Ирина Надеждина - Смотри на вещи проще
– Что за причина? – Вика села и пристально посмотрела ему в глаза.
– Потом, Вика… это потом… – он устало опустил веки.
– Не потом. Сейчас. Начал говорить, говори всё.
Дмитрий, наконец, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся. Некоторое время он молча курил. Вика терпеливо ждала. Почему-то она была уверена, что это одна из причин его скованности. И ещё она была уверена, что эта причина, скорей всего, настолько же правдива, как и высказывание Лолиты о том, что Дмитрий её любит и без неё пропадет.
– Дима, – ласково, но настойчиво сказала Вика. – Дима, не молчи. Я жду.
– Она говорила, что я не мужик… никакой во всех отношениях…
– Что значит, «никакой»? – не поняла Вика. – Если ты не слишком многословен и не сыплешь нецензурной бранью, это не значит, что ты тряпка.
– Никакой, это значит, никакой в постели. Чуть ли не импотент… кончаю, не успев начать… размер… у воробья, наверное, больше… – Дмитрий раздавил недокуренную сигарету в пепельнице. Лицо его стало серым. – Этого достаточно, или ещё что-нибудь процитировать?
– Бред какой-то, – она нервно улыбнулась. – Дима, ты понимаешь, что ты сейчас сказал?
– Слишком хорошо понимаю! Она только один раз сказала, что не ожидала, что я мастер не только в боксе, – Дмитрий сел и тяжело посмотрел на неё. – Ты хочешь что-нибудь добавить? Лучше сразу…
– Замолчи! – Вика сжала виски ладонями. – Господи! А я-то голову ломаю, что происходит! Почему нормальный, здоровый мужик, которому явно хочется, упрямо отказывается! Почему этот мужик начинает дергаться, стоит только сказать слово, когда лежишь рядом с ним! Ты же просто ждешь, пока тебе скажут очередную гадость. Боже мой! Сколько же ты лет с этим прожил?!
– Какая разница? Достаточно долго, – он поднялся, надел халат и вышел из комнаты.
Вика ещё некоторое время сидела, глядя на вмятину на подушке от его головы, на пепельницу с нервно раздавленным окурком и не знала, что же теперь делать, как убедить Дмитрия в том, что в словах его бывшей жены нет и сотой доли правды.
Вика встала и пошла в кухню. Дмитрий сидел за столом. Перед ним стоял бокал с коньяком и ещё пустая пепельница. Он смотрел в окно на засыпанные снегом крыши домов и даже не повернулся, услышав звук шагов. Взглянув на бокал с коньяком, Вика невольно подумала, что в тот вечер, когда Дмитрий привез её сюда, они тоже пили коньяк. Она осторожно дотронулась до его плеча. Он не вздрогнул, только спина напряглась.
– Мне уйти? – чуть слышно спросил он.
– Что с тобой, Димка? А как же я? Неужели тебе уже безразлично, что я люблю тебя, или ты меня разлюбил?
– Зачем я тебе такой? – с горечью спросил Дмитрий.
– Какой?! Да что она с тобой сделала, если ты можешь слышать только её?! – Вика почти кричала. – Зачем ты тогда говорил, что любишь меня?! Зачем всё это?!
Он повернулся и почти удивленно взглянул на Вику. Это взгляд, подействовал на неё, как спичка на порох.
– Что ты на меня так смотришь?! Я тебе не собираюсь рассказывать, что ты импотент! Далеко тебе до импотенции! И бабки мне твои не нужны! И квартира эта тоже! Ничего мне не нужно от тебя!
– Вика, остановись, – Дмитрий накрыл ладонью её руку, которую она всё ещё держала у него на плече.
– Не смей меня трогать! Видеть тебя не хочу! – Вика отдернула руку. – Мазохист чокнутый! Ноги моей здесь больше не будет! Да я лучше в кабак вернусь!
