Тереза Ромейн - Исполнение желаний
– Я не вполне понимаю, что ты имеешь в виду.
– Понравится ли ей, когда ее имя будут склонять заодно с именем погрязшего в скандалах бездельника, чьи права на титул весьма сомнительны? Ты как думаешь?
– Я думаю, что мисс Оливер достаточно умна, чтобы не верить слухам, особенно когда эти слухи беспочвенны.
– Ты так думаешь. – Локвуд опрокинул в рот остатки бренди и со стуком опустил пустой бокал на стол. – Ты в этом уверен? Не так давно она ставила тебе в вину скандал, который затронул ее семью. А теперь тучи вокруг нее сгущаются вновь, потому что вы с ней слишком много времени проводите вместе. Наедине. Как она отреагирует, узнав, что ты для нее такая же неподходящая компания, как ей думалось прежде?
– Откуда тебе известно, что она винила меня… – Хавьера, наконец, осенило. – Это ты рассказал газетчикам о Мэтисоне и той девушке, на которой он женился и которая приходится мисс Оливер сводной сестрой. Ты продал эту историю, сделав ее всеобщим достоянием, после того, как я взял с тебя слово никому ничего не рассказывать.
– Разумеется, это был я, – как ни в чем не бывало ответил Локвуд. – Как не воспользоваться подвернувшейся возможностью подправить мнение твоих приятелей о тебе. И Мэтисон навсегда бы вычеркнул тебя из списка своих друзей, если бы этой твоей мисс Оливер не пришло в голову сыграть роль мироносицы.
Получалось, что Локвуд уже многие месяцы под него копает. И в качестве оружия против своего более удачливого родственника маркиз выбрал Луизу. Еще тогда, весной.
Хавьер сделал глубокий вдох. Сердце его бешено колотилось, но голос, к счастью, оставался спокойным.
– Не думаю, что нам есть еще что-то сказать друг другу. Можешь остаться здесь до утра. Полагаю, времени собрать вещи и придумать предлог для отъезда у тебя хватит.
Локвуд с силой ударил по столу ладонью, так что задребезжал бокал.
– Ты не хочешь меня услышать. Твоя песенка спета, Хавьер. Ты уже проиграл пари. Ты ослаб и размяк. Пора слезть с пьедестала. – Локвуд подался вперед, почти вплотную приблизив лицо к лицу Хавьера. – Но я могу все исправить, – продолжал маркиз. – И много за это не возьму. – Локвуд замолчал, и Хавьер мог лишь представить, как расползаются в ухмылке губы маркиза. – Всего одну ночь с мисс Оливер. Ничего такого, чего бы у тебя с ней уже не было, ведь так? Сделка для тебя более чем удачная: мне достается мисс Оливер, а тебе все остальное.
Локвуд плюхнулся на стул и тут же скривился от боли. Поделом тебе, подумал Хавьер.
– Как только тебе такая мерзость могла прийти в голову? – удивился граф. – Мисс Оливер – не вещь, которую можно передавать из рук в руки, но знай: тебе она никогда не достанется. Это я тебе обещаю.
– Я думаю, – сказал, вставая, Локвуд, – что с мисс Оливер ты уже можешь делать все, что хочешь. Она на тебя запала, даже если сама это не вполне поняла. И мне думается, что ты тоже на нее запал. И потому я с большим удовольствием заберу ее у тебя.
Хавьер тоже поднялся. Он поймал себя на том, что готов помериться с Локвудом силой, хотя и понимал, что сейчас не тот случай, чтобы пускать в ход кулаки.
– Ты не получишь мисс Оливер, какие бы интриги ни плел. Я все поставлю на карту, но ее тебе не отдам.
Локвуд улыбался. Он вполне владел собой.
– Я услышал то, что хотел. Цену я назначил правильно. А ты не горячись. Обдумай все, включи разум. Только не тяни. Я уже посеял кое-какие слухи. Ее репутация долго не протянет, и она никогда не простит тебе этой потери.
– А что, если я… – Хавьеру потребовалось время, чтобы свыкнуться с тем, что пришло ему в голову. – Что если я защищу ее своим именем?
Локвуд пожал плечами.
– Если ты сделаешь ей предложение, я прибегну к насилию.
Хавьер остолбенел. Такого он не ожидал.
А зря. Локвуд, как оказалось, способен на любую низость. Во все времена служанки и гувернантки страдали от непрошеного внимания своих господ и нанимателей. Женщинам из высшего общества в этом смысле повезло больше, но лишь в том случае, если у них имелись родственники мужского пола, готовые встать на их защиту. Как бы там ни было, незамужние девицы даже из самых влиятельных и благородных семей должны были проявлять крайнюю осмотрительность при общении с лицами противоположного пола. Если джентльмен окажется джентльменом лишь по происхождению, несколько минут наедине с ним могут навек погубить репутацию девушки. И на что могла рассчитывать несчастная? В лучшем случае, на то, что тот, кто ее погубил, согласится взять ее в жены. И тогда расплатой за легкомыслие будет беспросветный брак с насильником.
Нет, Хавьер не мог допустить, чтобы это случилось с Луизой. Он должен ее защитить. Ведь она его гостья, не так ли? И это он сделал ее мишенью Локвуда уже потому, что проявил к ней интерес.
Лучше эту мысль не развивать, решил Хавьер.
– В угрозах нет необходимости, Локвуд, – ледяным тоном произнес он. – И не стоит выносить сор из избы. Тебе тоже есть, что терять.
Маркиз провел пальцем по обложке книги.
– Каждому есть, что терять. А тебе, кузен, в особенности. Вот я и спрашиваю: чем ты готов рискнуть, чтобы сохранить то, что тебе дорого?
– Ты спрашиваешь меня о риске? Да половина страниц книги ставок заполнена нашими пари. – Хавьер присел на край стола. – Если мне есть, что терять, то мне есть, и что поставить на кон.
Хавьер попал по больному месту. При упоминании о его финансовой несостоятельности Локвуд поморщился.
– Тебе есть, что поставить, кузен, но хватит ли решимости? Ты ведь не хочешь ставить на мисс Оливер. А я хочу.
Локвуд небрежно толкнул книгу к Хавьеру.
– На, читай. Может, что интересное узнаешь.
И с этими словами маркиз вышел, оставив Хавьера наедине со своими мыслями.
Вернее, с одной-единственной мыслью. Он наконец понял, что, или, вернее сказать, кто для него важнее всего на свете. И теперь ему предстоит лишиться самого главного и самого ценного, что у него есть.
Хавьер не переживал из-за титула. Он не мог его лишиться, как бы Локвуд ни старался, не мог лишить его титула. Хавьер родился в законном браке, и граф, муж его матери, не пытался оспорить свое отцовство. А слухи к делу не пришьешь.
Но при этом все было далеко не так уж безобидно. Репутация Хавьера была подобна карточному домику, и даже легкого ветерка хватит, чтобы она развалилась. На сегодняшний день он слыл повесой, но при этом пользовался уважением. Если Хавьер утратит уважение, то канут в Лету все его полезные связи. Респектабельные знакомые либо порвут с ним, либо он утащит их за собой на дно.
Хавьер тяжело опустился на свой «гаремный» стул с мягким плюшевым сиденьем. Сколько изобретательности он проявлял, придумывая очередное пари, так почему же сейчас на ум ему не приходило ничего, кроме одной-единственной мысли?
