Татьяна Рябинина - Полет бабочки. Восстановить стертое
— Кому это интересно? — хмыкнула Настя. — Да и что я, по-твоему, должна рассказывать? «Вот у жены Полесова «было» с моим бывшим одноклассником», так, что ли? Если бы ты еще был какой-нибудь популярной персоной, а то кто тебя знает-то? Мало ли что у кого с кем было. Ты хоть расскажи про нее, а то никто толком ничего не знает. У Полесова был бурный роман с нашей программисткой Верой, все думали, что поженятся, но Верка уехала в Париж работать, а Полесов стал дальше гулять. Он ведь тот еще кобель, ни одной юбки не пропустит. И вдруг хлоп — женился. Ни с того ни с сего. Они и знакомы-то были, говорят, месяца два или три всего. Так расскажи, что она из себя представляет?
— Честно говоря, я с ней лет семь не виделся. Встречались полгода. Она тогда в финэке училась. А что сейчас — даже и не знаю. Увидел тут недавно ее с мужем в магазине. Такая важная, с ума сойти. Думал даже, что ошибся. Да и она меня не узнала. Или не захотела узнать.
— Мне говорили, что она в налоговой работала, там Дениса и подцепила. Замуж вышла, теперь дома сидит. Вроде как ребенка ждет. Но мне кажется, он с ней еще наплачется.
— Почему? — Андрей аккуратно выбирал из рыбы косточки и делал вид, что это в данный момент интересует его больше всего на свете и что Инна Полесова — это всего лишь предмет для светского трепа.
— Ну, понимаешь, Дюшка, она такая… — Настя скривилась и как-то сложно колыхнулась всем телом, пытаясь объяснить таким образом, что из себя представляет Инна. — Короче, мужики к ней липнут, как будто кобели к течной сучке.
— Откуда ты знаешь? — возмутился Андрей, который ничего подобного за Инной не замечал. Впрочем, за семь лет многое могло измениться. — Ты же говорила, что видела ее всего один раз, да и то мельком.
— Ну да, — не сдавалась Настя. — Ну и что? Достаточно было. Это они еще женаты не были. Денис приехал с ней на машине, сам вышел и в банк пошел. Я как раз с обеда возвращалась. Смотрю, один наш мужичок, Вадик Умывако, шасть туда и начал ей баки заливать.
— И что?
— Да ничего, покрутился и ушел себе восвояси.
— Вот видишь!
— А что «видишь»? — возмутилась Настя. — Дело ведь не в том, что она из «Лексуса» вылезла и пересела в его занюханный «фольксваген», тем более она как раз и не пересела. А в том, что мужики к ней лезут, хотя чрезвычайной красивости я там не заметила. Девочка как девочка, симпатичная, но не более того.
— Н-да… — буркнул Андрей. — Слушай, ты говоришь, мужика этого Вадимом Умывако зовут?
— Да, а что?
А вот то. Вдруг этот самый Умывако ушел не просто так восвояси, а предварительно назначил ей рандеву? Вдруг это он и есть тот самый «чупа-чупс»?
— Да просто я как-то в Сочи отдыхал с одним Умывакой. Вот только не помню, как зовут. Вдруг он и есть? Тому сейчас должно быть лет тридцать пять, высокий такой, худой, лицо круглое.
— Ну, похоже. Вадику, если не ошибаюсь, тридцать шесть. Высокий, худой, но толстомордый. Он у нас член совета директоров. Хочешь, зайди как-нибудь, посмотри, вдруг и правда он. На втором этаже сидит, в конце коридора.
— Да на фига он мне сдался? — очень натурально удивился Андрей.
* * *Последние сомнения рухнули. Я действительно Марина Слободина. А я иногда еще надеялась, что нет, не она. Шрам этот… Как я его раньше не заметила? Да он совсем крошечный. Сверху не видно, а в зеркало я себя не разглядываю. Волосы побыстрее заправить под платок и бежать от него подальше.
Когда этот… Денис сказал про шрам, я на секунду обрадовалась — нет у меня никакого шрама! А потом поняла, что просто этого не знаю. Шрамик от фурункула может быть совсем крошечный, такой, что пальцем проведешь и не почувствуешь. Просто пятнышко. Тем более я что, извращенка, лапать себя за грудь? Хотя и говорят, конечно, что надо периодически проводить самообследование, чтобы в случае чего вовремя заметить опухоль, но я даже не знаю как.
По счастью, в туалете никого не было. Я расстегнула застиранную кофточку, из которой выросла Наталья, подтянула наверх бюстгальтер. Грудь у меня, конечно, до пупа еще не свисает, но все равно, под ней — место укромное. Провела пальцем — ничего. Или нет… Что-то плотное, чуть-чуть. Не знала б — и в голову бы не пришло. Присмотрелась повнимательнее…
Круглое белое пятнышко размером с горошину.
В туалете и так было довольно темно, но тут у меня в буквальном смысле в глазах померкло. В ушах зазвенело, во рту появился привкус кислой ваты. Еще не хватало здесь в обморок упасть.
Кое-как переведя дух, я застегнулась дрожащими пальцами и вышла. Денис все так же сидел на скамейке с самым что ни на есть мрачным и недовольным видом. Похоже на то, что жена — моя двоюродная сестра Инна! — заставила его поехать за мной, а самому ему это сто лет не нужно. Ну, оно и понятно. Интересно, что же такое произошло между нами в Питере, что я оказалась неизвестно где, за городом, без вещей, документов и с проломленным черепом? Денис сказал, что мы с Инной «повздорили». Из-за чего, интересно? А не из-за этого ли красавца? Судя по тому, что я уже узнала о себе — да, точно, о себе! — не исключен и такой сценарий. И чтобы я поехала туда снова? Ну уж нет. И неважно, что я ничего не помню. Ведь они-то помнят. Да и я могу вспомнить. И что тогда?
Сказав Денису, что шрам есть, я села рядом с ним и даже вцепилась в скамейку руками. Если попробует увести меня силой, то только с ней. Да и по-любому силой не получится. Вон бабульки наши на нас посматривают с любопытством, вон сторож ходит, ждет, когда все уйдут, чтобы ворота запереть.
— Так что Инне сказать?
Похоже, Денис понял, что миссия его с треском провалилась. Да, приятного мало. Если, как он сказал, действительно пришлось частного детектива нанять, чтобы меня найти, это же какие деньги они ухлопали. Дорога, опять же, туда и обратно. И зачем только я им сдалась? Тем более, если мы с сестрой, как он сказал, «повздорили»? Я так и спросила, проигнорировав его вопрос.
— Зачем, зачем! — буркнул Денис недовольно. — Откуда я знаю. Это Инкина затея. Всплеск родственных чувств. Она ребенка ждет, а у беременных, как ты знаешь, бывают странности.
Подумав, он, похоже, сообразил, что сказал что-то не совсем тактичное. Смутился и даже порозовел слегка. Надо же, не разучился краснеть. И вообще, симпатичный парень, неглупый вроде, но какой-то инфантильный. Похоже, маменькин сынок. И при этом бабник. Не может не быть бабником — уж больно обаятельный. Интересно, кем он работает? Судя по одежде, зарабатывает немало. Одна ветровочка такая чего стоит.
Странно, а откуда я это знаю? Про инфантильных бабников и дорогие ветровочки? Ну, Финист Ясный Перец, из прошлой жизни, конечно. Как же Марине Слободиной не знать все про бабников и дорогие шмотки. Правда, судя по драному пальтишку, последний мой интерес был больше теоретическим. Неужели мне все такие жадные и бедные кавалеры попадались? Или я трахалась исключительно из любви к искусству?
