Даниэлла Бродски - Дневник деловой женщины
Ах, нуда! Наверное, это еще один семейный бизнес! Лайам не упоминал о нем, может, просто не очень любит говорить об этом. Все-таки чистку ковров нельзя назвать шикарным занятием. Правда, я не очень понимаю, как чистка ковров сочетается с издательским бизнесом. Но наверное, серьезные инвесторы вкладывают деньги во все секторы рынка просто для того, чтобы соблюсти баланс. Я точно где-то об этом читала. Да-да, сбалансированный портфель, вот как это называется. Теперь все понятно. Ведь компании «Филипп Моррис» принадлежат акции «Крафт», хотя между ними нет ничего общего. Смотри, глупышка, ты становишься неразумной. Дыши глубже! Делаю глубокий вдох и рискую:
– Попросите Лайама Кампо.
– Лайама? Вы имеете в виду Лайама О'Нила?
Может, Лайам известен в этой компании под другой фамилией? Но почему? А что, если они пытаются сохранить бизнес по чистке ковров в секрете, поскольку он совсем непопулярен? И поэтому Лайам пользуется девичьей фамилией матери. Я в полном отчаянии и готова убедить себя в чем угодно, только бы это оказалось правдой и к телефону действительно подошел Лайам.
– Да. Я могу с ним поговорить?
– Одну минуту, пожалуйста, – отвечает женщина. Секунды ожидания кажутся мне часами или даже днями, и Бритни Спмрс, поющая «Упс! Я сделала это снова...», не помогает успокоиться ни моим мыслям, ни желудку, в котором раздаются пренеприятные звуки. Я чувствую, что вся моя жизнь зависит от того, услышу ли я сейчас голос Лайама. Медленно рву на мелкие кусочки листок бумаги, случайно оказавшийся у меня в руках.
– Алло. Лайам слушает.
Совсем незнакомый голос. Слово «великолепно» в наш последний вечер произносил другой человек. А этот, несомненно, ирландец.
– Алло! Говорите! – звучит на другом конце телефонной линии, но я не могу заставить себя вымолвить ни слова. Сижу, прижав трубку к лицу, и думаю, что, пока не опустила ее на рычаг, все еще остается какой-то шанс. Тяжело дышу в трубку, ощущая себя настоящей телефонной хулиганкой, и в конце концов – «Идиотизм какой-то!» – он вешает трубку.
Раздаются короткие гудки. В моих глазах совсем нет слез. И мое лицо абсолютно ничего не выражает. Я вцепилась в трубку, и, боюсь, только хирургическое вмешательство сможет избавить меня от нее. В голове проносятся вопросы: почему он дал мне неправильный номер и почему не позвонил сам? И хотя я уговариваю себя, что он просто ошибся в какой-нибудь цифре, убедить себя в этом не могу. И чувствую себя обманутой.
Пытаюсь успокоиться и вспоминаю его нежные прикосновения к моему лицу. На секунду закрываю глаза и словно ощущаю его руки. Но потом дискомфорт возвращается, и всего через несколько секунд я опять начинаю сомневаться – этот путь может привести исключительно к неприятностям. Мой живот неожиданно становится очень большим, и я ругаю себя за съеденный фаст-фуд и пропущенные занятия в фитнес-центре. Внезапно я чувствую себя взволнованной, плохо одетой дурой, которая слишком много болтает по телефону, не умеет заниматься сексом и поддерживать разговор. И еще у меня длинный нос и отвратительный характер. Чувствую себя так, будто съела несвежую рыбу, – начинает болеть желудок. Потом вдруг понимаю, что могу уснуть прямо в кресле, сидя с прижатой к уху телефонной трубкой. Не хочу смотреть на огромное количество документов, скопившихся в моем компьютере, не говоря уже о том, чтобы их разбирать, печатать, отправлять по факсу или форматировать. Мне нужно домой, это единственное, чего я хочу. Находиться сейчас на работе просто невыносимо. Но я не могу пойти к Тому, потому что расплачусь сразу же, как только попытаюсь открыть рот. Поэтому набираю его внутренний номер.
– Что случилось, Эб Фэб? – спрашивает он. – Задумываешь новый проект, и я тебе нужен в качестве подопытной морской свинки? Собираешься делать мне новую прическу? «Рыбий хвост» или «могавк»? Или будешь выщипывать мне брови?
Он говорит забавные вещи, и я с большим удовольствием посмеялась бы над ними. Но у меня такое ощущение, что сейчас я сильно отличаюсь от окружающих людей. Я не могу веселиться вместе со всеми. Представьте, что вам только что удалили зуб мудрости, а ваша подруга звонит и сообщает, что собирается в любимый бар.
– Я неважно себя чувствую. Можно я пойду домой? – Последние слова едва слышно, потому что у меня совсем нет сил говорить.
– Что-то случилось? Я могу тебе помочь?
Том обеспокоен, и это приятно, но единственное, что мне сейчас нужно, – побыть одной.
– Спасибо. Все в порядке.
– Хорошо, но нужно вызвать машину. Не хочу, чтобы ты целую вечность провела на улице, пытаясь поймать такси. Хотя нет, не беспокойся, я все сделаю сам и позвеню, как только машина подъедет.
Мне не хочется оставаться здесь и ждать, но другого выхода нет. Честно говоря, я благодарна Тому за то, что он сам принял решение. Не знаю, в состоянии ли я сейчас сделать хоть что-нибудь – даже такую элементарную вещь, как остановить такси.
Закончив разговаривать с Томом, я просто сижу, уставившись в экран компьютера. Я даже не могу его выключить, как не могу и надеть пальто. Единственное, о чем я сейчас думаю, – как глупо поступила, снова поставив на одного человека. Каждый раз, совершив эту ошибку с очередным парнем, я говорила себе, что со следующим поведу себя иначе: не позволю себе сильно увлечься, сохраню голову на плечах, надеясь на лучшее и наблюдая за всем происходящим как бы со стороны. Но когда отношения в самом разгаре, это решение почему-то забывается.
Я сейчас даже не чувствую ног. А жаль, потому что мне очень хочется дать самой себе хорошего пинка – за то, что оказалась полной дурой! С другой стороны, это бессмысленно, ведь жизнь уже проучила меня. Мне следовало понять – пора проснуться и вернуться к реальности! Я снова представляю себя пожилой одинокой женщиной – со мной рядом только птицы, скорее всего канарейки – милые желтые птахи.
– Лейн, послушай, не позволяй ему разрушить свою жизнь! – шепчет Джон, наклонившись ко мне. Я ничего ему не рассказывала о Лайаме, но в этот момент не думаю об этом. А ведь Джон, должно быть, очень внимательный человек, если смог понять, что со мной происходит.
Я же просто говорю:
– Знаю, знаю. – И покачиваю головой. Наверное, я жалко выгляжу, но мне нет до этого никакого дела.
Мне все же удается добраться до машины, и это чудо происходит только благодаря Тому. Он подает мне пальто, продевает руки в рукава, как будто я маленький ребенок, выключает мой компьютер, помогает подняться на двадцать шестой этаж и войти в лифт, пройти мимо охраны через турникет и по двору к машине.
Естественно, идет сильный дождь, ау меня нет зонта – и я, как мазохист, радуюсь этому. Какие замечательные декорации для ужасных событий в моей жизни! Том ведет меня к машине, закрывая от дождя пиджаком!