– Что ещё?! – он стремительно поднялся и крепко взял Вику за плечи. – Что ты ещё придумаешь?!
– Ничего! Отстань! – она хотела вырваться, но ничего не получилось.
– Ты, зайчонок, немножко не то говоришь!
– А ты, то?! – у Вики на ресницах задрожали слезы.
– Ну, перестань, – он прижал Вику к груди. – Прости меня. Что хочешь для тебя сделаю, только не плачь…
– Оставь меня… – сквозь слезы прошептала Вика.
– Этого сделать не могу. Ещё что-нибудь попроси.
– Не говори так больше. Не говори, что ты мне не нужен…
– Не скажу. Простишь?
– Попробую. И ещё, лучше говори мне всё, как есть, чтобы я не пыталась твои головоломки разгадывать, – Вика вытерла слезы.
– Это лучше, – Дмитрий склонился и поцеловал её. – Идем в комнату. Хочешь, отнесу?
– Хочу, – Вика обняла его за шею. – Какой же ты, Димка, вредный бываешь… Сам изводишься и меня изводишь…
– Я же говорил, что характер у меня тяжелый, – он легко поднял Вику на руки.
– Не тяжелый. Сам себе проблемы создаешь… Сказал, чтобы я просила, что хочу. Не передумал ещё?
– Нет. Проси, – Дмитрий опустил Вику на диван.
– Давай сейчас обо всем поговорим и больше никогда не вернемся к этой теме. Я очень тебя прошу.
– Давай, – после паузы выдохнул Дмитрий.
Глава 61
Вика удивленно посмотрела на него и спросила:
– Ты коньяк зачем наливал?
– Сначала хотел выпить, потом передумал. Так, сидел и медитировал.
– Значит, неси его сюда. Пить будем вместе.
Дмитрий принес коньяк и протянул Вике. Она взяла бокал, но не пила из него. Дмитрий зажег свечу и выключил освещение. Комнату залил теплый золотистый свет.
– Итак, на чем мы остановились? – Дмитрий сел рядом с Викой и несколько натянуто улыбнулся.
– На коньяке, – Вика сделала маленький глоток и протянула ему бокал.
– А ещё? – он тоже сделал маленький глоток.
– Ты обещал не тихушничать.
– Раз обещал, значит так и будет. Спрашивай, что считаешь нужным. Только у меня тоже есть предложение. Давай сейчас расставим все точки и больше не станем возвращаться к тому, что неприятно нам обоим. Согласна?
– Согласна.
– Начинай.
– Ты сказал, что с Лесей у тебя тоже были отношения.
– Ну да.
– Она когда-нибудь что-нибудь говорила?
– Нет, ей всё нравилось. Правда и сравнивать было не с кем. Там я точно был первым.
– Насколько я поняла, во время ваших… – она задумалась, подбирая нужное слово, – размолвок, ты всё больше стремился оправдать своё прозвище – Хан. Хану положен гарем. Женщины у тебя были. Тебя что, кто-то кроме твоей жены в мужской несостоятельности обвинил?
– Пожалуй, нет. Правда, были всё больше те, кому всё равно, какой ты на самом деле. За хорошую сумму и урод красавцем писаным слыл, и импотент – секс-машиной, – он грустно улыбнулся.
– Хочешь напомнить, как мы с тобой проснулись? – Вика смутилась.
– Нет.
– Только не говори, что забыл.
– Не забыл, но ты ведь больше не называла меня старым. Хотя я рядом с тобой действительно кажусь таким.
– Дима, а ты не забыл, с какого я была перепоя? – Вика закурила. – Я и Стаса сынком назвала. Сейчас не назвала бы ни за что. Я вообще почти ничего не помнила. Правда помню, как тебе в «Саламандре» сказала, что будет, если хорошо будешь платить. Мне в тот вечер безразлично было, что творить. Так гадко на душе было – не передать. Сидела с Маринкой почти ссорилась.
