Джессика Марч - Очищение огнем
Поймав отражение Кей в зеркале, блондинка обернулась к Кей.
– Ужасно больно, – прохныкала она.
– Тогда почему не прекратить? – рассудительно заметила Кей.
– Ах, все кошечки должны делать это, прежде чем сниматься. Приказ О. О. Многие девушки используют воск, но у меня на него аллергия.
Как только она прекратила добровольную пытку, слезы, словно по волшебству, высохли.
– Я Эйприл[23] – представилась она, улыбнувшись Кей.
– Я Кей Уайлер. Рада познакомиться, Эйприл.
– Нет, – хихикнула блондинка. – Эйприл не мое имя. – Это месяц, когда я появлюсь в журнале. Меня зовут Терри Коул.
Волей случайности оказавшись в одной комнате, они быстро подружились, тем более что Кей во многом полагалась на Терри – в каком-то смысле «ветерана Элли».
Она появилась в особняке на целых пять дней раньше.
Терри родилась двадцать один год назад в Бруклине, в семье портового грузчика Рокко Колимаретти.
– Видишь, я всегда говорю, что он грузчик, но на самом деле… он что-то вроде… словом, знаешь книгу, которая вышла года два назад, «Крестный отец»?
– Твой отец – главарь мафии? – удивилась Кей. Они болтали за завтраком в бесплатном кафетерии особняка.
– Нет, конечно, он не такой большой человек. Так, занимается кое-какой работенкой в доках, время от времени, но в основном выполняет всякие поручения, не ужасные, конечно, – ног не ломает, никого не уродует – так, на посылках, что прикажут. Беда в том, что у этих парней очень строгие порядки, хотя немного странные – сами могут убивать, грабить, собирать дань с публичных домов и проституток, но терпеть не могут, когда их жены и дети не ведут себя, как святые. Мой отец точно такой же.
Из дальнейшего разговора стало ясно, что она смертельно боится мести отца или его друзей, когда ее снимки появятся в «Томкэте».
– Но почему тогда ты делаешь это? – удивилась Кей.
– Я гляжусь в зеркало и представляю условия игры. Я не очень-то умна, а отец считает, что образование женщинам ни к чему, но то, что я не могу быть адвокатом или астрономом, еще не означает, что я довольна судьбой привеска к мужу и украшения гостиной. Хочу иметь свою жизнь, и лучшей возможности у меня не будет.
Терри завоевала свой шанс появиться в апрельском выпуске «Томкэта» после того, как владелец фотостудии в Бруклине убедил ее за пятьдесят долларов позволить ему сделать несколько «календарных» снимков и послать в «Томкэт». Журнал не купил фотографии, но Терри позвонили. Она была вне себя от радости. До этой минуты девушку почти не выпускали из дома. Отец надеялся, что она привлечет внимание какого-нибудь высокопоставленного мафиози, может, даже сына самого босса.
– Видишь, отец считает, что таким образом обеспечит счастливую жизнь единственной дочери, – жаловалась Терри. – Выдать меня за какого-нибудь типа, чтобы тот награждал меня ребенком каждый год, а сам делал что хочет, спал с кем ни попадя, потом отсиживал по тюрьмам и в конце концов его труп найдут в очередной чертовой дыре. Ты осуждаешь меня за желание сделать карьеру? Но это хорошее начало. Пять дней работы – и две тысячи баксов в кармане.
– Две? – переспросила Кей. – Я слышала, «кошечкам» платят пять.
– Верно, но фотограф, который послал мои первые снимки, запросил три, и я не смогла отказать. Как-никак он сильно рискует, если папаша обозлится и узнает, кто всему виной.
– Послушай, Терри, – сказала Кей, – ты уже сделала этому человеку одолжение, позируя для снимков, которые тот надеялся продать. Все равно в журнале их не взяли. Пятисот долларов уже больше чем достаточно!
Терри недоуменно заморгала темными пуговичными глазками.
– Черт, я бьюсь об заклад, ты вполне могла бы стать адвокатом. Какого дьявола ты здесь торчишь?
Кей испытывала теплые сестринские чувства к Терри Коул, совсем не такие, как к Сильвии. Беспредельная аморальность и нелегкий жизненный опыт последней, словно ограниченная территория, на которую не рекомендовалось проникать никому, даже подругам. Но Терри обладала открытым уязвимым характером, возбудившим в Кей такое же желание защитить ее и оградить от всяких бед, какие девушка испытывала по отношению к Локи. И, в отличие от Сильвии, всегда старавшейся именно в силу собственной опасности настоять на своем, Терри во многом испытывала те же сомнения – страх перед сексом, по сию пору, тревожившие Кей. Хотя Терри и не была девственницей, она всегда терзалась неимоверными угрызениями совести в тех немногих случаях, когда занималась любовью. Отец постоянно напоминал дочери, что та никогда не сможет стать женой Capo[24] или одного из его сыновей, если не придет к алтарю «нетронутой». Однако именно отец и объяснил Терри, что Бог дал ей тело, предназначенное для того, чтобы сводить мужчин с ума от желания, и если правильно воспользоваться этим даром, можно получить от жизни все самое лучшее.
– Это и сбило меня с толку, – всхлипнула Терри. – Всегда твердил, будто нельзя, чтобы такое тело даром пропадало, только каждый раз, когда считал, что я делаю это, теряет голову от бешенства, того и гляди кого-нибудь прикончит.
Но, несмотря на все опасения, природная жизнерадостность Терри обычно брала верх. Она всегда была готова присоединиться к ночным вечеринкам в «Элли». В Чикаго каждый день приезжало достаточно знаменитостей, чтобы составить большую интересную компанию.
Лестью и уговорами Терри быстро преодолела нежелание подруги участвовать в общем веселье. Кей была приятно удивлена, обнаружив, вопреки ожиданиям, что на таких развлечениях вовсе не царит атмосфера разнузданной вседозволенности. Наркотики были строго запрещены самим О. О., и даже слишком большая страсть к спиртному не поощрялась. Эрни, вышибала, в два счета выпроваживал пьяных гостей. Конечно, мужчины и женщины разбивались на парочки, но, кроме того, велась оживленная беседа на интересные темы и было множество вполне невинных развлечений – шарады, игры, соревнования по водному поло. Хотя многие мужчины пытались назначить Кей свидание, но никто не настаивал, когда она отказывалась, – слишком велик был выбор девушек. И поскольку немногие из «кошечек» увлекались политикой, прошла целая неделя, прежде чем кто-то узнал Кей. На второй уик-энд она столкнулась с Джерри Вогеном, репортером, который помог ей пробраться в здание суда в день приезда.
– Так вот где вы скрываетесь? – воскликнул он, восхищенно оглядывая Кей, одетую в кожаное платье с бусами и бахромой, позаимствованное у девушки-индианки из племени чероки, оставшейся работать в одном из «Томкэт Клабз» после появления своих фото на страницах журнала в статье о Диком Западе.
