Дженнифер Блейк - Любовь и дым
Маргарет заморгала, но не отвела взгляд.
— Если бы ты пошла вместо меня…
— У меня хватает благоразумия не ходить к мужчине в гостиничный номер, — сказала Рива оскорбительным тоном, — особенно в номер к Эдисону Галланту. Истина в том, что с тобой ничего бы не стряслось, если бы ты не вмешалась в мои дела. Зачем ты это сделала?
— Ты же сказала, что я сама могу попробовать убедить Эдисона.
— И ты убедила его?
— Ты знаешь, нет…
— Ты же знаешь, я и не собиралась тебя заставлять этим заниматься. Зачем ты это сделала, Маргарет?
— Благополучие Эрин касается меня тоже!
— Настолько, насколько я тебе это позволяю, запомни!
— Эрин — моя дочь! — закричала Маргарет. — Я занималась ею, пока она была малышкой, водила ее к врачу, когда она болела, целовала ее ушибы, когда она падала. Я купила ей платье к первому причастию и поджидала ее, когда она возвращалась со своего первого свидания.
— Все это лишь потому, что ты забрала ее у меня.
— Ты сама не захотела иметь ребенка.
— Откуда тебе это известно? Разве ты спрашивала меня?
Маргарет поглядела на сестру, как будто впервые ее увидела. Лицо ее неожиданно искривилось.
— О, Рива, я рассказала ему!
В груди Ривы что-то сжалось. Она прошептала:
— Ты… что?..
— Я сказала Эдисону об Эрин, хотя и не собиралась этого делать. Но последнее время я иногда кое-что забываю. У меня просто вылетело из головы, что он ничего не знает.
Рива глубоко вздохнула один раз, другой. Ей было больно говорить.
— Ты представляешь себе, что наделала?
— Может быть, все даже к лучшему! Теперь-то он поймет, почему Эрин и Джошу нельзя быть вместе. Он заставит его держаться подальше.
— Он использует свою информацию против меня.
— Может быть, и нет. Зачем ему это все?
— Потому что такой он человек. Неужели ты сомневаешься в этом? Особенно теперь.
Маргарет поглядела на нее, и слезы вновь показались в ее глазах.
— Ты не должна мне напоминать об этом.
Это была старая уловка, но она в который раз сработала. Рива опять ощутила, как чувство вины поднимается в ней. Она повернулась к телефонному аппарату, стоявшему на тумбочке у кровати.
— Посмотри, я собираюсь позвать Ботинки. Нужно, чтобы он был с тобой. Он знает, как помочь тебе.
— Нет! — взвизгнула Маргарет. — Я не хочу видеть его здесь! Ты, наверное, хочешь мне просто отомстить таким образом!
— Мстить? — Рива резко обернулась к ней. — Что ты имеешь в виду?
— Хочешь отомстить мне за то, что я обо всем рассказала Эдисону.
— Мне и в голову такое не приходило, Маргарет, ты просто истеричка! Ты что, собираешься скрывать происшедшее от своего мужа? Скрывать, что тебя изнасиловали?
— Мне придется это делать, ты же видишь! Он иначе никогда не станет смотреть на меня по-прежнему. Все изменится, — Маргарет закрыла рот руками, глядя на Риву широко открытыми глазами, блестящими от слез.
Рива помолчала минуту, потом с усилием произнесла:
— Разве ты не видишь, что это не имеет значения? Все изменилось.
— Нет, не изменилось, — сказала Маргарет напряженно. — Сейчас я приму ванну, надену чистую одежду, затем мы вернемся в Бон Ви. Мы скажем всем, что я решила сходить за покупками, но с машиной что-то произошло. Ты же поехала за мной, а не просто послала машину, и мы прошлись вместе по магазинам. За машиной ты можешь кого-нибудь послать, и на этом все будет кончено.
— Маргарет, но нельзя же делать вид, что ничего не произошло.
— Мне все равно. Я не собираюсь разрушать свою жизнь из-за Эдисона Галланта. Это позволит ему ощутить себя победителем.
— Но все это не игра, в которой можно победить или проиграть!
Но сестра уже направилась в ванную комнату, не обращая никакого внимания на ее слова.
— В любом случае, — бросила она через плечо, — я не собираюсь забывать о происшедшем. Я дам ему сдачи в свой черед.
— Не будь дурочкой! — крикнула ей вслед Рива. — Только дети дают друг другу сдачи.
Маргарет хлопнула дверью, ничего не ответив.
Проблема, однако, так просто не разрешилась: Ботинки не поверил ни единому слову Маргарет. На него не произвели никакого впечатления сумки, набитые купленной по настоянию Маргарет одеждой. Он едва взглянул на тряпки, разбросанные по кровати.
— Ты не говорила, что собираешься идти в магазин, — сказал он, глядя на жену с нескрываемым подозрением. — Ты даже не попросила у меня денег.
— У меня же есть кредитная карточка, разве не так? — запротестовала Маргарет. — Да и дел-то всех — заглянуть в «Мэзон Бланш», что новенького у них появилось. Есть из-за чего шум поднимать.
— Почему ты тогда оставила машину у выхода в гараж гостиницы «Ронял Орлеан»? Мне сказали, что ты пришла, села в машину, немного проехала, а потом просто бросила у выхода и ушла вместе с ключами.
— Я же сказала, с машиной что-то случилось.
— Она прекрасно завелась через несколько минут после твоего ухода. Поэтому они и позвонили. Они посмотрели на номер и решили спросить разрешения. Человек сказал, что ты вышла из гостиницы и была очень расстроена. Что происходит?
— Я не заходила внутрь. Идиот, наверное, спутал меня с кем-то еще. Машина просто заглохла.
— Почему же ты не попросила помочь тебе кого-нибудь из обслуги гаража?
— Я не подумала.
— Почему ты не подумала? Не потому ли, что Эдисон Галлант чем-то тебя расстроил? Я знаю, что он остановился в этой гостинице, Эрин упомянула об этом.
— Он к этому вообще не имеет никакого отношения. Я использовала гараж в гостинице, потому что так было удобнее. Тем более я решила прогуляться немного по кварталу. Ты же знаешь, как трудно там найти место для стоянки.
Все это было маловероятно. В другой раз Маргарет, может быть, и продолжала бы врать. Сейчас же она была неспособна на это. Слова ее звучали неестественно. Она с трудом глядела в глаза своему мужу. Руки ее дрожали, она нервно поправляла прическу, потом стала сжимать и разжимать пальцы.
— Все это неправда, Маргарет, — сказал Ботинки. — С тобой что-то произошло. Я знаю. Скажи мне, или я позвоню Эдисону или съезжу к нему и узнаю все от него самого.
— Ты этого не сделаешь!
— Ты знаешь, что сделаю!
Маргарет знала. Она разрыдалась и сквозь слезы, прерываясь, рассказала мужу о том, что случилось в гостинице. На середине рассказа Ботинки опустился на пол рядом с ее стулом и обнял ее. В лице его застыла боль, но в нем был и гнев. Рива даже испугалась — это выражение Ботинок ей было незнакомо.
Она чувствовала себя неловко: Маргарет рыдала на плече мужа, тот обнимал ее… Когда она наконец затихла, Рива сказала:
— Она не хочет идти к доктору.
