Диана Палмер - Трилби
— Мне жаль, что тебе пришлось узнать это.
— Саманта никогда и словом не обмолвилась.
— Она боялась, что ты не поверишь ей.
Торн поморщился.
— А меня она тоже боится?
Трилби подошла ближе к нему, пытаясь не проявлять своих чувств. У нее было сильное желание обнять его, поцеловать, чтобы хоть немного уменьшить его боль.
— Торн, ты так мало времени проводишь с ней.
— Она сама так хочет, — ответил он мрачно. — Она ведет себя так, будто я ей чужой.
— Но так и есть.
— Маленькой девочке нужна мать, — возразил он твердо. — Нам с ней не о чем говорить, у нас нет общих тем.
Трилби не знала, что на это сказать. Он не станет слушать никаких доводов. — Курт не знает, что Саманта все рассказала.
— Не думай, Трилби, что я стану держать это в секрете, — гневно возразил он. — Будь он проклят! Из-за него я подозревал и презирал тебя. Он мог бы сказать мне правду, Сэлли уже была мертва, ей невозможно было навредить!
— Ты любил ее? — перевела она тему разговора.
— По-своему, да. Любил, — наконец сказал он, отказываясь обсуждать эту тему дальше. Всем своим видом он запрещал любой разговор на эту тему. — Я поговорю с Куртом. Скажи Саманте, что он никогда сюда больше не приедет.
— Он тебе очень нравился.
— Это не мужчина, который уводит чужих жен, — его голос был холоден, как лед. — И если для тебя это важно, — добавил он, поколебавшись, — я прошу прощения за то, что так относился к тебе. Сэлли сказала мне… Впрочем, ты прекрасно знаешь, что она мне сказала. Очевидно, она просто старалась скрыть свои отношения с ним.
— Я тоже это так поняла, — она смотрела в его суровое лицо, всем сердцем сочувствуя ему. — Иногда женщины совершают невероятные поступки. Это еще не значит, что Сэлли не любила тебя. Может быть, она искала развлечений.
— Рискуя потерять ребенка, мужа и репутацию, — зло рассмеялся он. — Кажется, я был полностью слепым. Всегда ли люди не такие, какими кажутся?
— Я думаю, не всегда, — ответила она печально, подумав при этом о Ричарде, как безумно любила она его, а потом убедилась, что он совершенно не стоит этого. Она взглянула на мужа.
— Ты мне принесешь елку?
Какое-то мгновение он молчал. От взгляда ее больших серых глаз у него слабели колени. Ему нравились необыкновенная нежность ее взгляда, ее глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Он невольно улыбнулся.
— Какую елку ты хочешь?
Она вся задрожала от его взгляда.
— Не очень большую, — ее голос упал до шепота.
— Хорошо, — он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Не беспокойся, я позабочусь о Курте, — и быстро вышел из комнаты.
Торн вернулся с сосной. Это было небольшое, аккуратное деревце. Саманта и Трилби украсили его игрушками, и дерево выглядело очень нарядно и празднично.
Трилби пекла, а Саманта украшала булочки и печенье. К Рождеству они приготовили множество всякой выпечки не только для себя, но и для работников, чтобы угостить их семьи.
К столу они празднично оделись, и Торн разрезал нежно зажаренную индейку, приготовленную Трилби.
— Правда вкусно, папа? — смущенно спросила Саманта. — Я помогала.
— Конечно, помогала, — Трилби улыбнулась ей. — Без тебя я бы не справилась.
Торн взглянул на дочь. Девочка открыто обожала Трилби, которая была с ней нежна, добра и сердечна. То, чего она практически не проявляла к нему. Она избегала его с тех пор, как рассказала о Сэлли. Неужели те две ночи, когда они были вместе, ему приснились, думал он.
Не стоит все время возвращаться к прошлому.
Она скучает по Ричарду, а он пытается сдержать себя, чтобы не войти к ней в спальню ночью. Ему было очень тяжело сдерживать себя.
Но он совсем не сдерживал себя с Куртом. Торн нашел его дома и одним ударом кулака сбил с ног, к удивлению Лу. Он не стал ничего объяснять, вообще не сказал ни слова. Но Курт все и так понял, это было видно по его глазам. Торн оставил его лежащим на полу. Курту ничего не надо было объяснять, почему его любимый родственник больше не желает видеть его на ранчо Лос Сантос.
Но самым трудным для Торна было признать, каким дураком он был. Он никогда не подозревал Сэлли в неверности, а она, оказывается, выталкивала его из постели, чтобы затащить туда Курта. Его репутация страдала, а он был так самоуверен. В самом начале их брака Сэлли любила его так же, как он ее. Теперь он сомневался, может ли доверять своему мнению о людях. Саманта заплатила слишком высокую цену за его слепоту. Может быть, когда-нибудь она упрекнет его за ту боль, которую перенесла от собственной матери. Ему хотелось поговорить с ней.
— Папа, почему ты не ешь? — застенчиво спросила Саманта.
— Что? Разве? Кажется, да, — он попробовал индейку и улыбнулся Саманте. — Очень вкусно.
— Спасибо, — смущенно прошептала Трилби.
Торн ничего не ответил. После того как они закончили ужинать, он откинулся на спинку стула и прикурил сигарету.
— Может быть, МакКолум приедет раньше, чем он предполагал.
— Твой друг археолог? — осторожно уточнила Трилби.
— Да. Он приезжает с группой студентов. Они могут расположиться в доме, где живут рабочие.
— А Сисси не приедет с ними? — спросила Трилби. — Она ничего не писала об этом и фактически до января не будет заниматься в его группе. Разрешит ли он ей тоже приехать?
— Я не знаю. Подождем и увидим, — он внимательно посмотрел на нее. — Он понравился тебе, не так ли? — добавил он с холодным смехом. — Он цивилизованный человек.
Торн поднялся и вышел, улыбнувшись Саманте. Трилби посмотрела ему вслед, но он даже не обернулся. Один раз его уже одурачили. Он больше не будет рисковать и привязываться к кому-то снова, тем более что она сидит и мечтает об этом чертовом блондинчике с Востока.
После ужина они открыли свои подарки. Трилби сшила для Саманты кружевное платье с оборками, которое той очень понравилось. Для Торна был приготовлен шелковый галстук бледно-голубого цвета, который Трилби сделала своими руками.
Торн купил в магазине для дочери новую куклу с белыми волосами, китайский чайный сервиз и игру в блошки. Трилби он вручил музыкальную шкатулку. В этот вечер они сидели в гостиной, на рождественской елке были зажжены свечи, и несколько мексиканских ковбоев исполняли на гитарах серенады.
Идиллия была полной, за исключением того, что Трилби скучала по своей семье, где Рождество было шумным и счастливым праздником, когда собирались родственники со всего Нового Орлеана. По сравнению с тем праздником здесь было слишком грустно и тихо. В этот вечер она позвонила родителям, и лицо ее осветилось улыбкой, когда они сказали, что завтра приедут их повидать. По крайней мере, ей будет не так одиноко.
