.